Меченая - Каст Филис Кристина. Страница 60

Мы поравнялись с остальными, и Эрик остановился.

Дочери и Сыновья Тьмы замерли неподалеку от застекленной беседки, уютно расположившейся у подножия музея. Рядом был очень красивый пруд с рыбками, за которым начинались великолепные лестницы, террасами поднимавшиеся к главному зданию.

Это было потрясающе красивое место. Я была здесь два или три раза на экскурсии, а еще один раз нас возили сюда на урок рисования, и я даже сделала несколько набросков сада, хотя совершенно не умею рисовать.

Сегодняшняя ночь превратила эти ухоженные сады, пруды и дорожки в таинственное сказочное королевство, залитое сиянием луны и укутанное мягкими серыми, серебряными и синими тенями.

Сама беседка тоже была чудом. Словно царский трон, она возвышалась на верхней площадке, к которой вели многочисленные ступени широкой лестницы. Высокие белые колонны и подсвеченный снизу купол делали ее похожей на маленький древний храм, обнаруженный где-нибудь в Греции, а затем восстановленный во всей красе и освещенный так, чтобы им можно было любоваться ночью.

Афродита поднялась по ступеням и встала в центре беседки, мгновенно лишив это место тайны и красоты. Воинственная, Ужасная и Оса уже были тут. Вместе с ними я заметила еще одну девушку, которую не знала. Конечно, я встречала ее раньше, но как-то не запомнила. Это была типичная барбиобразная блондинка, и звали ее, скорее всего, тоже соответствующе — скажем, Свирепая или Отвратительная.

В центре беседки стоял маленький столик, застеленный черной тканью. Приглядевшись, я разглядела на нем свечи, кубок и нож. Несчастный «холодильник» тоже был там, он сидел на стуле, уронив голову на стол. «Холодильник» был с ног до головы закутан в плащ и показался мне пугающе похожим на Элиота, каким я запомнила его во время последнего ритуала.

Судя по виду «холодильников», давать кровь для церемоний Афродиты было не таким уж легким и безопасным делом… Уж не эти ли безобидные школьные забавы довели до смерти несчастного Элиота?

Я заставила себя не обращать внимания на то, что мой рот предательски наполнился слюной при одной мысли о смешанной с вином крови. Просто поразительно, как одна и та же вещь могла вызывать во мне такое отвращение и неистовое желание одновременно!

— Я создам магический круг и призову в него духов наших предков! — объявила Афродита. — Пусть в эту ночь они потанцуют вместе с нами.

Она говорила очень тихо, и ее вкрадчивый голос, подобно струям ядовитого тумана, сползал по ступеням к нам. После недавней встречи с призраками, меня бросило в дрожь при мысли о духах, готовых прийти в круг Афродиты, и все же любопытство пересиливало страх.

Не зря же мой внутренний голос так настойчиво требовал, чтобы я пришла сюда! Может, мне будет дана подсказка насчет судьбы Элизабет и Элиота? Кроме того, Дочери Тьмы наверняка не первый раз устраивали подобное мероприятие, а значит, ничего страшного тут не произойдет.

Афродита корчила из себя крутую, но я подозревала, что это была всего лишь игра. Как это всегда бывает с забияками, за ее напускной наглостью сквозили неуверенность и слабость. А поскольку все наглые задиры стараются держаться подальше от тех, кто сильнее их, логично было предположить, что эта белокурая бестия выберет для своего круга самых слабых и безобидных духов. Да она никогда в жизни не рискнет очутиться лицом к лицу с по-настоящему сильным и грозным призраком!

Или по-настоящему жутким, вроде Элиота…

Совершенно успокоившись, я расслабилась и почувствовала уже знакомый прилив сил, когда четыре Дочери Тьмы разобрали свечи и разошлись по сторонам маленького круга в центре беседки.

Афродита призвала Воздух, и мои волосы слегка всколыхнулись от прикосновения только мной ощущаемого ветра. Несмотря на присутствие этих мерзких ведьм, сама церемония доставляла мне огромное удовольствие. Кроме того, Эрик стоял рядом, а значит, я могла наплевать с высокого облака на всех, кто не желал со мной разговаривать!

Я расслабилась еще больше, и будущее вдруг показалось мне совсем не таким пугающим. Теперь у меня есть друзья, и мы непременно выясним, что это за фокусы со странными призраками. Кроме того, я, кажется, заполучила по-настоящему классного парня. Все будет хорошо! Я открыла глаза и уставилась на Афродиту, творившую магический круг.

Стихии по очереди проходили через мое тело, и я не понимала, как Эрик, стоя так близко, может ничего не чувствовать.

Я украдкой покосилась на него, рассчитывая на то, что он не сводит глаз с потока энергии, ласкающего мою кожу, но Эрик, как и все остальные, смотрел на Афродиту. (Что, между прочим, было просто возмутительно — разве он не должен был точно так же украдкой коситься на меня?)

Тем временем Афродита начала призывать духов, и тут даже я уставилась на нее во все глаза.

Она встала возле стола и зажгла от лиловой свечи большой пучок сухих трав. Когда трава как следует разгорелась, Афродита быстро задула огонь и начала вещать, плавно размахивая дымящимся пучком.

Струи дыма медленно поползли в темноту и, принюхавшись, я узнала запах зубровки душистой, одной из наиболее священных индейских трав, обладающей свойством притягивать духовную энергию. Бабушка часто использовала ее во время молитвы.

Внезапно я нахмурилась, почувствовав первый укол тревоги. Зубровку душистую нужно использовать только после окуривания шалфеем, который очищает пространство, защищая его от негативных влияний, в противном случае дым зубровки может привлечь любую энергию — надеюсь, вы понимаете, что «любая» далеко не всегда означает добрая? Но было уже поздно возражать, да и при всем желании я не могла остановить церемонию.

Итак, Афродита начала призывать духов, и голос ее приобрел странную жутковатую монотонность, словно нашу жрицу одурманил клубившийся вокруг нее дым.

— В священную ночь праздника Самайн я призываю духов наших предков откликнуться на этот древний зов. В священную ночь праздника Самайн пусть этот дым отнесет мой голос в Иной мир, где духи играют среди священной травы, в тумане воспоминаний. В священную ночь праздника Самайн я не взываю к духам наших человеческих предков. Нет! Пусть они спят, они не нужны мне ни в жизни, ни после смерти. В священную ночь праздника Самайн я призываю наших магических, мистических предков — тех, кто при жизни был выше людей, и кто превосходит их после смерти.

Словно зачарованная, я смотрела, как клубящийся дым начал постепенно принимать очертания. Решив, что мне это кажется, я изо всей силы зажмурилась, но это не был обман зрения.

Струи дыма действительно сплетались в призрачные фигуры! Сначала они были совсем прозрачными, скорее очертаниями тел, нежели сами тела, но по мере того, как Афродита продолжала махать тлеющим пучком, становились все более и более плотными, и вдруг круг заполнили жуткие призраки с темными провалами глаз и разинутыми в крике ртами.

Они нисколько не напоминали духов Элизабет и Элиота. Они были именно такими, какими я всегда представляла себе привидений — серые, прозрачные и жуткие. Я принюхалась. Ничего. От них не пахло ни пустыми домами, ни старыми подвалами.

Афродита опустила дымящиеся травы и взяла в руки кубок. Даже с места, где я стояла, было видно, что она неестественно бледна, словно сама превратилась в призрак. Ее алое платье болезненно-ярким пятном выделялось на фоне заполнившего беседку дыма и тумана.

— Я приветствую вас, духи наших предков, и прошу принять угощение вином и кровью, дабы вы вспомнили вкус давно угасшей жизни!

С этими словами она подняла кубок, а сотканные из дыма фигуры с явным оживлением столпились вокруг нее.

— Приветствую вас, древние духи, и пусть защита этого круга…

— Зо! Я знал! Я знал, что найду тебя, если как следует постараюсь!

Оборвав последние слова Афродиты, ночную тишину прорезал голос Хита.