Благородный соблазнитель - Грэхем Линн. Страница 4

Нога Элинор, обутая в сандалию с тонким ремешком, выскользнула из обуви, и девушка с криком выгнулась назад, судорожно ухватившись за перила.

– Безопасность – еще одна причина, из-за которой не стоит злоупотреблять алкоголем, – обдал ее горячим дыханием Джасим, железной рукой обхватив за талию.

– Мне не требуется ваша помощь, – огрызнулась Элинор, снимая сандалии, чтобы избежать новых инцидентов, и нетерпеливо подхватывая их одной рукой. – Ненавижу тех, кто все время читает мораль… спорим, сейчас вы добавите: «Я же вам говорил!»

Запах ее волос и кожи окатил Джасима новой волной желания. От нее пахло персиками, заставлявшими вспомнить жаркий полдень и еще более жаркий секс. Он был уверен, что из нее получится готовая ко всему партнерша. Откровенное платье и смелое поведение убедили его в том, что она далеко не невинна. Не стоит оставлять Мурада наедине с его вожделением к этой юной хищнице. Укротив свою ярость и свое либидо, Джасим повел ее наверх.

– Ладно… теперь со мной все будет в порядке, – проговорила Элинор на пороге своей уютной спальни. Решимость быстро покидала ее, девушка выдохлась и пала духом. – Вы – идеальное завершение поистине ужасного дня рождения, а теперь, пожалуйста, оставьте меня одну.

Джасим изучающе смотрел на нее из коридора. Страсть уже проникла в его кровь и пульсировала по всему телу. Он хочет ее, и, как только уложит в свою постель, Мурад отвернется от нее. Лечь с ней – это не жертва с его стороны. Картинка возлежащей на простынях Элинор в облаке распущенных огненно-рыжих кудрей и с влажными от желания зелеными глазами обещала такое чувственное удовольствие, о котором он и мечтать не мог.

Глава 2

Следующим утром, стоя под душем, Элинор сжалась от ужаса, припомнив диалог с принцем Джасимом. Алкоголь превратил ее в идиотку! Нельзя было столько пить! Но она уже шесть месяцев не брала в рот спиртного, подумала девушка, нервно кусая нижнюю губу. К тому же она была расстроена тем, что ей было отказано в двух выходных днях и девичьей свободе.

Расстроена, но не настолько, чтобы потерять хорошо оплачиваемое место, встревожилась Элинор. Господи, быть изгнанной за неуважительное отношение к принцу – только этого ей не хватало! Она даже не обращалась к нему «сэр», со стоном припомнила Элинор. А ведь она девушка разумная и очень вежливая. Почему она не придержала язык за зубами? Принц Джаеим ни за что не простит ей грубого обращения и непременно пожалуется брату.

Была суббота, и Захру ожидал урок верховой езды. Пока ее подопечная училась ездить верхом, Элинор обычно и сама каталась на лошади – она была отличной наездницей, а в конюшнях без дела томились прекрасные лошади. Девушка натянула выцветшие синие бриджи, лимонную майку и сапоги. Она уже собиралась выйти из комнаты, когда в дверь постучали. Элинор распахнула ее и застыла от изумления – один из слуг протягивал ей корзину шикарных роз.

Поначалу Элинор не могла поверить, что эта роскошь предназначалась именно ей. Вдохнув изумительный аромат розовых бутонов, она с мечтательным вздохом вынула из корзины конвертик с карточкой.

«Примите запоздалые поздравления с днем рождения, наилучшие пожелания и мои извинения.

Джасим».

Удивлению Элинор не было предела. Онизвиняется перед ней!Он поздравляет ее с днем рождения и дарит цветы? Перед ее глазами встал затуманенный образ принца. Джасим был не только непозволительно красив для мужчины, он также показался ей человеком высокомерным, деспотичным и очень гордым. Он определенно не из тех, кто извиняется направо и налево. Напротив, он относится к тому сорту мужчин, за которыми всегда остается последнее слово.

Но похоже, первое впечатление оказалось обманчивым. Ни один мужчина никогда прежде не дарил Элинор цветов, и этот жест произвел на нее неизгладимое впечатление. Захра вбежала в комнату. Жизнь так и била ключом в этой прелестной четырехлетней малышке с копной черных кудряшек и сияющими глазами.

– Привет, Элинор! – бросилась она обнимать няню. – Ты идешь завтракать?

Они спустились вниз, и Элинор уже собиралась пройти в маленькую столовую, где она обычно ела с ребенком, когда Ахмед, мажордом, преградил ей путь. Захра выступила переводчиком и передала Элинор, что сегодня они завтракают с дядей Джасимом.

Захра запрыгала от радости, пулей полетела в столовую, чтобы броситься в объятия дядюшки. Это дало Элинор время собраться с мыслями. Джасим отбросил газету и поднялся им навстречу. При ярком утреннем свете он показался ей еще красивее, и она осознала, что в буквальном смысле слова не в силах отвести от него взгляда. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание стало прерывистым. Стоило ему улыбнуться прильнувшей к его груди девочке, как Элинор точно молнией пронзило.

– Мисс Темпест… – лениво протянул он, отодвигая стул рядом с собой. В прекрасно сшитом наряде для верховой езды он являл собой верх элегантности и изысканности. – Прошу вас, присоединяйтесь к нам.

Элинор на ватных ногах проследовала вдоль стола к месту, которое она ни за что бы не выбрала сама. Слишком уж близко к принцу. Ее охватило волнение, в животе похолодело, она не знала, куда девать руки. Чувствовала себя школьницей, смущенной, глупой и неуклюжей.

– Спасибо за цветы. Вы очень щедры, – пролепетала она, пока Захра щебетала с Ахмедом по поводу своего любимого сухого завтрака.

Взгляд блестящих черных глаз, обрамленных густыми ресницами, остановился на ней, и девушка искренне решила, что ее сердечко может остановиться навсегда.

– Не стоит благодарности.

– Я обязана принести вам свои извинения… я была очень груба, – вымолвила она.

– Для меня это новые впечатления, – улыбнулся принц.

– Никто никогда не дерзил вам? И не ссорился с вами? – услышала она свой удивленный голос.

– Никто, – заверил ее Джасим с таким видом, как будто это было в порядке вещей.

Он смотрел на ее трепещущие ресницы, на заливший щеки румянец и думал, что за игру она затеяла в его честь. Он едва мог поверить в то, что перед ним та самая женщина, которую он встретил вчера вечером, – от грубой, склочной рыжеволосой дамочки не осталось и следа. Сегодня утром на сцену вышла мягкая застенчивая девушка с нежным голосом, не осмеливающаяся поднять на него глаза, абсолютно невинное создание. Такая скорее заманит в ловушку мужчину в годах. Ничего удивительного, что брат заигрывает с этой маленькой интриганкой, хмуро отметил Джасим про себя. С ним такие штучки не пройдут, у него гораздо больше опыта, чем у Мурада, и он куда лучше осведомлен о либеральных сексуальных нравах девушек такого возраста. Ямина, без сомнения, намеренно увезла Мурада из дому на выходные, и Джасим собирается в полной мере воспользоваться сложившейся ситуацией.

– Еще кофе? – Джасим властно щелкнул длинными смуглыми пальцами, этот жест дался ему так же легко, как дыхание.

Слуга тут же вырос за его спиной с кофейником в руках. Поначалу Захра пыталась обращаться с Элинор точно так же, пока та не научила девочку нормальному поведению. И все же Элинор видела, что для слуг члены королевской семьи Кварама стояли лишь на ступеньку ниже самого Аллаха.

– Расскажите, почему ваш день рождения не удался, – приказал Джасим, свободно откинувшись на стул с самоуверенным видом мужчины, ожидающего развлечения.

Элинор напряглась, нервы ее натянусь, словно канаты, жилка бешено запульсировала где-то в ямочке под шеей.

– Это неудобно, сэр.

Черные ресницы удивленно взмыли вверх.

– Я здесь решаю, что удобно, а что нет, – бросил он. – Говорите.

На мгновение Элинор подивилась приказу, отданному командным тоном человека, привыкшего к беспрекословному повиновению. К ее облегчению, Захра защебетала что-то, избавив ее от необходимости отвечать.

– Вы можете объяснить мне это позже, – проговорил Джасим. – Я иду на конюшню с вами и Захрой.

Эта перспектива не обрадовала Элинор, она мельком взглянула на него и похолодела, заметив жадный блеск в его глазах. Аппетит тут же пропал, желудок съежился. Пристальный взгляд мог означать, что он находит ее привлекательной, но она не могла поверить в то, что Джасим питает к ней личную симпатию, и отругала себя за разыгравшееся воображение. Возможно, он гораздо больше, чем она думала, похож на своего брата и всего лишь пытается сгладить неприятный инцидент прошлой ночи.