Первый холодный день (СИ) - Колесникова Юлия Анатольевна. Страница 30

   Перемена - это оживленной базар, когда все куда-то лезут, с желанием что-то найти. Чаще всего основной товар - это новые сплетни. Кто с кем, где и когда, и по какой причине Норма Флирт, разошлась в пятый раз с Гарри Нетли. Идя по коридору, я обрывочно слушала эти новости, и вскоре я начала понимать, что улавливаю свое имя, которое было связано с именем Рэнда. И это пока что нас не застали с поличным целующимися, тогда сплетни рассказывались бы громче, и их было бы побольше. Но я думаю, что о нас шептались бы не долго. Другое дело, если бы Рэнд выбрал одну из сестер Клеменс! Хотя мне было даже смешно о таком подумать... и больно. Представить себе то, что Рэнд может улыбаться кому-то еще, подтрунивать, так как надо мной, а потом нежно притягивать, и уже вовсе без улыбки целовать, я просто не могла. Такое представление в сознании дергало мой желудок, куда-то вверх превращая все съеденное в отраву.

   Неожиданно кто-то дернул меня за локон, но не больно, а просто так, чтобы выказать свое присутствие, и на долю мгновения я увидела возле себя Рэнда, и ужасно обрадовалась ему, что едва не бросилась на шею. Но он повернул в класс музыки, и миг моей шальной радости был утерян, чему я обрадовалась. Не хотелось, чтобы школа говорила о том, что я вешаюсь ему на шею. Как любит говорить психолог - как любой подросток я слишком самолюбива, чтобы принимать смех или критику других! Знала бы она как я начала привыкать к смеху в свой адрес, да и критике тоже, но ведь это был Рэнд. У остальных таких привилегий не было.

   На уроке математики я даже не стала притворяться, что мне интересна новая тема, а просто глядела на часы, желая, чтобы урок поскорее закончился. Мистер Римен как всегда это отметил, и как всегда не забыл упомянуть при всем классе, о моей особой любознательности к часам и времени. Я терпеливо снесла эту шутку, как и многие другие раньше, и конечно же учитель не стал продолжать шутить дальше в мой адрес. За что спасибо, так это за малое количество оскорблений. Они даже не были обидными, а зачастую действительно будили во мне желание доказать ему что я не так уж тупа. Такое рвение часто заканчивалось четверкой, а не тройкой. Когда-то мне за это давали доллар, теперь же мама обещала, что если я неплохо закончу это полугодие, то мне купят телефон. Я знала, что она, скорее всего так не сделает, так как она не очень хотела, чтобы я говорила с отцом без ее участия. Впрочем, теперь ей на счет этого не стоит беспокоиться. Как странно, но за всеми мутками с Рэндом, я почти забыла о том, что произошло. Я даже нормально себя чувствовала, когда вспоминала отца. Да. Я была по-прежнему на него зла. Такие обиды не стираются просто так, зато я поняла, что в мире есть вещи важнее разборок родителей. И что я могу быть свободной от того, кого отец выберет - меня ли, Карен. Странно понимать, что помимо родителей у меня может быть еще какая-то жизнь. Я слишком погрузла в их развод, и кажись, я одна продолжала жить их проблемами - ведь даже мама, наконец, смирилась.

   Когда математика закончилась, я смогла расслаблено вздохнуть. Но почему я была такой напряженной? Да потому что следующим в списке дел был ленч, от которого я не знала, что ждать. Как будет вести себя Рэнд? И как я? Сядет ли со мной, или все же еще продолжается день, который он дал мне на раздумья? Я подождала сестер Клеменс, который мне подмигивали так, будто я собиралась идти на свидание. Да и что они понимали - сестрам даже толком не было известно, что творилось в моей жизни. И мои скудные слова, сказанные им о Рэнде, не давали никаких объяснений. Что я с ума сошла! Главным сплетницам в школе, а может и во всем городе рассказывать о нас с Рэндом! Я не делилась бы подробности с ними и в другом случае, потому что не любила распространяться о своей личной жизни, но зная их, тем более не собиралась. Не смотря на дружбу, у них был какой-то волчий ажиотаж к сплетням, похуже желтой прессы. Как странно, что журналистом хотела стать Селин, а вовсе не они - такое потенциал! Кто бы сказал, что Элла хочет стать зубным техником, с Стелла найти богатого лоха, и нарожать ему кучу детей. Время от времени они обменивались мечтами, так что я не была уверена, кто из них в данный момент кем хочет стать.

   Пока мы шли в столовую, меня утомлял какой-то философский разговор, который вели между собой сестры, ничего им не говоря, я улизнула в сторону, и спряталась в туалет, но не успела я закрыть дверь, как за мной тут же вошел Рэнд. От неожиданности я слабо вскрикнула, он же усмехнулся:

   - Не ожидала? А я шел за тобой от самого класса математики! Ты меня даже не заметила, - последнее он сказал с укоризной. - Ну как подумала? Время еще есть, не торопись!

   - Подумала, и еще буду! - я наблюдала с интересом за тем, как он аккуратно берет меня за руки, и распрямляет их с груди, где они были сложены, а затем аккуратно, и очень соблазнительно притягивает к себе меня. - Но что ты делаешь, ты же дал мне время?

   - А я не сказал, что буду пытаться соблазнить тебя? - изогнув одну бровь, уточнил он.

   - Нет, об этом точно разговора не было, - я едва заметно улыбнулась в ответ, в то время как мое дыхание начало учащаться. Я смотрела в глаза Рэнда, такие интересные и необычные и знала, как мне хочется его поцеловать. А также знала то, что мне нравиться, как он говорит о своем соблазнении.

   - Значит, ты теперь знаешь, - пожал плечами он, будто за ним и не было ни какой вины.

   - И как ты меня будешь соблазнять - учти я не фанатка мужского стриптиза!

   - Например, буду показывать тебе, какой я желанный кавалер.

   Я подозрительно прищурилась:

   - То есть заставишь меня ревновать? А не рановато ли?

   - Заставлю. И нет, не рановато, как раз вовремя.

   Руки Рэнда медленно прошлись по моим предплечьям, и мне показалось, я чувствую его тепло сквозь кофту. И его близость совершенно не казалась мне преждевременной, или поспешной. Рэнд и так не спешил, он касался меня аккуратно и нежно, и у него не было резких телодвижений относительно моей груди, как например когда-то у Кевина, стоило нам поцеловаться. Наоборот. Рэнд медленно скользил вдоль одного моего плеча, подбираясь к шее, а затем за затылок, притягивая ближе к себе.

   Губы его оказались возле самого моего уха, и мне сдалось что вот-вот у меня подкосятся, ноги, так как отчаянно теплая волна прошлась вдоль моего позвоночника, когда он прикоснулся к нему. Легонько прикусив мочку уха, он сказал:

   - А еще я могу соблазнять тебя так. Действует?

   Я бессильно кивнула, на самом деле толком не понимая, что он говорит.

   - Не смотри на меня такими невинными и затуманенными глазами, - неожиданно резко выдохнул он, и я не поняла, что сделала не так.

   - Почему? - прошептала я, так как голос мой охрип.

   - Мне очень трудно удерживать себя от того, чтобы не целовать тебя иначе. - терпеливо сказал он, и прижал меня на миг к себе по всей длине своего тела, и тут же отстранил.

   - Так целуй, - я не могла понять, как действительно по невинному, это звучит для него, и как соблазнительно.

   Рэнд застонал, и обхватив мое лицо двумя руками, все же поцеловал меня очень нежно и спокойно. Этот поцелуй оставлял воспоминания, но явно не удовлетворял мое непонятное желание быть к нему ближе.

   - С тобой трудно, - покачал головой он, и грустно улыбнулся.- Как же трудно с тобой сдерживаться!

   Я не знала, что ему на это ответить. У меня был парень, и тот не самый лучший, который не щадил мои чувства никогда, и с которым я так и не переспала, как он не настаивал. И потому я не могла понять, почему Рэнду так сложно сдерживаться со мной, и в чем. Он же не боялся меня раздавить? Потому что я не была хрупкой.

   Еще раз поцеловав меня, Рэнд выскочил прочь, я же осталась слишком смущенная и сбитая с толку, чтобы так сразу же выйти из туалета. Несколько минут я потратила на то, чтобы умыться. Это смыло с лица запах его одеколона. Но вовсе не вымыло из губ ощущение прикосновения его поцелуя! Словно тепло его лица все еще было так же близко, как я ощущала его, когда он был рядом!