Первый холодный день (СИ) - Колесникова Юлия Анатольевна. Страница 42

   Карен слушала меня внимательно, и мои слова видно задели ее, и все же она молчала.

   - Ты не права. Ему мало только нас с Джонни, и теперь я это поняла. Ты его дочь и должна быть в его жизни. Дик не сможет жить нормальной жизнью с нами, если тебя не будет в его жизни.

   - Карен, это твои проблемы. Ты так много всего сделала для того, чтобы я не лезла к вам, и я так и поступила. А теперь ты хочешь, чтобы я все кинула и улучшила жизнь для тебя. Ты вообще себя слышишь? Да вы меня уже задолбали! Ну, сколько можно портить мне жизнь?

   Карен с отчаяньем и виной взирала на меня, и на то, что я начала собираться, чтобы уйти.

   - Пожалуйста, Блэр! Я знаю, что ты права...я виновата, и теперь расплачиваюсь за это... но помоги не мне...хотя бы звони отцу. Ему это надо.

   Я застыла, перед тем как уйти прочь, и смотрела на пол, себе под ноги.

   - А где был он, когда мне это было надо? Когда мама была в депрессии и истерике после его ухода, где он был? С тобой Карен. Надеюсь, он бросит тебя так же, как и маму. Поверь, я очень на это надеюсь, и ты будешь смотреть, как Джонни страдает, так вот тогда вспомни обо мне. Вот тогда ты поймешь, что я пережила за последние 5 лет, и к чему ты приложила свою руку.

   - Не говори так, - Карен уже рыдала, и ее глаза расширились от ужаса.

   - Никогда больше не звони мне. А если я захочу поговорить с отцом, то сама буду это решать, но помогать тебе не собираюсь. Лучше думай о том, чтобы я не настраивала его против тебя.

   Меня мутило. Мне было противно от того, что я говорила и от того, как при этом страдала Карен. Месть не была сладкой и ее страдания меня не утешили. Я даже боялась рассказать об этом Рэнду, понимая, что он будет меня презирать. Но дело было в том, что когда Карен начала со мной говорить так, будто я ей что-то должна, то я просто не смогла остановиться. Меня взбесило то, что она посмела приехать сюда и просить меня о встречах с отцом, как одолжении для нее. Ее не интересовали мои чувства. А только она и Джонни. Ее даже не интересовало, что на это скажет отец - лишь бы ей было хорошо. Мерзкая тварь! Меня била дрожь, когда я ехала домой, и тошнило так, словно и я была беременна.

   Проехав мимо дома, я направилась к тому месту, где мы катались с Рэндом, потому что знала - я не смогу сейчас еще и с матерью говорить. Моя голова и сердце разрывались, все смешалось в мыслях. Я так запуталась! Снова проблемы родителей свалились на меня одной тяжелой горой, которую я не могла переступить. Мне было погано.

   Выбравшись из машины на заснеженном участке возле дороги, я упала на землю и начала рыдать. Рыдать громко, всхлипывая и жалея себя, потому что рядом не было того, кто мог бы пожалеть, или сказать, что мне делать. Ну почему родители всегда так поступают? Для чего они вечно сводят на мне все свои проблемы, словно я могу их расхлебывать?

   Мне было холодно и сыро, снег казалось, вот-вот отморозит мне щеку, или же глаз распухнет от холода, соприкасаясь со снегом. Я лежала, сжавшись на снегу довольно долго, и рыданий уже не было, но я всхлипывала, и скулила. Вот бы на меня сейчас упала гора снега и поглотила, чтобы я могла почувствовать себя уютно.

   За всей этой возней на снегу, я даже сразу же не заметила, что среди снежной тишины появился глухой звук. Не шум и не урчание, а просто тихий звук. Когда я поняла, что это машина, у меня все равно не было сил, чтобы посмотреть, кто это. А тем более подняться, когда я услышала звук захлопывающейся дверки. Несколько скрипящих шагов по снегу, словно ко мне кто-то бежит, и тут я почувствовала, что в мою спину уткнулись колени.

   - Блэр, это я.

   Заботливые руки Рэнда подхватили меня, а его голос укутал от проблем не хуже, чем гора снега.

   - Рэнд, мне так плохо... - я развернула голову к нему, и слезы опять полились из глаз. Я вовсе не хотела плакать, как и не хотела того, чтобы он снова видел меня такой, как тогда в Денвере.

   - Я знаю.

   Я обхватила его за шею, и прижалась к нему, пока он нес меня к своей машине.

   В салоне у него было тепло, уютно, и как-то много места, пока я не сообразила, что это моя машина. Откинув передние сиденья, он устроился вместе со мной на задних. Я молчала, с силой вцепившись в него и пытаясь успокоиться. Было плохо, словно я собирала все растраченные на слезы силы. Небо быстро потемнело, но сначала стало стеклянным, потом белым с едва заметными голубыми прожилками, и вот накатили тучи. Огромные тяжелые тучи, полные снега, гонимые ветром, а в машине тепло.

   Постепенно, чем больше темнело, тем легче ставало мне. Впрочем, тишину нарушать не хотелось, так как я удобно устроилась в руках Рэнда.

   - Ты не спишь? - прошла вечность с того момента, как он подобрал меня со снега и перенес сюда.

   - Нет, не могла бы, даже если бы очень хотелось. Как ты меня нашел?

   - Мне позвонили сестры Клеменс... то есть какая-то из них определенно точно. Они были обеспокоенны, потому что видели тебя в пиццерии и вашу ссору с Карен. Им ты показалась очень расстроенной, и так же им не понравилось, как ты выехала со стоянки. Должен признать, я готов пересмотреть свое отношение к ним, - голос Рэнда звучал глухо и он не смотрел на меня, а просто куда-то в одну точку извне. Может на снег, а может и на дерево, которое постепенно начало поглощать пеленой снега, густого и плотного словно туман. Все выглядело так, будто мы сидим в придорожном кинотеатре и смотрим немое кино, но вот кадр остановился на одном месте, и по всему экрану идет снег, или же дым.

   - Но как ты меня нашел? - вновь спросила я, и приподнялась, чтобы посмотреть ему в глаза, а Рэнд старался не смотреть на меня. - Почему ты не смотришь на меня? Ты на меня сердит?

   - Ужасно, - с тяжелым вздохом сознался он, и все же глаза так и не подвел. - На тебя я зол, потому что ты не позвонила мне. Не позвонила, будто мы только вернулись из Денвера и ты мне не доверяешь! Я зол...и напуган тем, что увидел тебя на снегу. На миг мне показалось с тобой случился сердечный приступ...Как ты могла не позвонить мне?

   Наконец глаза Рэнда, потемневшие, до полного насыщенного серого цвета устремились ко мне, и я поняла, что он сдерживает гнев. Злость клокотала в нем, так же, как во мне, когда я слушала Карен. Только мне не было что сказать ему. Я доверяла ему, доверяла так, как никому другому, но все же не позвонила. Приподнявшись, я перекинула свою ногу и села ему на колени верхом, чтобы оказаться к нему лицом к лицу. Но я почувствовала, что Рэнд немного воспротивился этому, хотя и не стал мне мешать.

   - Я доверяю тебе...дело даже не в тебе, и я не ожидала, что Карен будет еще большей стервой. К тому же я ведь знала, что у тебя гости...мне не хочется постоянно на тебя взваливать проблемы моей семьи.

   Только теперь я заметила, что Рэнд был одет в смешной красно-зеленый свитер с оленями, и так же в черные брюки с ремнем, будто бы пай-мальчик из хора. Из-под свитера выглядывала белая рубашка, но проследив за ногами, я поняла, что он в тапках, а куртка просто накинута на плечи. Видно, что Рэнд выскочил из дому, лишь прихватив ее, в спешке даже не обувшись. На душе потеплело от осознания, что я ему настолько не равнодушна, что послушав слова сестер Клеменс, он тут же поехал меня искать.

   - Я хочу знать все о твоих проблемах.

   - Но ты так и не сказал, как нашел меня. Я могла быть где угодно.

   - Я поехал туда, где нам было лучше всего вместе, - Рэнд прижал свой лоб к моему подбородку, пряча глаза. Его дыхание участилось, затем губы Рэнда коснулись моей шеи, от чего легкая дрожь прошлась по моему телу. Мне стало трудно дышать, потому что происходило что-то непонятное со мной и моим телом. Приятное тепло разлилось внутри меня. Рэнд поднял голову, и взглянул мне в глаза, и теперь они стали почти черными, так как зрачки его расширились, но уже явно не от злости.

   Руки Рэнда отяжелели, потом же он начал сдвигать с моих плеч куртку. Я помогла ему, скинув ее сама, а затем запустила пальцы в его волосы, приближая голову Рэнда к себе. Губы Рэнда настойчиво коснулись моих губы, язык же проник в рот соприкасаясь с моим языком. Даже не поняв, что это происходит со мной, я застонала. Мне было жарко, и хотелось все теснее прижаться к Рэнду. А он ставал все более страстным, как и его руки. Когда Рэнд начал снимать с меня батник, я податливо подняла руки вверх, сама же хотела снова целовать его. Я даже не подумала смущаться, когда осталась в одном лифчике, до пояса раздетой.