Тайна подземелий - Никольская Ева. Страница 33

– Дойдет она, – проворчал элементаль, отворачиваясь. – А он?

– И я дойду, – спокойно ответил Йен, чей взгляд за время нашего общения становился все более чистым, а лицо менее бледным.

– Доедешь, – поправил его Эйрикер и, снова взглянув на меня, подмигнул. – Верно, Иллера? – Он звал меня так, как представил Керр-сай, даже не пытаясь выяснить происхождение нетипичного для лэфири имени. – Или все же отправим его в Стортхэм? – спросил со странной улыбкой на губах, от которой мне стало совсем не по себе. Будто в простом, казалось бы, вопросе, скрывалось что-то большее… гораздо большее, и мне следовало это что-то с ходу понять.

– Я не немощный, чтобы за меня решали, – мрачно проговорил рыжий, снова напрягаясь. – И да… спасибо за заботу и за рассказ, Рик. Но будь так добр, оставь теперь нас с амантой вдвоем. Нам надо кое-что обсудить… без свидетелей.

Блондин поднял обе руки в примирительном жесте, широко улыбнулся и, встав с каменной плиты, на которой сидел, отправился к остальным. Но, не пройдя и трех шагов, остановился, обернулся и спросил:

– Так что такое «три-Г»? Ты так и не ответила, лэфа.

– Ничего, просто я так кратко фирсов называю, – с честным видом солгала ему.

Мужчина недоверчиво хмыкнул, кивнул и ушел. А мы втроем остались. И воздух от напряжения, казалось, начинал искриться. Или это Лааш чудил? Я внимательно посмотрела на Йена, отметив его упрямо сжатые губы и потемневшие глаза, затем на элементаля с выражением мордочки а-ля «земля продана», и шепотом спросила:

– Лааш, а ты так боишься Рика, потому что он на «три-Г» работает? Или потому что он и есть… один из них?

– Он не фирс, – даже не пытаясь сбавить громкость, возразил огненный дух.

– А кто говорит о фирсах? «Три-Г» – это три гада: Рэд, Рос и Кайр. Так кто из них наш «воскресший друг»?

– Мля-я-я… – И это было все, что мне ответил элементаль.

Ай нет, еще состроил страшную рожу и, скосив огненные глазищи, указал куда-то на стену. Я долго туда всматривалась, но так бы ничего не увидела, если б не просвистевший мимо метательный нож, который упал с громким стуком на каменный пол пещеры. И на его лезвие был наколот паукообразный глаз.

– Так-то лучше. Спасибо, Йен, – воровато озираясь по сторонам, пробормотал элементаль и, посмотрев укоризненно на меня, проговорил: – Ну, Лера! Думать же надо, что говоришь и когда. Совсем расслабилась, да? А у нас тут шпионы кругом, между прочим. Эх ты… девчонка!

– Извини, – покраснела я, коря себя за то, что и правда расслабилась. – Так кто этот Эйрикер? Теперь-то можешь сказать?

– Эйрикер и есть, – вздохнул Лааш, становясь вновь похожим на себя прежнего. – Но странный он немного. И Рыж его не признает. Обиделся или чувствует, что-то не так? И не надо на меня так смотреть, Лера, – недовольно пропыхтел «огонек». – Я, может, существо и подневольное, но не летающий справочник точно. И те, кого мы больше не будем называть, – он многозначительно посмотрел на меня, – передо мной не отчитываются.

– Понятно, – кивнула, принимая его ответ, и, немного подумав, предположила: – А может, из Рика биоробота сделали? – И видя, как закатывает глаза элементаль, а на лице тамана отражается непонимание, начала торопливо объяснять, что это за зверь такой – биоробот, и как он, в теории, должен работать. Заодно и сравнение с фирсами провела, сообщив рыжему норду, что все они клоны. В конечном итоге Йен жестом остановил меня и, чуть поморщившись, сказал:

– Подожди, маленькая. Не все сразу. Давай начнем сначала. С того момента, как нас разделили с помощью обвала. Хорошо?

Я согласно закивала и, уютно устроившись на плече любимого, принялась ему рассказывать: про наши приключения, про странный туман в пещере с орной, про то, что Керр не такой и гад, если обстоятельства вынуждают, про осознанное отклонение от курса, про Лин с Синем и их историю, про скрывающий метку прибор… и про видеоролики с участием тамана тоже. Как выяснилось, и его «три-Г» не обошли своим вниманием: так что тот сюжет, который он смотрел в присланном мне файле, был одним из многих. А еще я наконец узнала, откуда у Йена то электронное устройство, найденное мною у него в сумке.

Все оказалось до смешного просто. На охоте он (не без участия Лааша) заметил странный камень слишком правильной для остального антуража формы. Решил потом вернуться с подходящими инструментами и отбить от скалы находку. Что, собственно, и сделал ночью. Мне же не стал ничего говорить, чтобы не беспокоилась по пустякам. И только после того как наши группы разделились, узнал, что подозрительный предмет на деле мини-копия моего зеркального «навигатора». Разобраться с тем, как получать почту, труда не составило: мои уроки и его наблюдательность сослужили свою службу. Пропустить послания тоже не представлялось возможным, проклятое устройство вопило так, что не услышать его мог только глухой. Поэтому видеописьма Медведь получал исправно, просматривал и закрывал.

Принял ли он на веру ту искусную подборку кадров, призванную внести разлад в наши отношения? Сказал, что нет. И мне этого было достаточно. В свою очередь, я рассказала ему о признании Еванны, которое прислали мне. И чуть обиженно спросила, почему он не заткнул брюнетку в самом начале и не оттащил в лагерь за распущенные лохмы. На что Йен усмехнулся, потрепал меня по волосам, назвал злючкой и… поцеловал. Легко, едва касаясь губ, но до чего же приятно!

А потом объяснил, что за довольно долгий период работы с подростками он усвоил одну важную вещь: ребенку надо дать высказаться, что бы тот ни говорил. Иначе он будет копить все в себе, вместо того чтобы отпустить и, смирившись с несбыточностью былых желаний, продолжать жить дальше. Так и с Евой. Все, что сделал тогда норд – это позволил ей излить душу, признаться в своей придуманной любви и успокоиться.

– Не верится что-то. Ведь переспала же она с Илисом, чтобы спасти тебе жизнь, – напомнила я. – Значит, по-прежнему любит.

– Еванна – хороший товарищ, Лер, переживающий за свою команду. А еще она испуганная девочка, которая вместе с неопытным Миртом осталась с двумя полудохлыми старшими нордами на руках, растерянными элементалями, не менее растерянными керсами и плененной орной. Она приняла наиболее разумное в той ситуации решение. Причем приняла его без моего ведома: я в тот момент был без сознания. Значит, это выбор ее… и Илиса. Ему и сглаживать напряжение, если таковое возникнет.

– Ему ли? – вздохнула я и, видя, как опускает голову Йен, расстроилась еще больше. – Если она в расплату за потерянную девичью честь потребует, чтобы ты, весь такой порядочный и ответственный, теперь на ней женился, клянусь, я лично ей все лохмы выдеру, – сказала тихо, но уверенно, чем вызвала заинтересованный взгляд обоих рыжих напарников.

– Да ты страшна в гневе, маленькая, – насмешливо проговорил Медведь, целуя в висок. Нежно, невинно, успокаивающе.

– Баба – зверь, – подтвердил Лааш, которого я удостоила очень нехорошим взглядом, и он тут же заткнулся.

– Лер, я не настолько порядочный, поверь, – сказал таман, крепче меня обнимая.

– Ну да, точно, – проворчала в ответ. – Порядочный не позволил бы Еванне себя целовать.

– Ты о чем? – не понял он.

– Ну она же тебе на шею кинулась, когда в любви признавалась. – Я бы даже показала ему все это на экране в качестве свидетельства, но проклятые видеоролики, трепавшие нам нервы, благополучно испарились как на моем «навигаторе», так и на нордовском.

– Не было никаких поцелуев, Лер. – Уголки мужских губ чуть поднялись в подозрительно довольной улыбке. – Я не идиот, чтобы давать девочке повод надеяться.

– Только поэтому? – грустно пробормотала, глядя снизу вверх на своего Медведя.

– Не только. – Он улыбнулся шире, и в голубых глазах его заплясали веселые «чертики». – Еванна замечательная и очень красивая лэфа. – Я почти ощутимо скрипнула зубами, а норд продолжил: – И она мне действительно нравится. – Он выдержал паузу и только потом сказал: – А еще мне очень нравится, что ты меня ревнуешь, маленькая.