И телом, и душой (СИ) - Владимирова Екатерина Владимировна. Страница 53
- Хорошо, - сдержанно выдавил из себя Максим и прошествовал следом за отцом.
- Лида, не мешай нам, - предупредил Александр Игоревич жену и скрылся за дверью.
Максим нахмурился, обернулся к матери, но та лишь покачала головой, ничего не сказав.
Направился в кабинет, и едва дверь за ним закрылась, воскликнул:
- И что это значит?! – сердито свел брови. - Если ты хочешь начать читать мне нотации о том, что Лена мне не пара, или что я не пара ей, то не стоит и пытаться! – предупредил мужчина, сжав кулаки.
- Разговор пойдет не об этом, - поспешно сказал отец. – Хотя об этом тоже не мешало бы поговорить.
Максим застыл около двери, глядя на отца зачарованным взглядом.
Сделал несколько шагов вперед и застыл посреди комнаты.
- Что ты имеешь ввиду?
Колкое и неприятное чувство недосказанности повисло в воздухе, вызывая дрожь в теле.
- Лена никогда не подходила тебе, и ты это знаешь, - напрямую сказал отец, обернувшись к сыну.
Максим стиснул зубы.
- И что это меняет?! Мы все равно вместе, - сощурив глаза, выдавил из себя мужчина.
- Я знаю.
- И мы все равно будем вместе, что бы ты ни сказал, - уверенно заявил Максим.
- А вот в этом я и не сомневаюсь, - сказал отец, заглянув Максиму в глаза.
Что-то проскользнуло либо в глазах отца, либо на его лице, либо в тоне и интонации его голоса, что-то, что заставило Максима вздрогнуть и, нахмурившись, уставиться на него в попытке все узнать.
- О чем ты хотел со мной поговорить? – сдержанно выговорил он, чувствуя, как грохочет в груди сердце.
- О Лене, - сказал отец, засунув руки в карманы брюк - И о тебе.
- Что тут можно сказать?! – воскликнул он, взмахнув руками от негодования
- Лена была в больнице… - начал Александр Игоревич.
- Она заболела? – обеспокоенно спросил Максим, застыв на месте. – С ней что-то случилось?
- Случилось, - коротко подтвердил отец, опустив взгляд, и тихо добавил: – Она была у меня на приеме.
Слова врезались в кожу, но так и не проникли под нее, вонзившись в кровь.
- На приеме?.. – как зачарованный, Максим смотрел на отца.
- Да, на приеме.
Максим поджал губы, свел брови.
- У нее какие-то проблемы? – предположил он.
Александр Игоревич покачал головой.
- Я бы так не сказал, - поверхностно проговорил Колесников-старший.
- Тогда в чем дело?! – взорвался Максим и подскочил к отцу, нависнув над ним скалой. – Если ты не…
- Она беременна, Максим, - перебил его Александр Игоревич. - Уже пять недель.
Максим застыл, как вкопанный, глядя на отца в упор и не веря. Слова оглушили его. Словно вырвали почву из-под ног. Выбили весь кислород из легких, вынуждая сейчас стоять и задыхаться.
- Ты меня слышал? – проговорил отец, дотронувшись до плеча сына.
- Что?.. – отрешенно спросил Максим, заглянув отцу в глаза. – Что ты… сказал?..
Звон в ушах стучал и стучал, настойчиво, монотонно, резко.
Он, наверное, неправильно все понял… Не так расслышал. Ведь такого не может быть, чтобы…
- Лена ждет ребенка, - повторил отец, вынуждая сына провалиться в яму собственных заблуждений.
- Это невозможно… - пробормотал мужчина, тяжело дыша и опуская глаза.
- Возможно, уверю тебя.
- Нет, невозможно! – воскликнул Максим, отшатнувшись от отца. – Не с ней. Не со мной!
- Ты не веришь заключению врача?! – саркастически осведомился отец, глядя ему в лицо. – Моемузаключению?! – посмотрел на сына пристально и внимательно. – Она беременна, Максим.
- Этого. Не. Может. Быть, - медленно выговорил Максим, словно выплюнул слова, и грубо чертыхнулся в голос. – Она сказала, что принимает таблетки…
- Никакие таблетки она не принимала.
- Что?! – обернулся к отцу с округлившимися от шока глазами и приоткрытым ртом. – Что-о?!
- Я спрашивал, - тихо сказал отец, - она мне ответила, что никогда не принимала контрацептивы.
Мир завертелся вокруг Максима с бешеной скоростью, вырывая почву из-под ног. Воронка становилась все глубже, все больше, она кружилась и кружилась, засасывая его в свой водоворот безумства.
- Но как такое может… Она сказала, что ей прописали, - пробормотал он ошарашенно. - Гинеколог, когда она… - быстрый взгляд на отца, словно в попытке докопаться до истины. - Что это значит?! – вскричал он, сжимая руки в кулаки. А потом, всего через мгновение, осознание случившегося озаряет его вспышкой яркого света. - Она меня обманула?! – сдержанно, холодно, безэмоционально выдавил он из себя.
- Я не знаю, - выдавил из себя Александр Игоревич. – Но…
- Язнаю! – сквозь зубы прошипел Максим, нервно запуская трясущиеся руки в волосы. – Обманула. Обманула, – шептал он, как заведенный, словно не в силах поверить этому, а потом вдруг: - Черт возьми! Как я мог повестись на это?! – посмотрел на отца, застывшего около стола и так и не сделавшего к нему и шага. - Она сказала мне, что ей прописал врач, и она… - поднял голову вверх и выкрикнул: – Черррррт!!!
Александр Игоревич все же сделал по направлению к сыну один шаг, желая его успокоить.
- Максим, - проговорил он, вынуждая того посмотреть на себя. – Это твой ребенок?
Ребенок?! Что за ребенок, черт побери?!
Задыхался. Оказался словно запертым в клетке. Без воздуха.
Повернулся к отцу спиной, снова схватился за голову, сделал несколько стремительных шагов.
- Максим?..
- Черт, я не знаю! – взбесился Максим. - Откуда я могу знать?! – повернулся к отцу, ослепленными яростью и гневом потемневшими глазами, вонзившись в него взглядом. - Как я сейчас вообще могу быть в чем-то уверен?! Как?! Когда она, - выделив последнее слово, бессильно поджал губы, - предала меня?!
- Срок пять недель, - тихо сказал отец. – Я послал ее на УЗИ, там скажут более точно возможный срок зачатия.
Пять недель… Пять гребаных недель. Он прекрасно помнил, что тогда произошло.
Глаза потемнели, превратились в узкие щелочки, налились гневом и злостью.
Предала... Обманула… Унизила…
Что решит УЗИ?! Ничего. Оно только подтвердит и так известную ему истину.
Разве можно было сомневаться?! Разве был у него хоть шанс на сомнения?!
Когда вся партия была разыграна, как по нотам, но без его участия?!
- Максим… - позвал его отец.
- Это мой ребенок, - твердо заявил тот, зажмурившись и не глядя на отца. – Мой.
- Ты уверен?
Он не сможет солгать. Он не такой лжец, как она. Да и ничего не даст эта ложь. Разве сможет она сейчас что-то изменить?! Для него… Для кого-нибудь?!
- У нее не было никого… до меня, - прошептал Максим, в бессилии опуская голову.
Грудь разрывали отчаянные удары сердца, а душа рвалась извне, на свободу, прочь от лжи.
Разве можно так сильно заблуждаться?! Ошибаться в человеке настолько сильно?!
Разве можно верить, слепо, почти безгранично, а потом вот так резко оказаться погребенным под собственными иллюзиями и мечтами об идеале, которого так и не удалось достигнуть?!
Разве может быть больнее, чем от предательства любимого человека?!
Разве можно простить подобное предательство, когда оно, словно пробежав свой круг, вновь замкнулось на тебе?!
Максим закрыл глаза, стискивая зубы, прикусил губы так сильно, что пошла кровь, зажмурился.
Попытался вздохнуть, но боль отозвалась в груди, остро надавив на все рецепторы.
- И что ты собираешься делать? – донесся до него голос отца