Цвет любви - Тейлор Кэтрин. Страница 17

— До завтра, Джонатан.

9

— Об этом клубе я уже слышала, — произносит Энни, когда чуть позже я снова оказываюсь в Айлингтоне, за столом на кухне. — Он часто ходит туда, хотя никто не знает, что это за клуб. — Она хмурит лоб. — Но он не хотел, чтобы ты пошла с ним туда, так ведь?

— Нет.

— Хорошо.

Я смотрю на Энни.

— Что тебе об этом известно?

Подруга выдерживает мой взгляд.

— Абсолютно ничего. Но если хочешь знать мое мнение, там происходит что-то странное. Так что не лезь туда. Тебя ведь не касается, чем этот человек занимается в свободное время.

Если она хотела напугать меня, то добилась прямо противоположного эффекта. Потому что теперь я заинтересовалась по-настоящему. А для нее разговор, похоже, закончен: она встает из-за стола и начинает убирать. Я помогаю ей.

Когда мы вместе моем посуду, в кухню приходит Маркус. Он сердечно здоровается со мной, целуя в щеку, а затем берет полотенце и принимается вытирать тарелки.

— А где Йен-то? — интересуюсь я. Нашего соседа-шотландца я сегодня еще не видела.

— В пути, — поясняет Маркус. — Мы с Энни договорились встретиться с ним чуть позже. Хотели пойти выпить немного. Пойдешь с нами?

Я колеблюсь. Именно из-за этого я так радовалась возможности жить в одной квартире с другими ребятами — потому что я могла бы ходить с ними куда-то, а не сидеть дома в одиночестве. Но сейчас вдруг оказывается, что мне нужно совсем не это: мне нужно время для себя, время подумать. Поэтому я качаю головой.

— Нет, сегодня я устала. День был долгий, а завтра мне нужно быть в форме.

Маркус вздыхает.

— Жаль. Я так надеялся, что ты не бросишь меня одного с этими воркующими голубками.

Энни шутливо ткнула его локтем в бок.

— Обычно тебе это не мешает, когда ты идешь с нами.

— А теперь мешает, — отвечает Маркус, и по его лицу видно, что он расстроен, хотя и пытается делать вид, что все в порядке.

Я глажу его по руке.

— В другой раз, хорошо?

Когда он выходит из кухни, Энни отводит меня в сторону.

— Идем с нами, — негромко говорит она, поглядывая на дверь. Очевидно, она не хочет, чтобы Маркус услышал. — Он так надеялся. — Подруга подмигивает мне. — Думаю, ты ему по-настоящему понравилась.

Я глубоко вздыхаю про себя. Мне Маркус тоже нравится. Но, глядя ему в глаза, я могу спокойно дышать. Никаких проблем. И мне даже немного жаль. Было бы настолько проще, если бы у меня перехватывало дыхание при виде милого американца — вместо слишком богатого и слишком наглого англичанина, которого мне никогда не получить.

— Я совершенно измотана, Энни, честно. А завтра будет наверняка не легче. В следующий раз я с вами, обещаю.

Она улыбается.

— Ладно. Но смотри, если наш босс будет так тебя изматывать каждый день, ты не успеешь вкусить сладкой ночной жизни Лондона. — Она угрожающе поднимает палец. — И тогда мы немедленно заберем тебя обратно в наш отдел!

Чуть позже, когда я провожаю Энни и Маркуса, мне приходится еще раз заверить их в том, что все в порядке и они могут оставить меня одну. Облегченно вздохнув, я закрываю за ними двери, радуясь тому, что осталась в квартире одна.

Джонатан стоит у моей постели, на которой я раскинулась, обнаженная, и от сознания того, что он рассматривает меня, по всему телу бегут мурашки. Я не могу успокоиться, извиваюсь на постели, тяну руки вверх, запускаю пальцы в волосы.

Его лицо остается в тени, я не вижу его выражения, но это только усиливает мое возбуждение. Между ног становится горячо, и страстное желание, которое я испытываю, усиливается. Я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне, я хочу почувствовать на себе его руки.

— Пожалуйста, — шепчу я, но он не прикасается ко мне, остается стоять в тени, высокий и темный.

Сердце бешено стучит, и я чувствую странную свободу, не стыжусь своей наготы. И поскольку жар не спадает, я касаюсь себя сама, провожу рукой от плеч к грудям, крепко сжимаю их. Мои соски затвердели и стоят торчком, и, когда я прикасаюсь к ним, внизу живота словно ударяет молния и с моих губ срывается стон. Я снова и снова дергаю их, наслаждаясь волнами страсти, распространяющимися внутри меня. Напряжение между ногами становится почти невыносимым, и моя рука словно сама собой опускается туда, ложится на мягкий холмик, принимается ласкать самое чувствительное место.

Словно загипнотизированная, я смотрю на темную фигуру, стоящую возле моей кровати. Он может ослабить эти мучения. Но я не знаю, как заставить его сделать это.

Я в отчаянии провожу языком по пересохшим губам, с трудом переводя дух. Я не вижу его лица, только глаза, в ледяных голубых глубинах которых пылает сжигающий меня огонь. Я вздыхаю и выгибаюсь дугой. Дрожь пронизывает мое тело, вся страсть, кажется, собралась у меня между ног, она становится сильнее, становится невероятно интенсивной. А затем эта точка, к которой все тянется, взрывается, разгоняя по всему телу широкие круги облегчения. Меня сотрясает дрожь, я слышу собственный негромкий стон.

Я хочу удержать Джонатана, но он отходит, снова исчезает в тени, пока наконец не становится полностью невидимым для меня. Он ускользает от меня, бросает меня.

Нет…

Я резко просыпаюсь и поднимаю голову, оглядываюсь по сторонам. Я в своей комнате. С улицы падает слабый свет фонарей, я отчетливо вижу очертания мебели. Я лежу в постели. Одна. Моя ночная рубашка задралась, одна рука лежит между ног, вторая сжимает грудь. Глубоко вздохнув, я опускаю их обе на матрас и откидываюсь на подушку.

Это был всего лишь сон.

И, несмотря на это, мне с трудом удается успокоиться. Я все еще часто дышу, но пока восстанавливается дыхание и распространяется во мне чувство удовлетворения, реальность проникает в мое сознание. Я перекатываюсь на бок и, словно для того чтобы защититься, подтягиваю ноги к телу.

Такого яркого эротического сна у меня никогда еще не было, и меня по-настоящему пугает его потрясающая реалистичность и то, как сильно я наслаждалась чувством, которое он во мне пробудил. Очевидно, меня тянут к Джонатану Хантингтону не простые грезы.

Что представляет для меня настоящую проблему.

Потому что я почти слышу голос предупреждающей меня Энни. Он не тот человек, о котором стоит мечтать, я знаю. По крайней мере, вот так.

Но я ничего не могу поделать. Он оказывает на меня роковое влияние, и будет только хуже. Потому что тоска, пробужденная сном, еще осталась, и я сомневаюсь, что она так просто исчезнет снова. Что мне делать, если я не смогу избавиться от этих чувств?

Вспоминаю брошенную им в автомобиле фразу. Это только начало. Начало чего?

Я озадаченно вглядываюсь в темноту, и проходит немало времени, прежде чем мне удается снова уснуть.

— Хорошо спалось?

Слова Джонатана заставляют меня испуганно поднять глаза. Уже от одного звука его голоса меня пробрала дрожь. Но этот вопрос в буквальном смысле выбивает меня из колеи, потому что перед глазами снова всплывает увиденный прошлой ночью сон.

Он стоит в дверном проеме кабинета, находящегося рядом с его собственным, куда сегодня утром меня провела Кэтрин Шепард: с настоящего момента он станет моим рабочим местом. Кабинет настолько же велик, как и офис Джонатана, и выглядит практически точно так же. Письменный стол, за которым я сижу, похож на тот, который стоит у него.

— Да… спасибо, — бормочу я и чувствую, что краснею, когда наши взгляды встречаются.

Когда я пришла на работу, его еще не было, однако на моем письменном столе уже лежала куча документов, в которую я в буквальном смысле рухнула, чтобы постоянно не думать о том, что мне сейчас предстоит с ним встретиться.

И вот он здесь. Вопреки обыкновению, на нем сегодня нет пиджака, он одет только в рубашку, снова черную, и черные джинсы. Он кажется более свободным, ненапряженным, улыбается мне. Что заставляет мой желудок подскочить к горлу.