Танец с драконами - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 20

Вот и сейчас. Лось внезапно встал, и следопыт легко соскользнул с его спины на землю, оказавшись по колено в снегу. Ощетинившийся Лето зарычал на него. Лютоволку не нравился запах Холодных Рук.

«Он пахнет мертвечиной, засохшей кровью и немного гниением. И холодом. Холодом больше всего остального».

— Что случилось? — спросила Мира.

— Нас преследуют, — глухо из-за скрывавшего рот и нос шарфа объявил Холодные Руки.

— Волки? — спросил Бран. Они уже несколько дней знали, что за ними следят. Каждую ночь слышался печальный вой стаи, и с каждой ночью он немного приближался.

«Охотники, и они голодны. Они чуют нашу слабость».

Дрожащий Бран часто просыпался от холода задолго до рассвета, и, в ожидании появления солнца, прислушивался к звукам отдаленной волчьей переклички.

«Раз есть волки, значит, есть и добыча», — обычно размышлял Бран, пока до него не дошло, что они и есть волчья добыча.

Следопыт покачал головой.

— Нет, люди. Волки по-прежнему держатся на расстоянии. Но эти люди не столь робки.

Мира Рид откинула с головы капюшон. Покрывавший его мокрый снег с легким шорохом упал на землю.

— Сколько их? И кто они?

— Враги. Я с ними разберусь.

— Я с тобой.

— Ты остаёшься. Мальчика нужно защитить. Впереди озеро, оно уже хорошо замёрзло. Когда выйдете на него, сворачивайте на север и следуйте вдоль берега. Вы выйдете к рыбацкой деревушке. Спрячьтесь там, пока я вас не догоню.

Бран думал, что Мира станет пререкаться, но вмешался ее брат:

— Поступай, как он велит. Он знает свой край лучше.

У Жойена были тёмно-зелёные глаза цвета мха, но Бран еще ни разу не видел их такими смертельно уставшими, как сейчас.

«Он словно маленький старичок».

Явившийся к Стене с юга болотный мальчик казался не по годам мудрым, но сейчас он выглядел таким же напуганным и потерянным, как и все остальные. И всё равно Мира его слушалась.

Это было правильно. Холодные Руки скользнул между деревьями обратно по дороге, которой они шли, следом улетели четыре ворона. Девушка проводила его взглядом. Её щеки покраснели от мороза, дыхание выходило из носа облачками пара. Она вновь натянула капюшон и стукнула пятками лося, возобновляя движение. Не успели они пройти и двадцати ярдов, как Мира обернулась к ним и спросила:

— Люди? Что за люди? Он имел в виду одичалых? Почему он ничего не сказал?

— Он сказал, что пойдёт и разберётся с ними, — ответил Бран.

— Да, сказал. А еще он говорил, что отведет нас к трёхглазому ворону. Клянусь, река, через которую мы сегодня перебрались — та же самая, что мы переходили четыре дня назад. Мы ходим кругами.

— Реки поворачивают и изгибаются, — неуверенно предположил Бран. — И здесь повсюду озёра и холмы, поэтому приходится кружить.

— Слишком уж много этого кружения, — настаивала на своем Мира, — и слишком много таинственности. Мне это не нравится. И он мне не нравится тоже. Я ему не доверяю. У него плохие руки, он прячет лицо и не говорит своё имя. Кто он такой? Что он такое? Каждый, кто захочет, может нацепить на себя чёрный плащ. Каждый, любая тварь. Он совсем не ест и никогда не пьет. И, похоже, совсем не чувствует холода.

«Это правда».

Бран боялся заговорить об этом, но тоже заметил. Каждый раз, останавливаясь на ночлег, они с Ходором и Ридами жались друг к другу в поисках тепла, а следопыт ложился отдельно. Иногда Холодные Руки закрывал глаза, но Бран вовсе не считал, что он спит. И было нечто еще…

— Шарф, — Бран нервно оглянулся, но поблизости не было видно ни одного ворона. Все чёрные птицы улетели вслед за следопытом. Их никто не слышит. И все равно, он постарался говорить тише:

— Он натянул шарф до носа. И даже когда говорит — тот никогда не покрывается инеем, как стало с бородой Ходора.

Мира бросила на него острый взгляд.

— Ты прав. Мы ни разу не видели, что он дышит, так?

— Не видели.

Каждый ходор Ходора сопровождало облако белого пара. Когда говорили Жойен с сестрой, было видно каждое сказанное ими слово. Даже дыхание лося сопровождал теплый пар, висевший в воздухе.

— Но раз он не дышит…

Бран вдруг вспомнил сказки. Старая Нэн рассказывала ему их, когда он был маленьким.

«За Стеной обитают чудовища, гиганты и упыри, коварные тени и ходячие мертвецы, — рассказывала она, укрывая его колючим шерстяным одеялом. — Но они не могут выйти, пока крепко стоит Стена, и люди Ночного Дозора остаются верны своему долгу. Спи, мой маленький Брандон, дитятко моё, и пусть тебе приснятся сладкие сны. Здесь нет чудовищ».

На следопыте были цвета Ночного Дозора, но что, если он совсем не человек? Что, если одно чудовище ведет их на заклание другим чудовищам?

— Следопыт спас от призраков Сэма и девушку, — с сомнением припомнил Бран. — И он пообещал привести меня к трёхглазому ворону.

— А почему трёхглазый ворон не может сам к нам прилететь? Почему он не смог встретить нас на Стене? У воронов есть крылья. Мой брат слабеет с каждым днем. Сколько еще нам идти?

Жойен закашлялся.

— Пока мы не доберемся до места.

Они быстро дошли до обещанного озера и свернули на север, как и велел следопыт. Это оказалось легче всего.

Вода в озере замёрзла, снег шёл так давно, что Бран потерял счет дням. Благодаря снегу озеро превратилось в белую бесконечную пустыню. Там, где был ровный лёд и крутые берега, можно было легко пройти, однако там, где ветер намёл курганы снега, было трудно сказать, где кончается озеро и начинается берег. Даже на деревья невозможно было положиться в качестве ориентиров: посередине озера находилось несколько заросших лесом островов, и, вместе с тем, на больших участках берега деревья не росли вовсе.

Лось шел туда, где ему было проще идти, не обращая внимания на Миру и Жойена, сидящих на его спине. В основном он старался держаться у деревьев, но там, где берег круто сворачивал на запад, он предпочитал срезать путь прямо по замёрзшему озеру, тараня доходящие до макушки Брана сугробы, хрустя копытами по ледяному насту. Здесь ветер дул заметно сильнее. Это был холодный северный ветер, несущийся через всё озеро, пронизывающий все слои одежды, шерстяной и кожаной, заставляющий дрожать от холода. Задувая в лицо, он засыпал снегом глаза и совершенно ослеплял.

В молчании тянулись долгие часы. Впереди между деревьями протянулись тени, длинные пальцы заката. Здесь, далеко на севере, ночи были ранние. Бран уже боялся их прихода. Каждый день казался короче предыдущего, и если днём было холодно, то ночью — просто ужасно.

Мира снова остановила лося.

— Мы уже должны были наткнуться на деревню, — её голос прозвучал приглушенно и неестественно.

— Не могли мы её пройти? — спросил Бран.

— Надеюсь, что нет. До ночи нам обязательно нужно найти убежище.

Она не ошибалась. Губы Жойена посинели, щёки самой Миры стали багровыми. Лицо Брана онемело, а борода Ходора превратилась в сплошной кусок льда. Его ноги почти до самых колен покрылись твёрдой коркой, и Бран уже не один раз чувствовал, как он шатается. Ходор был сильнее всех на свете. Сильнее всех! Если уж даже он обессилел…

— Лето может отыскать деревню, — внезапно предложил Бран, выпустив в воздух облако пара. Он не стал дожидаться ответа Миры, закрыл глаза и выскользнул из искалеченного тела.

Попав в шкуру Лето, он почувствовал, как внезапно ожил мертвый лес. Там, где раньше царила тишина, вдруг стали слышны звуки: ветер, воющий в деревьях, дыхание Ходора, лось, бьющий копытом мёрзлую землю в поисках пропитания. Его нос наполнили такие знакомые запахи: влажной опавшей листвы и пожухлой травы, гниющего тельца белки в кустах, кислый запах человеческого пота, мускусный запах лося.

«Еда. Мясо».

Лось почувствовал его интерес. Он испуганно повернул свою голову к лютоволку и опустил огромные рога.

«Он не добыча, — шепнул мальчишка зверю, с которым делил тело. — Оставь его. Беги».