Избранная по контракту - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка". Страница 57

Лицо полукровки моментально приобретало угодливое выражение.

— Что ларда изволит?

Я была безжалостна:

— Уже ничего, пойдем, дорогая племянница, оставим десять тысяч золотых в другом магазине. — Небрежно кинув в обалдевшее лицо эльфийке золотой, выплюнула: — Это тебе за труды, отложи на приданое. Хотя такая упыриха, как ты, никогда не найдет себе жениха, если только на тебя не польстится слепоглухонемой крысюк, — и круто развернувшись на каблуках, вышла на улицу.

— Дашка, ты чего? — подлетел Сосискин. — Какая муха тебя укусила. Ну подумаешь, нахамили, приняв за оборванку. Плюнь и разотри или нажалуйся хозяйке на разболтавшийся персонал.

— Сосискин, никогда и ни за что не буду никому спускать хамство, а с такими фифами я всегда разбираюсь сама, — стараясь успокоиться, прохрипела я. И, выдохнув через плотно сжатые зубы, озвучила свое отношение к произошедшему инциденту: — Плох тот хозяин, который не знает, что происходит у него под носом. Такие бизнесмены быстро разоряются. Бонда явно осведомлена, как себя ведут ее служащие с недостаточно богатыми, на их взгляд, покупателями, и наверняка поощряет это. Так что разворачиваемся и идем искать магазин самой молодой и неизвестной гномки.

— Ты уверена в том, что делаешь? — осторожно уточнил друг.

— На все сто, — категорично ответила я. — Пойдем возведем на трон новую законодательницу моды в этой империи, и я очень надеюсь, ларда Бонда узнает, кому она будет обязана скорым забвением и банкротством.

Богатые кварталы сменились на более скромные, и мы оказались в небольшой лавочке молодого дарования.

— Что я могу для вас сделать? — раздался мелодичный голосок, и нам навстречу вышла гномка.

Тот, кто описывает гномок низенькими толстенькими кадушечками, закутанными в коричневые плащи, не имеющими шеи, но с бакенбардами на щеках, глубоко ошибается. Навстречу мне, приветливо улыбаясь, шла куколка Барби. Она была очень миловидна и, несмотря на маленький рост, просто божественно сложена. Лебяжью шею подчеркивала красивая прическа, высокую грудь украшала оригинальная подвеска, а все ее формы выгодно оттеняло элегантное платье, а не наряд крестьянки, который сейчас красовался на мне. Такую Венеру можно было представить только на балу и уж никак не со скалкой в руках поджидающей пьяного мужа.

— Позвольте представиться, ларда Дариа, прибыла к вам из дальних стран, — учтиво наклонив голову, отчеканила моя вежливость.

— Очень приятно, ларда Крольда, — поклонилась она в ответ.

— Ребенок, — дернув за косичку, я попыталась вывести из прострации девчушку, во все глаза пялившуюся на платье Крольды, — иди выбери себе любое платье, пока мы с лардой будем заняты сугубо дамскими вопросами.

— Ларда Дариа, я могу здесь выбрать себе платье? — не веря собственному счастью, прошептала Мелкая.

— Можешь. Любое, какое тебе понравится. А Сосискин поможет тебе определиться, у него богатый опыт в подборе женских туалетов. Да, мой щедрый друг? — Голосом, предвещающим большой геморрой, если он попробует купить девчонке половую тряпку, уточнила я, повернувшись в сторону пса.

— Ой, ну подумаешь, раз с выбором ошибся, всю жизнь, что ли, попрекать будешь? — окрысился тот, кто совсем недавно пытался обрядить меня в нищенское рубище.

— Но у нас нет детских платьев, — расстроенно произнесла Крольда.

— Значит, где-то отрежете, где-то ушьете, — мягко ответила я и потянула ее за собой к рабочему столу с лоскутами тканей, который притаился в самой глубине лавки.

Крольда устроилась за столом, а я, развалившись в кресле, деловито уточнила:

— Скажите мне, мадам Коко, как вы думаете, кто к вам сейчас зашел?

Гномка мягко улыбнулась и спросила:

— Плохо одетая ларда с девочкой-оборотнем и непонятным зверем?

— Нет, — закидывая ногу на ногу, кинулись разубеждать ее мои познания в разведении людей на бабки. — К вам сейчас зашло счастье, которое прихватило с собой пропуск в высший свет и гарантию обеспеченной старости. Кто у вас тут шьет платья для детей и подростков, а так же для среднего класса?

— Никто. Детям шьют матери, а бедняки одеваются в магазинах готового платья у эльфов, — удивилась портниха класса люкс.

— А вот в этом вся ваша проблема, — назидательно подняв палец, изрекла я. — Во всех прогрессивных странах подростки — это самая активная группа покупателей, просто надо знать, что предлагать.

Крольда душераздирающе вздохнула и, чуть не плача, сказала:

— Да я давно думала начать шить платья для девочек и девушек, но для этого у меня нет денег, мои платья никто не покупает, предпочитая одеваться у более известных портных, я уже не знаю, что мне придумать, чтобы продать хоть что-то.

— Для начала выставь на витрину подобие вот этого, — интимным голосом предложила я и жестом фокусника достала из кармана плаща мой фестивально-убойный комплект белья, купленный в «Дикой Орхидее» и надеваемый только для встреч с проверенными в боях любовниками.

— В этом ходят? — восхищенно вертя в руках ленточки с кружавчиками, задохнулась от восторга Крольда.

— Ходят в панталонах поколеногреющих с начесом, а в этом гордо носят свое тело, — презрительно кинула я. А потом, не дав ей опомниться, припечатала: — В этом и еще вот в этом!

И достала из мешка толстенный гламурный журнал, забытый кем-то из моих подружек на холодильнике, который я рачительно прихватила с собой в качестве растопки для костра. Я чуть не ослепла, когда ее глаза засияли, как галогеновые фары при виде фотографий моделей с последнего показа какого-то дизайнера. Вдруг гномка огорченно захлопнула журнал и чуть не плача еле слышно прошептала:

— Но даже если я сошью что-то подобное, кто это наденет?

— Я, — с улыбкой Чеширского кота откликнулось на ее горе мое здоровое желание прилично одеваться. — Так что, мадам Коко, вытирайте слезы, зовите своих помощниц, будем снимать с меня мерки и делать самую модную и экстравагантную ларду Столицы.

Крольда быстро выскочила из комнаты и спустя рекордно короткое время вернулась с охапкой платьев в руках, в сопровождении двух человеческих девушек, тащивших рулоны тканей. Свою нательную живопись я спрятала под футболкой с рукавами по локоть, которую наотрез отказалась снимать, мотивируя это тем, что у меня на спине и плечах ужасные шрамы, полученные от черного колдуна. Гномка долго сокрушалась по этому поводу, предлагала обратиться к лекарю, а я уклонялась от проворных рук ее подручных, которые так и норовили сунуть свои любопытные носы куда их никто не просил. Чтобы отвлечь и Крольду, и девушек от моей спины и плеч, я начала делиться с ними своим обширным багажом знаний, полученным при посещении наших бутиков, магазинов и рынков, попутно разъясняла, как изделия от-кутюр выживают за счет прет-а-порте. Под конец моего рассказа размеру их глаз могли позавидовать самые чистокровные эльфы. А уж когда я попросила ближе к вечеру привести ко мне молодую амбициозную травницу и объяснила им про салоны красоты, которые я хочу, чтоб она открыла при каждом своем магазине, гномка разрыдалась:

— Ларда Дариа, но где на все это я возьму денег?

— Нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики, — скопировав голос вождя мирового пролетариата, отбрила я и во всю мощь легких заорала: — Сосискин, иди сюда, тут назрели финансовые вопросы.

— Я тут, — незамедлительно проявился наш главный казначей. — Я к вашим услугам, где деньги — там и я. Вы говорите: финансовые вопросы, а подразумеваете: Сосискин, — эффектно обставил свое появление позер. — В какой мой прожект ларда Крольда хочет поместить капиталы. Или, может, она хочет стать акционером общества «Сосискин и Ко»? Вы правильно сделали, что обратились в мою фирму, сейчас акции не котируются, сами понимаете, процент маленький, все предпочитают вкладываться в освоение глубинных запасов.

— Не тарахти, балаболка, — отмахнулась я от его трескотни и, вальяжно махнув рукой, небрежно обронила: — Отслюнявь по-быстрому Коко для начала две тысячи золотых, полученные от тролля, на расширение бизнеса и на открытие первого спа-салона в этом захолустье.