Отодвигая границы (ЛП) - МакГэрри Кэти. Страница 28

19 — Эхо

Десять тысяч долларов. Вот сколько механик захотел за починку машины Айреса. Потому я подниму цену до десяти долларов в час и, если мне повезёт, Ной будет учиться у меня два часа в неделю. Если я отниму федеральные, государственные, местные налоги и страховку, то смогу получить машину к… никогда.

Лучи солнца проникали через щели в жалюзи.

Свет идеально падал на фотографию на моей тумбочке со мной, Айресом и мамой.

— Привет, красавица. — Люк зашёл в комнату, закрывая за собой дверь.

С быстротой кролика, я вскочила с постели, схватила рубашку и натянула на голову, а что важнее, на руки.

— Что ты здесь делаешь?

— Я же говорил, что могу заехать. — Он пересёк комнату и плюхнулся животом на моё лиловое одеяло.

— Нет. Что ты делаешь здесь, в моей комнате? — На моей кровати?

— Твой папа и Эшли сказали, что я могу подняться к тебе.

Я приподняла бровь.

— Папа? Сказал, что ты… можешь ко мне… подняться?

— Да. Думаю, ты недооцениваешь его. Теперь он клёвый. Совсем не такой, какой был, когда мы раньше были парой.

— Раньше. Раньше у нас были крепкие отношения. Теперь… мы встречаемся. — «Пара» подразумевала серьёзные отношения, а единственное, к чему я сейчас относилась серьёзно, это к своему нежеланию, чтобы Люк находился в этой комнате, особенно на моей кровати. Со мной. — А как же утренний баскетбол со Стивеном и ребятами по воскресениям? — У парня с восьми лет был один и тот же утренний ритуал.

— Встречусь с ними через полчаса. Знаю, ты сегодня идёшь на шопинг, и хотел поговорить с тобой перед ним. — Он положил свою ладонь поверх моей и погладил меня пальцем.

— Слушай, я собираюсь снова это сказать, поскольку вчера ты ничего не ответила. Мне жаль. Серьёзно, Эхо. Я понял про связь с Айресом только после фильма, клянусь.

— Всё в порядке.

«Правда… мы в расчёте. Ты отвёл меня на дерьмовый фильм. Я ушла и чуть не поцеловала очень сексуального парня. Который заставляет пальцы на моих ногах сжиматься и делится со мной едой. По которому мне правда нужно перестать страдать, поскольку, Бог тому свидетель, он не думает обо мне.»

Люк перевёл взгляд на фреску моря на моей стене.

— Не могу поверить, что ты всё ещё хранишь эту хрень. После того, что с тобой сделала твоя мать.

Я положила руку на сжавшийся живот.

— Она всё равно моя мама.

Моё сердце ухнуло, когда глаза парня расширились, глядя на меня, как на безумную.

Люди не единожды смотрели так на маму. Оказаться теперь на её месте было отстойно.

— Это всё?

— Нет. Ты же знаешь, что я считаю тебя очень сексуальной. — Люк выглядел голодным, но я сомневалась, что он хотел доесть остатки бублика на моей тумбочке. — А те платья, которые ты носила на танцы, были такими бунтарскими. — Он закрыл глаза и облизал губы. Могу поспорить, парень вспоминал вечер встречи футбольной команды в девятом классе.

Голубое атласное платье, короткая юбка и заднее сидение отцовского «Линкольна». Даже у меня остались тёплые воспоминания о той ночи.

Он открыл глаза, и голод из них исчез.

— Но я тут думал, какое платье ты собираешься одеть. Знаешь, чтобы тебе не было стыдно.

Вау. Может, ему стоит пойти на танцы с Эшли.

— Ты спрашиваешь, открою ли я вид на свои шрамы?

— Да. Нет. Да. — Подвигаясь ближе ко мне, Люк стал массажировать мою ногу. Я боролась с желанием отпрянуть. — Я хочу тебя, Эхо. Ты это знаешь. Это ты жмёшь на тормоза, когда дело доходит до физического контакта… не я. Если быть честным, я чертовски от этого устал. Есть куча девчонок, которые с радостью переспят со мной.

Люк любил пафосные монологи, в отличие от меня. Я перебила его:

— Ну так иди к ним. Ты не заставишь меня спать с тобой из чувства вины.

Слава Богу, он убрал руку от моей ноги.

— Не так я всё планировал.

— Так скажи, как именно ты всё себе представлял? Думал, что можешь сказать мне, в каком ты ужасе от мысли, что я открою вид на свои шрамы, и я кинусь в твои объятия, после чего мы займёмся сексом? — Он склонил голову. Вот дерьмо. Он действительно так всё себе и представлял. — Выметайся.

— Да ладно тебе, Эхо. — Я забыла, как быстро он умел двигаться. Парень скользнул по кровати и положил тяжёлую руку на мою талию, чтобы я не отодвинулась. — Я всё ещё люблю тебя.

Забавно, как слово «люблю» могло растопить мою ярость.

Мышцы моего живота расслабились, как и всё тело.

Чувствуя мою податливость, он скользнул двумя руками вокруг меня и прижал к своей груди.

Когда-то я любила валяться с Люком, особенно когда он говорил, что любит меня. Однажды, мой мир вращался вокруг него. Я скучала по тем дням. Скучала по уверенности, что кто-то любит меня, и лежа сейчас, я поняла, что скучала по ответной любви со своей стороны.

— Я никогда не переставал любить тебя. Было больно, когда ты рассталась со мной. — Парень погладил рукой мою спину. Сейчас его касание казалось знакомым и правильным. Знакомое казалось правильным.

— Тогда почему так сильно давил на меня из-за секса? Почему не мог подождать, пока я не буду готова? — Моё сердце тоже разбилось, когда я бросила его, но меня тошнило от постоянных ссор. Он давил на меня каждую секунду — прося, желая большего.

— Не знаю. Я хотел узнать, каково это, заниматься сексом. Думал, если дам тебе время, мы сойдёмся через пару недель, но потом… — Благодаря моим друзьям, он знал, что случилось потом. — Можно спросить?

Я не была уверена, что хотела услышать очередной «вопрос» Люка, моё тело поднялось и опустилось с раздражённым вздохом.

— Конечно. — Почему бы и нет?

— Ты ещё любишь меня?

Я облокотилась и заставила себя посмотреть на Люка.

Действительно посмотреть: на его голубые глаза, чёрные волосы и лицо, которое я когда-то любила целовать и ласкать.

— Я всегда буду любить тебя, но я не влюблена… пока нет. Даже в самых диких мечтах я не представляла, что ты захочешь снова быть со мной после того, как я стала фриком.

Его палец погладил мою щёку.

— Ты никогда не была фриком, Эхо. Не для меня. Я провёл полтора года, ожидая, пока ты разберёшься в себе. Мой мир будто стал на место в тот день, когда ты вернулась в кафетерий. — Мои глаза расширились. Вау. Просто вау.

— Я хочу, чтобы ты снова в меня влюбилась. Думаю, нам нужно продолжить с того, на чём мы остановились. Мы должны переспать.

Я так резко втянула воздух, что громко ахнула.

— Что?

— Не сейчас, но скоро. Могу поспорить, если мы это сделаем, ты снова в меня влюбишься.

Я понимала, что походила на золотую рыбку в маленьком аквариуме, с постоянно открывающимся и закрывающимся ртом. Странно, но я добилась желаемого — я могла заняться сексом с кем-то, кто любил меня — но я забыла добавить, что хотела любить этого человека в ответ.

— Не знаю.

Он просто улыбнулся.

— Поспи. Утро вечера мудренее.

Поспать. Ах, как смешно.

***

— Святые угодники, Эхо! Ты впадаешь в зимнюю спячку на полтора года, а затем пробуждаешься с фанфарами! — Лила закончила переодевать свой церковный наряд в обтягивающий розовый свитер и голубые джинсы. — Люк признался, что всё ещё тебя любит — кстати, я же говорила! А вонючий Ной Хатчинс пытался тебя поцеловать. И ты ещё жаловалась, что умрёшь девственницей?