Дракон - Бубела Олег Николаевич. Страница 62

Искренний смех подруги прервал поток моих вопросов. Недоуменно посмотрев на нее, я заткнулся, но не обиделся, глядя на то, как веселится Темнота. Интересно, что же послужило причиной этого веселья? Мне ведь тоже посмеяться охота.

– Ох, Алекс, прости, но я просто не смогла удержаться, – все еще срываясь на смех, обратилась ко мне подруга.

– Да, ничего, я не обижаюсь… Ваше Создательство.

– Как-как? – переспросила Темнота и снова рассмеялась.

Я развел руками:

– Ну, тогда Ваше Творейшество… Хотя нет, звучит плохо. Первым делом в голову лезет ассоциация с тварью, а не с творцом. Тогда Ваше Созидательное Величество? Нет, это длинно и коряво. Может, Ваше Демиуржество?.. Блин, как с тобой сложно!

Смех Темноты за время моей тирады только усиливался. Глядя на нее, и я тоже улыбнулся, но все же подумал, что наверняка титул создательнице миров вообще не положен. Или же я чего-то не понимаю, а в их среде тоже есть определенная иерархия. Например, демиургу, создавшему один-два мира, полагается статус «начинающий», а тем, кто благодаря своей буйной фантазии и неуемной энергии выдал на-гора больше сотни миров, дается титул «мастера» или же звание «опытного пользователя».

«Ага, – хихикнул я. – А тем, кто засоряет межмировое пространство недоделанными мирами или жуткими порождениями хаоса, Верховный Демиург-Администратор дает бан за флуд».

– Алекс, прекрати, пожалуйста! – сквозь смех взмолилась Темнота.

Хоть я и планировал еще порассуждать на эту тему, но внял просьбе подруги и начал думать о плетении, которое увидел. В принципе если разложить его на мелкие детали, то можно запомнить. Пусть не сразу и не целиком, но наверняка мне это удастся. Нет, я не имею права сдаваться, ведь призом будет небо, которое мне так хочется покорить.

Отсмеявшись, Темнота сообщила с некоторым удивлением:

– Знаешь, Алекс, а ведь ты не первый мой избранник, которому я рассказала об этом.

– И что? – спросил я, не дождавшись продолжения.

– Я очень удивлена, что ты не собираешься менять свое отношение ко мне, – призналась подруга.

– А надо? – уточнил я. – Если тебе так хочется, могу пару молитв разучить и восхвалять тебя при каждом удобном случае.

– Нет, что ты! Ничего этого не нужно! Я же не примитивная богиня, которая питается силой верующих.

– Тогда чему ты удивляешься? – не понял я.

– Тому, что ты так спокойно это воспринял.

Я тут же припомнил свои ощущения в момент осознания того факта, что передо мной создательница этого мира, и слегка покачал головой. Не сказал бы, что это произошло спокойно.

– Я говорю не об этом, Алекс, – сказала подруга. – Понимаешь, те избранники, которые узнали о моей сущности, тут же начинали благодарить меня, преклоняться передо мной, молить, чтобы я сказала им, что нужно сделать, чтобы заслужить мою благосклонность, пытались приносить мне жертвы… и еще десятки вариантов, о которых я даже не хочу упоминать. Но ты… После осознания этого факта ты не поменял своего отношения ко мне и продолжаешь считать меня своей подругой!

– Тебе это не нравится? – осторожно осведомился я, когда она замолчала.

Темнота обняла меня и прошептала в самое ухо:

– Не смей думать о подобном! Мне доставляет огромное удовольствие общаться с тобой как с равным, а не выслушивать восхваления тупого раба, ползающего передо мной на коленях. Я не хочу, чтобы ты превратился в одного из тех несчастных, которых свела с ума одна мысль о том, что я снизошла для общения с ними. Мне нравится, что ты видишь во мне подругу и не считаешь это чем-то неестественным. Алекс, я рада, что не ошиблась, сделав тебя своим избранником, и верю, что именно тебе удастся пройти свой путь до конца!

Я почувствовал легкий поцелуй на щеке, улыбнулся и спросил:

– А может, раз пошло такое дело, скажешь, что я должен буду сделать?

– Нет, время еще не пришло, – ответила подруга, разжимая объятия.

Я разочарованно выдохнул:

– Вот незадача! А я так надеялся… Ладно, пока у нас вечер откровений, может быть, скажешь мне свое имя? Так, просто ради интереса. Я же не думаю, что ты единственная создательница во всем… э-э… как это называется?

– Сопряжение – более близкое понятие, – подсказала Темнота.

– Вот-вот, – радостно подхватил я. – Должны же вы как-то между собой различаться?

– Алекс, мое имя тебе ничего не скажет. Ты просто не сможешь его воссоздать.

– Да ладно, я же эльфийским владею, так что могу воспроизвести любой набор звуков.

Темнота улыбнулась и сказала:

– Ты не понял. Мое имя нельзя воссоздать речью, это больше похоже на… Хотя проще будет показать.

На меня вдруг упал мыслеобраз, придавив собой разум и сознание. Я раньше при общении с драконами и не предполагал, что образы могут быть «тяжелыми», но сейчас создалось именно такое впечатление. По-моему, он был таким информативным, что все мои знания рассветной школы по объему намного ему уступали. Этот образ развернулся в моем сознании феерией цветов, звуков, запахов, тактильных ощущений и всего прочего. Вообще, переводя в словесную форму, можно сказать, что я увидел яркую картину, которую даже не смог осознать, так как она была даже не объемной, а насчитывала гораздо больше измерений, чем три. Она рождала в моей душе чувство восхищения и радости. Я услышал музыку, которую не под силу воспроизвести ни одному земному оркестру. Просто не существовало таких инструментов, чтобы воссоздать все эти звуки, которые сливались воедино и создавали ощущение легкой грусти и бездонного пространства. Я почувствовал своей кожей прикосновение, которое можно было разделить на ощущения от нежнейшего шелка, холодной острой стали, влажной травы, мыльной пены… остальное я просто был не в силах определить. Я ощутил запахи, которые не были ароматами известных мне цветов. Какой цветок может издавать запах вожделения? А какие духи смогут передать аромат восторга?

Но самое главное – я внезапно понял, что все то, что я ощутил, это едва ли половина образа, потому что он был рассчитан на чувства, которых не было у человека. Поэтому я никогда не смогу не то что воссоздать, а даже целиком услышать имя моей подруги. Во всяком случае, в ближайшие лет сто. Чтобы полностью осознать его, мне наверняка придется стать богом, что, откровенно говоря, настораживает. Поэтому я только взял этот образ и спрятал в запасниках своей памяти, работая по принципу «авось пригодится».

Вынырнув из неведомых глубин подсознания, я ошалело посмотрел на Темноту, все еще чувствуя на языке при-вкус симпатии. Как вообще у симпатии мог появиться вкус? Хрен его знает, но тем не менее это было именно так.

– Ну и как тебе мое имя? – иронично спросила Темнота.

– М-да… – восхищенно протянул я и уточнил: – А нет чего-нибудь покороче? Так сказать, сокращенный вариант для близких родственников и друзей?

Подруга снова рассмеялась и ответила:

– Алекс, зови меня, как и прежде. Мне так больше нравится.

– Нет проблем, – улыбнулся я.

– А сейчас тебе уже пора отдохнуть…

Темнота потянулась ко мне, готовясь подхватить мое сознание, но я покачал головой:

– Нет, подруга, дело еще не закончено. Покажи-ка еще раз последнюю часть.

Темная фигура застыла в ошеломлении.

– Но ведь ты же сам решил, что это тебе не по силам.

– Если браться только за то, что по плечу, не будет никакого роста и развития! – откровенно паясничая, озвучил я мудрую мысль. – Так что показывай, буду пытаться запомнить. Тем более ты же сама недавно сетовала, что мне не хватает знаний. Вот и будет возможность их пополнить.

Подруга не спешила создавать последний фрагмент мозаики. И хотя я не читал ее мысли, но догадывался, о чем она думает. Ведь все то, что Темнота продемонстрировала мне до этого, служило только одной цели – показать мне мой уровень мастерства. И когда я, пыхтя от натуги и едва не портя воздух, все-таки сформировал канву плетения, она предъявила мне самую важную его деталь, чтобы я проникся и понял, что это для меня абсолютно невозможно. Однако я не стал оправдывать ее ожиданий и отказываться от мысли, что все-таки смогу это сделать, а просто ждал. Ждал, глядя на молчавшую Темноту, и надеялся, что она сделает правильный выбор.