Бабочка под стеклом (СИ) - Риз Екатерина. Страница 3

- Я работаю в выходные.

- Почему опять ты? – Марина с претензией на мужа уставилась, видела, как он старается придумать причину, желательно вескую и желательно быстро, а потом к ней подошёл и в щёку поцеловал.

- Марина, ты меня совсем не жалеешь, да? Я работаю, как проклятый. Двоих детей кормить надо, милая моя.

- Правда? Что-то результат твоих трудов я не вижу.

Он тут же разозлился.

- Тебе мало денег? Нет, ты скажи, не стесняйся. Я мало зарабатываю!

Она скомкала в руках кухонное полотенце.

- Не кричи. Дети услышат.

- Мне в моём собственном доме уже и покричать нельзя?

- Я просто не понимаю, чем можно заниматься на работе почти двадцать четыре часа в сутки.

- Ну, я же не в сберкассе работаю, - едко заметил он. – Машины у людей, знаешь ли, круглые сутки ломаются.

- Да, тебе повезло.

Ссора была ни чем не примечательная, если бы не одно но – Игорь заметно томился. И думал не о том, о чём ему говорила Марина, он был далеко в своих мыслях и чувствах. Не дома, не с ней и детьми.

Кажется, она уже готова была запаниковать. Всё труднее был притворяться и изображать безразличие. Игорю подыгрывать. Соглашаться с тем, что он говорит, «не замечать» его вранья, которое становилось всё менее изощрённым и правдоподобным. Их семья разваливалась, а Марина не знала, что предпринять. Даже посоветоваться не с кем. Что предпринимают в таких случаях? Как удержать мужчину, который к тебе остыл, а тебе он так нужен, по-прежнему, без него страшно и холодно? Как заставить его понять это и остаться? На что надавить? Напомнить о том, что у вас дети, и с его стороны просто бессовестно оставить вас…

В этом месте неизменно становилось стыдно и противно. За себя, а не за него.

Кажется, и свекровь знала, что происходит. Потому что Игоря покрывала всеми силами, и когда Марина звонила ей вечерами, тщетно пытаясь разыскать мужа, то Нина Владимировна каждый раз заверяла её, что Игорюша был, но только что уехал.

- Скоро дома будет, жди. Жди, Марина. Что у тебя за привычка дёргать его? Так нельзя с мужем…

Она ждала. И когда Игорь домой всё-таки возвращался, спустя час, а то и два, спрашивать его о чём-то было совершенно бесполезно. Он либо окончательно путался в показаниях и привычно всё сваливал на мать, которая с возрастом стала жутко рассеянной, или вовсе зло отмахивался, и это означало, что они ссорятся. А рядом дети, и если Элька не понимает, то Антон уже начал на отца волком посматривать, и даже огрызался чаще, чем раньше, за что и получал. Игорь возмущался, говорил, что это она сына портит, а Марина никак не осмеливалась сказать, что это его вина, что все уже давно всё поняли и видят. Даже дети.

Но всё равно верить не хотелось. Какая-то другая женщина, которая смогла увлечь её мужа, она теперь у него на сердце, он изменился из-за неё или ради неё. Даже не сразу скажешь, что хуже. А это ведь её муж, родной и такой близкий, по крайней мере, был таким до недавнего времени. И просто так отдать, отпустить… Как же это сложно. Просто принять это, а уж тем более смириться. Смириться с тем, что тебя больше не любят. Что ты сыграла свою роль, что ничего интересного, задевающего душу в тебе не осталось, ты раскрылась перед человеком и теперь вся как на ладони – знакомая и скучная. А ты ведь его любишь, ничего не ушло, а нужно отпустить, а для полной картины, ещё и счастья пожелать, поклявшись, что никаких обид. На что обижаться? Что не любит? Так сердцу, как известно, не прикажешь. Не то, что чужому, но и со своим не справишься. Сердце – оно упрямое.

Правда, Игорь никаких важных разговоров с ней завести не пытался, Марина каждый день ждала, но он молчал и продолжал делать вид, что всё в порядке. Не понятно, то ли выжидал чего, то ли его устраивало всё, как есть, а вот Марина не могла сказать, как долго сможет выдержать. Была в ней такая черта, не совсем приятная для неё же – терпеть она могла долго, но когда ситуация достигала пика, нервы сдавали, срывалась и тогда могла опуститься до банального скандала. Но это всё от переизбытка чувств и переживаний, которые она привыкла прятать ото всех. А когда всё-таки срывалась – после жутко переживала и раскаивалась, но было уже поздно, исправить получалось редко. Вот и сейчас боялась, что ситуация дойдёт до предела и она сорвётся, а рядом дети. Детей не хотелось вмешивать, их хотелось оградить, все силы приложить для этого, но как это сделать, Марина не знала. Ситуация была – хуже не придумаешь. Хоть на крик кричи.

Антон дверь приоткрыл и голову в спальню сунул.

- Мам, там тётя Тома пришла. Ты идёшь?

- Иду. – Марина от сына отвернулась, зажмурилась и приказала себе успокоиться. Сейчас же.

Тамара – соседка по лестничной клетке, часто забегала к ним вечерами, поболтать, посоветоваться или просто чаю попить. Переехала к ним в дом года три назад, и они с Мариной подозрительно быстро нашли общий язык. Тамара была старше Марины на пять лет, и дети её старше были, в круглосуточной опеке давно не нуждались, чем мать злили и волновали. И вечерами, за чашкой чая, она с Мариной как раз и обсуждала проблемы подросткового возраста, с которыми Марине скоро столкнуться придётся. Антон-то подрастает. И о мужьях речь заходила, и о проблемах в семье, и о работе. В общем, обо всём. Общаясь друг с другом, душу отводили. И про Игоря, с которым происходит что-то не то, Марина первой рассказала Тамаре. И даже поплакать себе позволила, правда, постаралась быстро взять себя в руки.

- Вот дурак, - потрясённо качала головой Тома, подругу слушая. Потом за руку ту взяла. – Мариш, ну ты успокойся. Перебесится, может.

- Может, - согласилась Марина, слёзы вытирая. – А мне сейчас, что делать? Терпеть?

Тамара выглядела немного смущённой.

- Хочешь семью сохранить – терпи. По крайней мере, горячку не пори. Ты ведь его любишь?

Марина потеряно кивнула.

- Вот видишь. Но Игорюша – дурак, я даже не ожидала. – На Марину посмотрела. – Вот что ему ещё надо? Где он лучше-то найдёт?

- Уже нашёл, как выяснилось.

- Мужики, - пренебрежительно проговорила Тамара. И тут же голос повысила: - Ты думаешь, мой лучше? Все они одинаковые.

Этот разговор случился около двух месяцев назад, тогда Марина ещё на что-то надеялась, а сейчас, после прошедших недель, по истечении которых ничего не поменялось, даже хуже стало, Марине уже не хотелось ничего обсуждать, ни с кем, если только с мужем, который от неё откровенно бегал. Даже дома появлялся набегами.

На кухню вышла и Тамаре, которая Эльке варенье на хлеб намазывала, улыбнулась.

- Привет.

- Мама, я буду сладкий хлеб есть! – Дочка широко улыбнулась ей, и подпрыгивала от нетерпения, тянула руку к хлебу. Она никак не могла научиться правильно выговаривать слово «бутерброд». И Марина её учила, и Антон, но Элька активно сопротивлялась, в который раз слово коверкала и угрюмо замолкала, и в следующий раз заставить её нелюбимое слово повторить, было очень непросто.

- Ты не наелась за ужином?

- Наелась. Но тут же варенье!

Марина дочке улыбнулась и по волосам её погладила, а когда Элька в комнату побежала, крикнула ей вслед:

- Только на диван не накапай! – На Тамару посмотрела и села за стол. Потом опомнилась: - Чай будешь?

Тома рукой на неё махнула.

- Я дома пила. Давай, рассказывай. Опять не пришёл?

- Антону сказал, что вернётся поздно. У него работа.

- Конечно, работа. – Тамара выразительно скривилась. – Знаем, мы его работу! Вот ведь гад какой, Марина, уже ребёнку врёт. Поговори ты с ним, что ли!

Марина глаза отвела.

- Я боюсь.

- Но терпеть это дальше уже нельзя. Он скоро вообще дома появляться не будет, а ты будешь молчать?

- Не знаю.

- Даже интересно, что он там за принцессу себе нашёл, - Тамара только руками развела. – Молоденькую, наверное. Свиристелку. Без детей, без проблем. Правильно, зачем ему жена?

- Мне кажется, Антон что-то подозревает.

- Так правильно, не маленький уже. Чувствует.