Ультиматум - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 6
Через десять-пятнадцать минут испуга у меня прибавилось – послышался сдвоенный рев мощных моторов. Вытянув шею словно страус, я взглянул поверх забора и узрел две черные машины, мчащиеся довольно на большой скорости.
Сзади пылил огромный и уже знакомый мне черный джип. Спереди бодро пер еще один внедорожник такого же «веселого» цвета. Кажется, Chevrolet NIVA. Чей-то меня подмораживать начало… и типать не по-детски…
Ща будет мне и радостная встреча с отцом, и беседа с ним же…
Под скрип тормозов обе машины остановились у самой калитки, захлопали дверцы.
Первой выскочила Кира, звонко выкрикнувшая:
– Фигу я вам его отдам! Не дождетесь!
– Ох, – вырвалось у меня. – Понеслось, поехало… Кира!
Следующими выпрыгнули два упомянутых Власом мордоворота. Святой Иисусе! Кто таких рожает?! Непонятно, как они вообще во внедорожник влезть сумели с их-то габаритами! Взгляды исподлобья и такие злобные, что ими асфальт плавить можно. А кулаки… Один удар таким вот кулачищем по листу стали, и детский горшок готов… а если таким по лицу шарахнуть, то можно враз превратиться в человека абсолютно безличностного и неприметного, если не считать за примету вмятину вместо лица.
Следующим показался мой отец. Все такой же. Нереально правильная осанка, выправка – за версту военным духом пахнет. У рта жесткие складки, ставшие немного глубже, с тех пор как я встречался с ним в последний раз.
Последней из черного джипа появилась… мама Лена…
И-и-и-и-и…
Вот чувствует моя душенька, беда будет в доме нашем…
– Сын, – произнес отец, внимательно осматривая меня.
– Отец, – произнес я.
– Стероиды вредны для здоровья, – произнесла Кира, обалделым взглядом смотря на мрачных мордоворотов.
Мама Лена и мордовороты промолчали.
Вдали, у горизонта, послышался раскатистый гром, верхушки деревьев согнулись под первым порывом налетевшего пыльного ветра, принесшего с собой запах дождя.
Кажется, гроза собирается…
Стоять на виду у всех не хотелось, и, откашлявшись, я пригласил всех «гостей» в дом:
– Заходите. Дождь вот-вот начнется. Только машины по-человечески припаркуйте! Мне еще не хватало из-за вас от соседей люлей получать! А я пока кофе-чай сделаю.
Развернувшись, я вернулся в дом, оставив входную дверь открытой. Прошествовал на подгибающихся коленях в кухню, вновь наполнил чайник водой и поставил на плиту. Звяканье донышка чайника о решетку плиты меня резко отрезвило.
Стоп! А чего я, собственно, дергаюсь?
Что бы ни случилось, я ни в чем не виноват и вообще чист как ангел. Реальный ангел, а не Бес из Вальдиры.
Посему и дергаться не надо!
Перевернули мою квартиру вверх дном? Отец в бешенстве? Хорошо. Значит, надо узнать подробности. В любом случае я никуда и ни с кем не поеду, если только не по собственному желанию.
За окном приглушенно зашумели двигатели. К моему совету прислушались и ставили внедорожники как положено, дабы другие тоже проехать смогли. И чтобы старушки не кричали под окнами о вседозволенности богатеев и властей. Мне только стихийного митинга перед домом не хватало для совершеннейшего счастья.
За моей спиной послышались тяжелые, знакомые с детства шаги. А вот и мой папа пожаловать изволил. Впрочем, я ему рад.
– Здравствуй, отец, – вновь поприветствовал я своего родителя, доставая из кухонного шкафчика жестяную банку с чайной заваркой. – Рад тебя видеть.
– Рад он! – прорычал отец. На этом он замолк, явно преодолевая свою жесткость, чтобы на первых же минутах беседы не напороть горячки. Если папа зол, он становится как бензол…
– Тебе чай, как всегда? – вслух произнес я, не скрывая сквозившую в моем голосе усталость. Прямо навалилось. Мне бы подушку сейчас давануть часиков на пять хотя бы. – Корабельный?
«Корабельным» отец называл горячую бурду, которую лично я пить не мог и называл помесью сахарного сиропа с чифирем. Дико сладко и дико крепко. Вкусовые сосочки отмирают на раз. Вполне в духе моего папаши – морского волка, перенесшего на своем веку много лютых и холодных штормов в открытом море.
После продолжительной и демонстративной паузы отец крайне неохотно пробормотал:
– Да.
– Сейчас будет, – пообещал я, покосившись на зашумевший чайник.
– Что случилось? – мрачно вопросили за моей спиной.
Я пожал плечами:
– Понятия не имею, отец. Честно. Я ничего не натворил, ничего не сделал, чужого не брал и никого не бил. Если ты об этом переживал. Правда, скрываться есть от кого. Но не потому, что я плохой, а потому, что им нужно то, что попало в мои руки. ЗАКОННО попало! – повысил я голос, уловив движение за спиной.
– Что именно попало?! – взорвался отец, ибо только что он потерял заранее подготовленную позицию.
Папа явно собирался сыграть ту же роль, что и в прошлый раз: «опять ты вляпался по своей вине, а мне тебя выручать» или, она же, «я хороший отец – ты плохой сын». А я ему только что спутал все карты.
– Прежде чем мы продолжим, отец, – произнес я, – ты должен уяснить кое-что важное. Сейчас не как в прошлый раз, когда виноват был я.
– Ты бы лучше про «тот раз» даже и не вспоминал!
– Это почему же?! – не выдержав, сорвался я. – Я за него заплатил по полной программе! Вдоволь насмотрелся на снегопады, бури, мороженую рыбу и разлагающиеся трупы! Это лучше ты не вспоминай, отец! Потому что именно ты меня туда запихнул!
– Было за что!
– И я заплатил за все «что было»! Короче! Отец, в этот раз твой недостойный сын, не оправдавший твоих надежд и чаяний, не ставший капитаном военно-морского флота и не подавший никому блистательного примера, ничего плохого не сделал! Ничего плохого ни по официальным, ни по мирским, ни даже по церковным или флотским законам! Я жив-здоров. Маме уже отзвонился и извинился. Деньги зарабатываю, ни у кого не занимаю, никому не должен, у тебя тоже не выпрашиваю! Твое адмиральское имя не позорю и даже не использую! Уж извини, что у меня, такого всего из себя плохого, та же фамилия, что и у тебя!
Выговорившись, я замолк и, тяжело дыша, продолжил класть заварку в чайничек, с трудом удерживая дрожь рук. Довели, блин!
Что удивительно, ни один из остальных гостей не торопился на кухню, где мы вели беседу на повышенных тонах. Ни громилы, ни мама Лена, и, что уж совсем поразительно, не спешила на помощь Кира. Хотя она наверняка хотела защитить меня «широкой» грудью, но ее остановили. Я даже догадываюсь, кто именно воспрепятствовал вторжению Беды в мою некогда столь мирную кухню. Дают нам возможность поговорить в семейном кругу, правда, мы так громко «беседуем», что каждое слово слышат даже соседи.
– Та-а-ак… – тяжело протянул отец, явно озадаченный моим ответом.
Он тоже хорошо меня знал. И знал, что сейчас я не лгу.
– Кому чаю, кому кофе? – громко крикнул я, обращаясь к двери, ведущей из кухни в комнату.
– Рос… – тоненько и обрадованно пискнула Кира.
– Все пьют чай! – припечатала мама Лена и уже тише добавила: – Не егози, Кирик-чижик. Дай им поговорить.
Мордовороты сохранили молчание. А если бы попробовали одернуть меня, чтобы я повежливее разговаривал с адмиралом, то я бы сдох, но выставил их из своего дома. Ибо не фиг!
– Тогда как все это понимать? – первым нарушил отец неловкую паузу, успев за это время выработать другую тактику. – А, сын? Ты хоть представляешь, как мы с мамой волновались? После того, что я увидел у тебя на квартире?
– Во-первых, мама ничего не знает, – резонно возразил я. – А что у меня на квартире?
– Не знает, – недовольно хмыкнув, согласился отец. – Поэтому просто волнуется. А если бы узнала – с ума сошла бы! А на квартире… хм…
Едва не забыв о закипевшем чайнике и чуть не обварив руки паром, я в полном обалдении выслушал очередную историю.
Когда отец прибыл в город, он не стал звонить, чтобы не терять времени, ибо в бесполезности сего занятия уже убедился, к тому же не хотел терять эффект внезапности. И посему он просто подъехал к моему дому, поднялся до квартиры и вжал кнопку звонка.