Бабочка под стеклом (СИ) - Риз Екатерина. Страница 38

- Почему? Ему после школы всё равно заняться нечем.

- Антоша никогда не говорил… что хочет заняться спортом.

Дима к ней повернулся и посмотрел с насмешкой.

- Антоша не говорил, - передразнил он Марину. – Я про бокс просто так сказал, не нужно сразу такое лицо делать. Да и не убивают там детей.

- Зато по голове бьют кулаками и зубы выбивают!

- Тогда в бассейн. Это полезно.

Марина не сдержала лёгкого вздоха, вынужденная с Дмитрием согласиться.

- Я поговорю с ним.

- Поговори. Его нужно чем-то занять, у него слишком много свободного времени, тебе так не кажется?

Марина осторожно пожала плечами.

- Может быть… Но время появилось недавно, раньше такого не было.

- А чем он занимался.

Внутри зрело раздражение, и Марина не знала, что с ним делать. Вроде бы ничего особенного Дима не спросил, но ответы, которые ей предстояло дать, Марину совсем не радовали.

- Нашими с Игорем проблемами он занимался. Игоря постоянно не было дома, я работала, а Антон забирал Элю из сада. Он с ней гулял, он её кормил обедом. – Посмотрела с вызовом. – У него не было времени!

Гранович спокойно смотрел на неё, и в его глазах не мелькнуло ни тени осуждения. Только кивнул через пару секунд.

- Тем более. Он сейчас просто не знает, что со своей свободой делать. Не думаю, что ему стоит давать шанс самому придумать себе занятие.

Марина вдруг испугалась.

- Да?

Дима кивнул.

- Да. Если хочешь, я сам спрошу у него про бассейн. Или футбол.

- А если он не захочет?

- Захочет, - хмыкнул Дима. – Я знаю, как убедить.

Его тон Марине не понравился, но прежде чем она сумела сформулировать свои сомнения, Гранович с кухни уже вышел. Она на стуле повернулась, чтобы увидеть, куда он пошёл. Но Дима прошёл мимо лестницы и скрылся в своём кабинете, дверь за собой закрыл. Марина на спинку стула откинулась и сжала в ладонях тёплую чашку. Какой-то странный разговор у них вышел. Они в первый раз говорили так открыто, да ещё и про детей. И это вместо того, чтобы поговорить о том, что между ними вчера случилось. Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, решить, как им дальше общаться и о чём не стоит в дальнейшем упоминать, никогда. Может, на самом деле правильнее всего сделать вид, что ничего не было?

Глаза закрыла, но вместо того, чтобы собраться с силами, перевести дух, ей снова вспомнился Димка, его руки на её теле, тёмные глаза, которые пристально вглядывались в её лицо, когда он наклонялся к ней, чтобы поцеловать. По телу дрожь прошла, Марину передёрнуло от волнения, и она поспешила подняться из-за стола. Нужно чем-то заняться, чтобы не думать.

Когда Дима из кабинета вышел, в доме уже всё стихло. Первый этаж тонул в темноте, только на лестнице светильник горел. Поднимаясь, Дима и его выключил. И даже про себя порадовался, что день закончился. Наполненный раздумьями, сомнениями и нерешёнными проблемами день. Правда, от того, что он закончился, совсем не легче, раз завтра утром всё сначала начнётся, с той же точки, на которой сегодня остановится. Но всё-таки передышка, хоть и небольшая. На второй этаж поднялся и остановился, глядя в сторону тускло освещённого коридора. Было очень тихо, даже из-под двери спальни Антона свет не пробивался, наверное, Марина потребовала от сына соблюдать режим. Гранович мысленно хмыкнул, а его взгляд сам собой остановился на двери спальни Марины, на самом деле задумался, взвешивая свои шансы, но после мысли свои отбросил и вошёл в свою комнату. Помедлил, прежде чем закрыть дверь.

- Я думал, ты спишь.

- Поэтому столько времени в кабинете сидел? Ждал, когда я усну?

- Да нет, просто торопиться некуда было.

Гранович ключ в замке повернул и тогда уже к кровати прошёл. Сел и на Марину посмотрел. Она подушку к себе прижимала и выглядела задумчивой. На тумбочке рядом горела настольная лампа, она единственная комнату освещала, но и её света Марине казалось более чем достаточно. Дима смотрел на неё, даже разглядывал, с любопытством, и, кажется, развеселился, на своей кровати её застав, и Марине уже через полминуты захотелось от его взгляда скрыться. Даже подумала руку протянуть и лампу выключить, пусть уж лучше темнота, чем испытывающий взгляд Грановича терпеть. И было что-то неправильное в том, как они сидят на его постели: она – поджав под себя ноги и теребя углы подушки, и он – на краю, словно по случаю сюда зашёл.

- Я вчера уснул, прости. Я до этого почти двое суток не спал.

Марина вскинула на него удивлённый взгляд, и Дима понял, что об этом она точно не думала. И когда это понял, неожиданно облегчение почувствовал, словно то, что уснул тогда, и было очень большим грехом и ошибкой, но угнетало это весь сегодняшний день лишь его. Но всё равно этот промах ему простили, и он вздохнул свободнее. А Марина спросила:

- Куда ты ездил?

- В Москву.

- Там твой дом?

Он плечами передёрнул.

- Там у меня квартира. Это дом?

- Я не знаю, тебе виднее.

Марина взглядом в свои колени уткнулась, и Дмитрия к этим коленям, как магнитом потянуло. Взглядом по её ногам скользнул, затем руку положил, обхватив пальцами тонкую лодыжку. Марина дыхание затаила, наблюдала, как его рука вверх по её ноге стала подниматься. До колена добралась и погладила.

- Марин, я не умею в прятки играть. И вообще, игры – это не моё. Я слишком неуклюж для этого.

- Неуклюж? Ты уверен?

- А что? – Они глазами встретились, а рука Димы продолжала её коленку поглаживать под лёгкой тканью домашних брюк.

- Странно, что ты вообще можешь быть неуклюжим. Ты сама собранность.

Губы Грановича скептически скривились.

- Правда? Я произвожу такое впечатление?

Марина услышала проскользнувшие в его голосе насмешливые нотки, её глаза подозрительно сузились, и она ногой дёрнула.

- Ты издеваешься надо мной?

Дима покаянно опустил голову.

- Совсем немножко.

- Очень мило с твоей стороны!

Она расслабилась, и, наверное, Дмитрий почувствовал эту перемену, потому что вдруг придвинулся совсем близко, ловко её развернул, и Марина ахнуть не успела, как оказалась под ним. Он над ней навис, и был настолько близко, что она его дыхание, как своё чувствовала. И испугалась в первый момент, сердце нервно заскакало, но это ведь был Димка, и он сейчас на неё смотрел, и глаза уже знакомо темнели и чуть сузились. Тело его отяжелело, напряглось, и Марина поневоле вспомнила свои недавние слова про его собранность.

- А я думал, что ты жалеешь.

- А я думала, что ты жалеешь.

- Я? – Он на самом деле был удивлён её словами. – А я почему жалеть должен?

Марина рукой по его плечу провела, будто проверяя его ширину.

- У тебя от нас одни проблемы. Разве нет?

- А то. – Дима голову опустил и почти коснулся своими губами её губ. Но на самом деле только носом повёл, вдыхая лёгкий запах каких-то неведомых ему духов. Этот запах его весь день преследовал, совершенно неназойливый, но он к нему, кажется, намертво прилип. Голову ниже опустил. – А сердце-то колотится. – Улыбнулся, губами её шеи касаясь. – Я тебя не съем… но обещать не буду.

- Почему ты такой невыносимый? – шёпотом пожаловалась Марина, и глаза закрыла, когда он губами прижался. Сердце на самом деле грозило из груди выскочить, а ещё в жар кинуло, как только Димка на неё навалился. Марина носом о его волосы тёрлась, и дышала глубоко. Пальцы дрожали, хотелось в него вцепиться, чтобы до конца увериться, что он с ней, рядом, и не уйдёт никуда. Вот только перепугать его боялась. Он и так, наверное, удивился, застав её в своей комнате. А Марина ничего не могла с собой поделать. Целый час по дому ходила, не в силах с волнением совладать, на закрытую дверь кабинета поглядывала, а когда детей уложила, поняла, что просто уйти к себе не может. Ей нужно было с Дмитрием поговорить, потому что эта жуткая недоговорённость, которая повисла между ними, просто убивала. И только когда Гранович её коснулся, поняла, что она совсем не за разговорами пришла. Какой от них толк? Их в её жизни более чем достаточно было. Разве обязательно быть всегда во всём уверенной на сто процентов? Просто побудет с ним, а дальше видно будет.