Король и пешка (фанфик Сумерки) (СИ) - Олеговна Катерина. Страница 3

- Точно. О, мистер Мейсен.

Мы одновременно шагнули в широкий лифт, он нажал кнопку 22 этажа и ввел код.

- Но, если первую машину постоянно ставить в конец, рано или поздно последнюю подопрет стена. И что дальше?

- Новый месяц.

- Ты шутишь? Ты рассчитал, на какое расстояние друг от друга нужно ставить автомобили, чтобы в каждый последний день месяца крайняя из тачек оказывалась точно у стены?

- В феврале мне не приходится перелазить через пассажирское сидение.

- Ты к психологу ходишь?

- Не о том волнуешься, Изабелла.

Гладкие створки лифта медленно разошлись в стороны. Его квартира занимала целый этаж. Было слишком темно… но он не стал включать свет, просто уверенно двинулся вперед. Я сделала несколько шагов и замерла, упустив его из вида. Что будет дальше? Секс? И потом… всё? Створки лифта закрылись. Так темно.

- Мистер Мейсен?

- Лифт не поедет вниз, если не ввести код.

- Я не планирую побег.

- Ты хочешь умереть?

- Разве у меня есть выбор?

- Нет. Собственно, как и воли. Он внезапно зажег свет, и я на мгновение зажмурилась. Обстановка была… современной. Дорогой, немного минималистской и выполненной в холодных темных тонах. Любопытно, что все стены не соприкасались с потолком, между ними была щель в несколько сантиметров. Очень странно. Может, он боится закрытых пространств. Клаустрофобия? Моё внимание привлекла огромная картина, занимающая почти всю боковую стену – корабль попал в шторм, выполнена грубыми крупными мазками, краски то ли выцвели, то ли задумывались бледными. Картина внушала страх. Паника. Стихия. Сила. Боль.

Мейсен расслаблено откинулся на длинный кожаный диван, стоял тот спинкой к лифту и лицом к широкому витражному окну – стекло рельефное и цветное… хаос, брызги и волны, тот же шторм, что и на картине.

Я видела его затылок… но, конечно, я не могла его ударить или что-то типа того. Даже если бы у меня в руках был заряженный пистолет, не думаю, что я бы чувствовала себя способной победить.

- Иди сюда.

Я осторожно обошла диван и встала перед ним.

- Снимай все украшения.

Я вынула сережки из ушей, сняла цепочку и три кольца.

Зачем? Не похоже, что он нуждается в деньгах.

- Теперь брось в аквариум.

Справа, напротив картины, на блестящей черной тумбе стоял причудливой формы гигантский аквариум. Наполненный водой, но без рыб. Я подошла ближе… и дрогнула. Все дно застилали женские драгоценности. Неравномерно. Где-то их уровень доходил почти до середины, где-то едва скрывал стеклянное дно. Здесь было всё. Кольца, клипсы, серьги, браслеты, часы, цепочки, кулоны, броши…

И теперь я ощутила мощный приступ паники. Жутко.

- Ненавижу побрякушки. Бросай.

Я старалась сделать это твердой рукой. Практически удалось. Серьги опускались на дно мучительно медленно, качаясь из стороны в сторону… если отвернусь, то уже не смогу рассмотреть свои вещи среди сотен – или тысяч – чужих.

- Отдай мне свой телефон.

Из кармана пиджака я вытащила плоский кусок черного пластика. Прощай, мой Блэкберри. Мейсен отключил телефон и бросил рядом с собой на диван.

- Теперь спать. Прямо по коридору, вторая дверь направо.

- Что со мной будет?

- С тобой будет сон. Иди. – Он поднял на меня свои серо-зеленые глаза, и я поспешила ко второй двери справа, прямо по коридору.

- Спокойной ночи, мистер Мейсен.

- Действительно спокойной. Сегодня я не приду.

Мой правый каблук сфальшивил, звук получился мерзким.

Дверь оказалась широкой, матово-черной и абсолютно гладкой. Внутри – ничего особенного. Разве что, гигантское окно. О, и длинный черный шкаф, расписанный мелкими красными надписями… не удивлюсь, если на всех языках мира. Черные воды залива блестели в лунном свете. Совсем скоро луна поменяется местами с солнцем.

Я не стала снимать ни свой короткий пиджак, ни юбку, только скинула туфли. Я не стала разбирать постель, легла поверх черного плотного покрывала, поперек кровати. И провалилась. Последнее, что увидела, глядя вверх, как Мейсен потушил свет в гостиной – в этой комнате стены также не соприкасались с потолком.

Проснулась от жажды. Еще не рассвело.

Я сразу поняла, где нахожусь и что это был не сон. Нет, спутать невозможно.

Ужасно хотелось пить… вокруг звенящая, давящая на уши тишина.

Осторожно выглянула за дверь. Коридор плавно вытекает в полукруглую, совершенно открытую кухню. Я даже вижу холодильник… и начинаю идти в его направлении прежде, чем отдаю команду телу. Холодильник тоже черный и тоже расписан, но белой краской, одностворчатый и нестандартно широкий. Кухня выглядит так, будто ею никогда не пользовались. Не могу разобрать цвет мебели – света недостаточно. Но это не черный, а синий, возможно. Открываю холодильник… Вау. Да это бар, а не холодильник. Водка, водка, водка… Виски, текила, абсент… Еды нет вообще. О. Молоко? Да вы полоны сюрпризов, мистер Мейсен. Беру высокий стеклянный стакан, до краев наполненный молоком. Убьет ли он меня за это? Закрываю холодильник.

- Это моё молоко.

Следующим звуком становится звон – нет больше стакана.

Холодное белое молоко на холодном черном кафеле – очень сочетается с расцветкой холодильника.

- Здесь, блядь, всё твоё. – Стою спиной, и поворачиваться очень не хочется.

Не слышу, но знаю, что он приближается. Разворачивает меня и за шею твердой рукой прижимает к дверце холодильника. Стопы скользят по разлитому молоку. Грёбаный Боже, его глаза светятся. Дуло гладит губы. Нечем дышать.

- Я сказал, следить за языком. Теперь открой рот.

Глава 2. Временно.

Если бы его рука крепко не сжимала моё горло – моё сердце уже бы плавало в луже молока. Это и есть конец? Его глаза светились… чем-то. И это нечто не было яростью или гневом, или презрением, или омерзением… оно вообще не было отрицательным, оно было никаким. И это охренительно меня пугало. Неужели, он убьет меня и при этом ничего не испытает? Конечно, я не рассчитывала на скорбь или муки совести… но хоть что-то он должен почувствовать? Или нет? Грёбаный Боже!!!

- Слышишь меня? Открой рот. – Зашептал он на ухо голосом любовника.

Мой убийца подождал несколько секунд исполнения такого, казалось бы, простого приказа, но так и не дождался. Склонил голову набок и улыбнулся. Резко, сжимая шею, оторвал мою голову от дверцы холодильника, чтобы развернуть лицом к ней же. Щека и обе ладони прижались к прохладному материалу. Он освободил мою шею, и теперь на коже пульсировал полный отпечаток его ладони. Я точно чувствовала, где был его большой палец и все остальные. Теперь он не прикасался ко мне, но это не приносило облегчения.

Одной рукой он резко дернул язычок молнии, потом ловко расстегнул большую пуговицу. Юбка ухнула вниз. Его бледная ладонь легла на поверхность дверцы, прямо на уровне моих глаз. Мой нос и его большой палец смотрели друг на друга в упор. В правой руке он, должно быть, сжимал пистолет, левая – прямо передо мной. Стриптиз окончен? Но на мне всё еще остались тонкие черные колготки…

По-змеиному дуло заскользило по правой ноге… от местечка под коленкой до ягодицы… так медленно. Затем левее… Нет! Нет-нет-нет. Ствол уверенно скользнул между ног, крышка ствола прижалась к промежности, дуло уперлось в дверцу… он поднял руку выше, и мне пришлось встать на цыпочки… еще чуть-чуть и кисть, сжимающая пистолет, оторвет меня от земли. Ноги задрожали от напряжения.