Лук Амура - Грэхем Линн. Страница 8

Она уехала от дома банкира, так и не сумев убрать с лица досадливую гримасу.

Леандро позвонил охране и приказал обеспечить сопровождение молодой женщине. Иного способа не дать ей исчезнуть бесследно у него не было.

Она осталась с ним не из-за денег и не из-за его высокого положения, а только потому, что сама его захотела. Просто как человека, как мужчину. Леандро вспомнил, как прошлой ночью Молли была в его постели... Как она бережно расталкивала его утром. Вспомнил мягкие, ласковые губы в форме лука Амура. Из ряда вон выходящее ощущение поцелуя на плече и груди, когда она предприняла смелую попытку попутешествовать по его самым чувствительным местам. Он вспомнил, как смущенно она посмеивалась, когда делала что-то не так. И совершенно щенячий восторг, когда он показывал ей, как себя лучше вести. Нет, ни за что он теперь ее не отпустит!

И только подходя к лимузину, чтобы отправиться в банк, Леандро вдруг сообразил, что допустил оплошность. Он не пользовался презервативом, не учел ее неопытности. И было непохоже, чтобы она носила с собой какие-нибудь противозачаточные средства. Он тихо выругался по-испански. Впрочем, если вспомнить, что за пять лет брака детей у него так и не появилось, не слишком ли большое самомнение думать, что риск нежелательной беременности так уж велик?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Несмотря на старания прислушаться к витиеватой речи одного из главных банковских директоров, Леандро то и дело предавался эротическим грезам...

Директор разливался соловьем в собственное оправдание, а фантазии Леандро становились все сложнее и сложнее... Мысленным взором он видел распростертую на его кровати обнаженную Молли в горячем золотистом солнечном свете Испании. Видел аккуратную белую грудь, увенчанную набухшим розовым соском, влажно блестевшим от шампанского; видел, как он сам слизывает вино с роскошных форм. Он вспоминал дразнящее скольжение ее волос по своему животу и бархатную мягкость ее губ.

— Мистер Каррера-Маркес?

Леандро мгновенно освободился от соблазнительных видений, чтобы с ходу опять окунуться в жесткий мир бизнеса.

— Мое мнение? В двух словах? Трудновато, но... Не принимайте извинений от бедных исполнителей. Увольте менеджеров. У них был шанс, и они его упустили. Дайте эту возможность голодным служащим, — без колебаний посоветовал Леандро и довел собрание до конца с той холодной экономной эффективностью, которая и сделала из него в финансовых кругах человека-легенду.

Вечером он набрал один из множества телефонных номеров, которые ему навязывали со времени смерти Алоиз, и пообедал с прекрасной разведенной блондинкой, набросившейся на него с таким энтузиазмом, каким любой сексуально озабоченный самец просто упивался бы. Однако обнаружилось, что упрямое либидо никак не желало реагировать на прелести блондинки. Ему нужна была Молли, и только она!

Ну и что с этим делать? Леандро мысленно пожал плечами. Жизнь коротка. Секс — всего лишь секс. Он молод и здоров. Он много работает. А потому ничего плохого нет в том, что он ищет удовольствий. Кроме того, у него есть отличный повод, чтобы снова отыскать Молли: он должен убедиться, что их совместная ночь не имела никаких последствий.

Вынимая горшки из электрической сушильной печи, расстроенная и раздраженная Молли чуть не застонала: она не поскупилась на глазурь, и несколько изделий прилипли к подставке. Пришлось приложить усилия, чтобы их снять. Естественно, они треснули и раскололись. Этого только не хватало! В последние дни она делала больше дорогостоящих ошибок, чем когда-либо.

А все угрызения совести! Молли все еще не могла себе простить, что спала с Леандро. Ей пришлось не без уныния признаться самой себе, что она подпала под его чары. Тем горше было утром, когда Леандро, после всего, что у них было, предельно оскорбил ее человеческое достоинство... Она отдалась человеку, которому захотелось иметь рядом покорную женщину, чтобы запереть ее в сделанной на заказ клетке для удовлетворения собственных сексуальных нужд. Ее, Молли, он не уважал и не ценил. Можно ли пасть ниже?!

Она варила себе кофе, когда дверной звонок взорвался двумя трелями. Кое-как отряхнув испачканный глиной рабочий халат, Молли пошла открывать.

И застыла, когда увидела на пороге высокого, смуглого, хорошо одетого испанца. Залитый весенним солнцем, с роскошными темными волосами, который шевелил легкий ветерок, с точеными, классическими чертами лица, он был невероятно красив.

— Можно войти?

Леандро напряженно следил за ней. Ее явно потрясло его появление. Она старалась не глядеть на него, но изумрудные глаза сверкали, как драгоценные камни. Масса каштановых завитков спадала на хрупкие, сейчас очень напряженные плечи. На ней была какая-то бесформенная хламида, вся заляпанная глиной.

— Зачем? Что тебе надо?

Леандро, удивленный тоном, приподнял бровь. В департаменте хороших манер эта девушка была бы необработанным алмазом.

— Увидеть тебя... что же еще?

Молли впустила его только потому, что не хотела затевать спор на пороге. Закрывая дверь, она мельком увидела стоявший возле дома лимузин.

— Это твоя машина?

— Si... — Леандро сунул ей в руки ведерко со льдом, напугав ее до смерти. — Я подумал, что мы могли бы выпить.

Ошарашенная, захваченная врасплох ведерком, Молли не сводила глаз с торчавшей изо льда бутылки. Это было дорогущее шампанское марки «Боллинджер бланк де Нуар».

— Среди дня? — беспомощно пробормотала она.

— А что? — Блестящие темные глаза с бесовским золотистым отблеском не отрывались от ее лица.

В душе у нее что-то заколыхалось, запорхали бабочки, а в бедрах опасно потеплело. На какое-то ужасное мгновение Молли потеряла контроль над своим телом, нахлынули безжалостные воспоминания, которые она с таким трудом затолкала в дальние закоулки рассудка. Но он был здесь, и ей неожиданно припомнилось ощущение его тела на себе, грубый ожог овладения ею и собственное дикое, жаркое возбуждение.

— Давай позавтракаем вместе, милая.

— Нет, я обжигаю материал... в печи, — с трудом выдавила из себя Молли. Но все-таки поставила ведерко и начала стаскивать с себя рабочий халат.

Леандро неловко топтался у порога. Ему было неуютно в этой убогой обстановке.

— Так вот как ты живешь, — заметил он, худой, красивой формы рукой обведя мрачную прихожую. Впрочем, то была не прихожая, а узкий коридор. И безобразная городская улица, и потрепанная мебель — все говорило о бедности, которую он редко видел и, уж конечно, никогда не испытывал.

— Как ты узнал, где я живу? — натянуто спросила Молли, входя в спальню, поскольку в узкой прихожей Леандро представлял для нее реальную опасность. Гостиная же была местом уединения Джеза, и в ней всегда царил жуткий беспорядок, поскольку Джез хранил там пивные банки и разобранные автомобильные запчасти вперемежку с журналами по мотокроссу.

Леандро сразу разглядел ее характер в разбросанных по всей комнате полных жизни цветовых пятнах. Декоративная керамическая тарелка с многоцветным попугаем украшала стену рядом с ширмой. Постель была накрыта ярко-голубым вышитым покрывалом. Ваза в виде луковицы с характерной радужной глазурью привлекла его внимание. Он поднял ее.

— Твоя работа?

Надо же, догадался об авторстве!

Хм, ей не так уж безразлично его внимание. Он снова пережил ощущение пьянящих сочных губ и чуть не схватил ее в объятья. Глубоко вздохнув, чтобы взять себя в руки, Леандро наблюдал, как Молли сбрасывает шлепанцы и меняет их на туфли с высокими каблуками и открытыми пальцами. Его жадный взгляд застрял на звездной татуировке, расположившейся над тонкой щиколоткой. На Молли было короткое черное платьице в цветочек с пояском на тонкой талии и черные леггинсы до икры. Она выглядела чертовски сексуально.

— Ты так и не сказал, как меня нашел, — напомнила Молли.