Желание (СИ) - Осенина Елена. Страница 9

— Да ни за что, — Я улыбнулась рыцарю напоследок, мысленно взвыв «Сердоли-и-к, меня сейчас убивать будут! Я жить хочу!!!».

Сэр Галахэд выпрямился во весь рост, отбросил фиал с ядом и вытащил из ножен свой меч. На лице его читалось безгранично горе и какая-то внутренняя борьба, да и весь облик его как-то выцвел и заострился. И все же он мне нравился даже такой, хотя я и не разделяла идею с моим немедленным умерщвлением. Мне было интересно, о чем он сейчас думает и вообще чем закончится вся эта глупая история. Рыцарь направил меч острием напротив моего сердца, произнес какую-то длиннющую фразу (из всех слов я разобрала только одно — демоническое прозвище, которое я ему назвала) и… отлетел, словно мячик.

«Получай фашист гранату…в смысле демона!» — возликовала я, наблюдая возникшего перед моей полудохлой тушкой разъяренного демона. К сожалению, досмотреть, чем дело кончится, мне не дали — Седрик махнул рукой и на меня навалилась тьма. Больше я ничего не видела и не чувствовала.

Мне снился прекрасный сон. О белой птице, каждое перо которой сияло словно маленькое серебряное солнце. Она пролетала над цветущими лугами, ущельями полными тьмы, объятыми огнем лесами и пела. В птичьей песне не было ни единого слова, но они и не были нужны: где найти такие, что расскажут о миге рождения, вкусе северного ветра на крыльях, первом луче солнца и последнем вздохе отлетающей души?

Очнулась я в слезах и с тоской в сердце. С превеликим трудом припомнила события последних нескольких часов — очевидно, сказался не слишком удачный переход. Демона рядом видно не было. Я, осторожно приподнялась на локтях и осмотрелась еще мутным со сна взглядом. Потом упала назад, прикрыла глаза, ощупала себя. Выяснила, что по-прежнему мужского пола. До последнего надеялась, что ошибаюсь, но увы! Некоторые отличительные особенности не позволяли сомневаться.

Как бы мне ни не хотелось, а все же пришлось подняться. Я ведь пока не представляла, куда меня закинуло на этот раз. Царившая вокруг обстановка напомнила мне иллюстрации из «Тысячи и одной ночи»: мягкий полумрак, цветастые подушки, ткани с длинной бахромой, какие-то полупрозрачные тряпки, свисающие с потолка, а еще бьющий в нос аромат благовоний. И — множество женщин и мужчин, спящих кто на подушках, кто небольших диванчиках и лежаках. Все в цветастых легких одеяниях, шароварах, впрочем, такие же оказались и на мне.

Сложив в уме все увиденное, я пришла к единственно возможному выводу.

— Только не это… — прошептала я, — Только не в гарем!!!

Глава 4

Уже неделю продолжалась мое существование в гареме. Жизнь среди более чем полусотни наложниц и наложников казалась совершенно невозможным занятием. Все со всеми постоянно ругались, спорили и частенько на разных языках, потому как в гарем султана попадали люди со всех материков; и голубоглазые светловолосые северяне, и представители смуглых народов юга, и черные как смоль жители далеких прерий — здесь были все. Меня тоже угораздило стать частью этого скопища, личной собственностью султана. Как и зачем — это уже другой вопрос.

После памятного случая с красавцем-рыцарем, жаждущим во что бы то ни было прикончить бедную невезучую меня, я уже ничего в своей жизни не понимала. Как я позволила себе влезть в такую историю, да еще совершенно без удивления воспринимая появление демона, походы по чужим мирам и прочие невероятные вещи? Не знаю. Такое чувство, что с того момента, как меня собиралось прикончить громадное цветущее дерево, с глаз моих спала пелена, ранее не позволяющая полностью осознать все происходящее. Возможно, все это время я находилась во власти демонического колдовства, а возможно (эта версия мне нравилась меньше, но, положа руку на сердце, выглядела более вероятной) Седрику и делать ничего не надо было. Просто с тех пор, как демон невесть откуда возник у костра, мысли о нем постоянно вертелись у меня в голове и отодвигали все разумные рассуждения куда-то далеко. Причина этого крылась где-то между его экзотичной внешностью и дурманящим голосом, но пока что я ее не понимала. Может быть потом?

Кстати, методом тыка в зеркало и последующих воплей я выяснила, что нахожусь далеко не в своем теле, даже не в мужской его версии, как случилось в прошлый раз. Ввиду неясных мне обстоятельств я заняла чужое тело, так что теперь числилась наложником по имени Осанна, по внешности… даже не знаю. Какая из рас имела столь золотые чуть раскосые глаза, черные волосы мягче шелка, бархатную смуглую кожу, коралловые губы и совершенно немускулистое, но удивительно пропорциональное тело не знали даже местные. Мне нравилась новая внешность, в конце концов нечасто удается ощущать себя абсолютным совершенством, самой квэсистенцией красоты. Правда, так думала только я, по меркам гарема Осанна оказался редкостным уродцем, особенно отвратительными и раздражающими людям казались его глаза, громадные и сияющие. Меня и в гареме-то держали лишь в качестве страшненькой, но уникальной диковинки и никогда не показывали на глаза султану. Тот, судя по разговорам, нравом обладал горячим и в качестве наказания любому проступку предпочитал смерть. Так что местный поставщик гаремных наложников и наложниц не без оснований опасался за собственную жизнь, не рискуя пока являть мою тушку высочайшему взору правителя, однако и забыть про уникальное приобретение не мог.

Положение изгоя часто оказывалось мне на руку — можно было ни с кем не общаться и беспрепятственно ходить по женской части дворца (иногда я заглядывала и на мужскую, правда, обязательно в парандже). Стоило кому завидеть мою милую мордашку, россыпь длинных черных кудрей, так он сразу старался оббежать меня за десяток метров, кривясь, словно слопал килограмм лимонов зараз. Зато никто не пытался меня травить, оскорблять или еще как-нибудь пакостить, как поступали со многими другими. То ли смысла не видели (я не была в почете у султана, он даже не знал о моем существовании), то ли страшились моих поистине колдовских, завораживающих глаз. Как бы то ни было, мне крупно повезло, хотя не завидовала я тому же Осанне, который жил в такой обстановке постоянно. Надеюсь, бедняге сейчас лучше, чем мне… где бы он ни был.

И все-таки текущая ситуация меня совсем не радовала, но я старалась развлечь себя как могла. А могла я немногое:: книг нам не выдавали, компьютера или другой техники здесь не существовало, поэтому «гаремчане», как я их обозвала, либо дрыхли весь день, либо танцевали, либо плели интриги. Мне спасть не хотелось, танцы не нравились, в интригах я ничего не понимала, так что днем строила планы побега, а ночами бродила по дворцу, иногда, если в поле зрения не мелькала стража, забредая на ту половину, где жил султан. Лепка, резьба, изящные золотые потолки с вкраплениями драгоценных камней, газовые занавеси, статуи и барельефы — все здесь мне нравилось, но на мой вкус было немного кичливым. Наверное, я просто не слишком люблю золото.

В одну из таких ночных прогулок я набрела на незнакомца. Не из стражи или обслуги, иначе врядли б он влезал в окно. Сразу видно, не в первый раз, учитывая то, насколько ловко он это проделывал, находясь в десятке метров от земли. Сам дворец представлял собой двухэтажное строение, со множеством высоких резных башен и мы как раз находились сейчас в одной из них, самой безлюдной. Мне нравилось наблюдать из ее узких окон за расстилающимся внизу городом, но это можно было сделать только ночью, пока никто не видит; гаремные надсмотрщики, знаете ли, очень трепетно относятся к тому, чтобы никто кроме султана, визиря или их самих не мог видеть нас, гарем правителя. Поэтому я очень удивилась, найдя здесь еще кого-то помимо себя. Парень, похоже, тоже не думал кого-нибудь встретить и теперь несколько кисло меня рассматривал.