Разная доля нас ожидает - Черчень Александра. Страница 39

— Очень постараюсь, — рассмеялся Пламенеющий. — И есть вероятность, что удастся. Первое — мы в спальне матери, а второе — я уже несколько дней хронически пустой в плане сил, то есть очень слаб. Ты дала, и немало, но нужно время, чтобы эта энергия усвоилась. То есть я, конечно, только за…

— Что?! — уставилась на жениха и, заметив, что он смеется, стукнула его по плечу. — Поговорим?

Мне помогли перелезть на постель, и вот теперь я нежилась в руках рыжего и не могла представить себе момента лучше, чем сейчас. Летаю! Так… так невероятно, так легко, так чудесно! Но дела… дела.

— У меня дроу вредничают, — начала я. — А еще у меня появилась фрейлинка, от папы экс-Императора беременная.

Последовал, наверное, вполне закономерный вопрос:

— И ты тут?! Еще и навеселе? Альчонок… сейчас не время расслабляться!

— Ну вот, — грустно кивнула я. — Знаю! Но… время позднее, и, когда я уходила, было еще неизвестно, кто отец ребенка, да и что я могу сделать дроу без данных Кейрана?! И вообще, дель Меридиту я встречу уже назначила и попытаюсь разыграть одну интересную партию.

— Поделись. — Рыж перевернулся на живот, глядя на меня внимательными малахитовыми глазами.

Я, немного смущаясь собственной смелости и запинаясь, изложила свои мысли.

Ев думал долго. Просто лежал с остановившимся взглядом и думал. Потом улыбнулся:

— Может сработать. Но однозначно распорядись, чтобы Коршун приготовил силовые команды и в случае промаха действовал по своему запасному плану. Они у него всегда есть, и не в одном экземпляре.

— Но почему он мне этого не сказал?! — возмущенно вскинулась я.

— Мы все хотим, чтобы ты стала кукловодом, а не марионеткой. А значит, ты должна уметь думать. Четко, смело, быстро и не колеблясь воплощать решения в жизнь, если считаешь, что время пришло. — Он улыбнулся и, потянувшись, опять накрыл мои губы нежным, но коротким поцелуем. — А ты даже пути отхода продумала, умница такая. И как минимизировать потери в случае провала.

Я смущенно порозовела от похвалы и, обняв его лицо ладонями, уже сама поцеловала.

— Ты надолго здесь?

Я зевнула, прижимаясь ближе.

— Дней пять еще точно придется остаться, а то и семь. — Рыж тоже зевнул. — Ты меня силой почти под завязку накачала, отсюда и сонливость.

— Ну да, — слабо улыбнулась, впитывая всем телом его тепло, желая, чтобы ночь никогда не кончалась. — А это с чем связано? Определенное количество дней.

— Цикличность. Маму ты видела, как я понял?

— Видела. Но мы совсем мало говорили.

— Она слабая еще. — Пламенеющий сел и, дотянувшись до сбившегося в ногах покрывала, накрыл нас и снова привлек меня к себе. — Очень быстро устает.

— Понятно. — Глаза уже слипались, и я, вновь зевнув, положила голову на грудь жениха, обняла его руками и затихла. — Солнце осеннее… люблю.

— А я тебя, — улыбнулся Рыж. — За тебя отдано даже то, чего я добивался последние десять лет, хорошая моя. И не жалею…

— Секреты, секреты, — недовольно пробормотала я, не желая выныривать из сладкого состояния полудремы.

— А у кого их нет? — рассмеялся Пламенеющий, целуя меня в носик. Я хихикнула и, приподнявшись, ответила тем же.

— Ну да, в девушках же есть загадка, так чем мужчины хуже?

— Верно. — Рыж крепко обнял меня. — Ну так что… если воспользоваться женихом по полной программе ты не планируешь, тогда, может, поспим?

— Давай, — смущенно спрятала лицо у него на груди.

Спрятаться мне позволили не сразу, сначала нежно-нежно целовали, потом пожелали спокойной ночи.

Там же, спустя несколько часов.

В полутемной комнате раздавалось лишь тихое дыхание спящей пары, когда воздух заискрился сиреневым светом и пространство расступилось, выпуская Иссо. Он немного постоял, закрыл за собой «трещину» и со вздохом оглядел принцессу и ее избранника.

— Чувствую себя последним гадом. Но надо… для всех нас. И даже для них.

Тинай оглянулся, скривился и щелкнул пальцами, дергая за ставшую видимой белоснежную нить. Спустя секунду воздух вспыхнул серебром и на ковер ступил высокий мужчина. Его одежда, волосы, лицо, бельма глаз… даже пилочка для ногтей, которой он опять мучил и без того идеальные когти, и та была алебастровой!

— Людвиг! — коротко рыкнул Мираж. — Брось свою ковырялку, и займемся делом!

— Твой отвратительный жаргон мне не нравится, — скучающе сказал Свет. — Я вообще не понимаю, почему мы пришли в спальню к молодоженам. Или ты у нас начинающий вуайерист? Хотя о чем это я, ты давно профессиональный!

— Людвиг, я могу еще раз повторить, зачем это нужно, если ты стал жаловаться на память, — зловеще начал Грезы. — Мне не больше тебя нравится все это, но с девочкой связан поворотный этап страны. А значит, и мира, потому что благодаря системе преемственности власти «Проводник» наше вмешательство в Изначальный мир минимально. И смена устоявшегося порядка нерентабельна.

— То есть? — склонил голову белоснежный.

— Нет, и это Свет? Воплощение ума и разума? — едко осведомился Мираж. — Если тут все развалится, то я оставляю свои развлечения, ты — свои эксперименты, Маэжи — любимый мирок, который культивирует, остальные тоже не останутся в стороне, и все занимаемся разваливающимся Изначальным! — более доходчиво объяснил Тинай Мираж, неприязненно глядя на воплощенный разум, на своего извечного… даже не противника. Они просто друг друга не понимали. Ну то есть абсолютно. Разум и чувства объединить может только одно. Болезнь безумием силы. Впрочем, эта напасть едина для всех. От обычных магов до Стихий и их Хранителей.

— Чего ты хочешь? — резко спросил Свет. — У меня мало времени, эксперимент вступил на третью ступень, я должен присутствовать. А это мельтешение раздражает и отвлекает.

Иссо несколько секунд пристально глядел на коллегу, потом спросил:

— Какая у тебя стадия?

— Не понимаю, о чем ты, — отмахнулся Свет. — Итак, что ты хочешь? Убить рыжего?

М-да, все же Свет — сторонник радикальных методов… Чересчур радикальных, в стиле: «нет человека — нет проблемы».

— Никого убивать не надо. — Фейри грустно смотрел на Алю и Евграна. — Мне нужно… пробудить в ней разум. Чтобы он стал доминирующим и ненадолго подавил эмоциональную составляющую.

— Хорошо. Но девушка сильна магически, потому мой потолок — трое суток, — ровно проговорил Людвиг и подошел к постели, окинув девушку равнодушным взглядом, но на дне бельм серебром все же тлел интерес. — Перспективный материал. Если не загубит себя, из нее будет толк.

Он вытянул ладонь над Алей и что-то шепнул, «сдвигая зрение», чтобы видеть иное тело, сплетенное из нитей стихий. Проводник. Дальше предстояла кропотливая и очень точная работа: вытащить на поверхность как можно больше светлых ниточек разума.

Когда работа была закончена, в физическом мире прошло всего несколько секунд, хотя ментальный маг трудился весьма долго.

— Принимай, — кивнул он. — Ровно на семьдесят два часа.

— Спасибо. — Иссо пристально глядел на Людвига. — Я все же повторю вопрос. Какая стадия?

— Не важно, — немного натянуто улыбнулся менталист. — Тинай, я не пытаю тебя, как далеко ты зашел в безумии чувств, значит, оставь в покое и мою полярность этой болезни разум. Иначе то, что в Разделяющем нуждаюсь не только я, но и ты, обязательно всплывет на Совете.

— Людвиг, — неприязненно ухмыльнулся Иссо, — мне в общем-то все равно, так как максимум, что со мной сделают, это и правда прицепят Разделяющего, с правом приказа. А вот ты… если ты подойдешь к грани, тебя убьют.

— Какое тебе дело? — грубо спросил Свет. — Сам же порадуешься. Отвяжись.

Он стремительно рассек пространство, чтобы через миг скрыться в изломе, тщательно спаяв его за своей спиной.

Тинай Мираж Иссо ушел не сразу. Сначала проверил работу коллеги, потому что сбоев быть не должно. Ближайшие дни будут для этой девушки очень сложными, и ей понадобятся силы. Их нельзя растрачивать на эмоции. Тут извечный противник и пригодился. Не то чтобы Мираж не любил его… Людвиг ему даже нравился. Но фейри прекрасно знал, чем им всем грозит, если Свет окончательно скатится в разумность. Идеальный, холодный разум — замечательно, но… бесчеловечно. У него нет понятий морали, он не видит всемирных «весов». Во главе угла у него цель, он не считается со средствами. Взять хотя бы первую реакцию Людвига, когда ему изложили ситуацию в Изначальной. Он предложил умертвить всех, кто мешает, а остальным стереть часть памяти, желания и наложить новые. Главное — система! Целостность и стабильность.