Подруга для мага - Чиркова Вера Андреевна. Страница 31
— А ты? — усмехнулся он в ответ. — Ты ведь выполнил два значительных контракта, и не важно, что второй брал у простой ведьмы, наблюдатели считают по-своему. Так почему тебя не волнуют полоски на ногтях?
— А что будет, — задумался я над вопросом, которым ни разу не задавался прежде, — когда ты поставишь на ноготь последнюю полоску?
— Может, они станут золотыми? — лукаво усмехнулся маг.
— Шутишь? — Я лихорадочно искал ответ, припоминая всех знакомых магистров, точно прошедших практику. — Неужели просто исчезнут? В смысле полоски?!
— Я горжусь твоей сообразительностью, — ехидно заметил он.
А я вспомнил, что, когда мы уходили с плато и клялись пройти практику, несмотря на все трудности, наблюдатель поставил каждому по тонкой подарочной полоске, означающей выполненный полугодовой контракт. Разумеется, никого из чистопородных людей эта полоска не обманула, маглора, не умеющего полноценно умыться одной миской теплой воды, видно за лигу. Но как грела мне тогда душу эта узенькая полосочка!
— Значит, все маги, встреченные мною в человеческих землях и не имеющие ни одной полосы, — развивал я свое открытие, — уже прошли практику или магистры? Как интересно. Но спасибо за рассказ. А теперь объясни, зачем ты ломаешь тут камни?
— Утром погулял по участку и нашел несколько обломков кварцита. Решил нарезать тебе плитку, может, надумаешь делать очаг. В дождь не помешал бы огонь.
Если бы это сказал Кахорис, я бы представил все, что он видел возле этого очага в мечтах, и разозлился. А сейчас подтянул к себе несколько кусков камня, рассмотрел рыжеватые, похожие на затухающие языки пламени плитки размером и толщиной с ладонь и задумался. Да, осень подступит незаметно, в этом я имел опыт убедиться, и понадобятся очаги, дрова, теплые вещи. Святая пентаграмма, когда же мы успеем все это запасти?!
Вот кончится дождь, и нужно отправлять мужчин за дровами. И узнать, кстати, чем топят печи местные жители.
— Ну и о чем ты задумался? — не дождавшись ответа, поинтересовался маглор.
— О дровах, — честно ответил я, — нужно узнать, где селяне берут дрова на зиму.
— А о своем очаге?
— Мне его построить полчаса, только нужна глина и камни, — снова откровенно признался я. Это я дерево могу создать из прутьев и веток да укрепить магией. — Но сейчас я не хочу тратить на очаг силы. Кахорис послал по селу парней проверить, у кого течет крыша, сначала я починю им дома.
— Понятно. — Чуть нахмурился Алдорис, съел еще блинчик, отодвинул тарелку и заявил: — Твой Кахорис — молодец. И мыслит правильно. А про то, что маглоры устают, когда рядом толкутся люди, нужно просто объяснить.
— Вот он сейчас придет, и ты объясни. — Я с надеждой уставился на Алдориса. — А я пока крыши починю.
— Вообще-то я собирался, пока у меня есть время, наделать плит из тех валунов, что лежат у тебя на участке, — наконец сознался он, — хотел только спросить, есть там какой-то особый камень, который ты хочешь оставить целым? А то потом склеивать его обратно не стану.
— Нету, — вспомнив, сколько вокруг валунов, помотал я головой, — можешь делать плиты. Только строить я все равно ничего сейчас не буду.
— А им и через год ничего не сделается, — хмыкнул маг и пошел на улицу, но у двери обернулся и добавил: — А к наблюдателям все-таки сходи. Неужели не интересно, свободный ты маглор или еще практикант?
Я посмотрел на кучу плиток, вздохнул, сгреб их воздушной плетью в угол и прикрыл отводом глаз: Кахорис и в самом деле может прийти.
А потом открыл портал на площадь, к самому крыльцу гостиницы. Что-то мне подсказывало, что Алдорис прав и я теперь свободный маглор. Может, тон, каким разговаривали со мной магистры, может, их откровенная, на глазах у других маглоров помощь? Ну не могли же они не понимать, что прочие маглоры сразу заметят следы магии на этих подозрительно ровных и одинаковых бревнах?!
Ну а раз я свободный маглор, то могу делать то, что хочу… хотя бы с утра. А хочу я посмотреть, как дела в гостинице.
— Это хорошо, что ты пришел, отец, — обрадованно шагнул навстречу Тирох, — у нас в кухне что-то с очагом, а мне сказали, ты их хорошо делать можешь.
— Идем, — безнадежно покосившись на лестницу, согласился я и пошел на кухню.
Рассмотрел очаг и тяжело вздохнул, сообразив, что именно не устраивает трактирщика. Эти дома создавались как охотничьи и предназначались для королевских пикников и поездок. И очаг был соответственный, огромный, как валун с моего холма, рассчитанный на то, чтоб жарить на вертеле или запекать сразу целого быка. А для этого было нужно много хороших дров, у королевы, как известно, в дровах нехватки нет, не то что у нас. Были в очаге и печурки поменьше, но их было всего три, и расположены они были по сторонам, и топить приходилось каждую отдельно. Но что хуже всего, очаг возвышался прямо посреди кухни, занимая значительную часть не слишком-то и большого помещения, и как я понимал, для кухарок это было очень неудобно.
— Где бы ты хотел его видеть, этот очаг? — спросил я просто для порядка, для себя уже все решив, но трактирщик сказал нечто такое, чего я никак не ожидал от новичка.
— Один можно оставить тут же, но сделать поменьше, — отчаянно глянув мне прямо в глаза, выдавил Тирох, — зимой это будет хорошо. А нам бы еще второй, на улице, и навесик от дождя.
Что там говорили магистры про эффект Эрангиуса? — размышлял я, глядя в его круглое, покрасневшее от волнения лицо: дай один раз, и тебя замучают просьбами. Хотя он просит не для себя и придумал очень верно. Летом жара от очага пойдет по всему дому, а кухарки вообще изжарятся.
— Молодец, — пришлось похвалить Тироха, причем искренне. Хотя жаль, конечно, что я не попался ему на полчаса позже, тогда успел бы поздороваться с Мэлин. Точнее, уже Анэри.
Вид из окна подсказал мне, что оборотень сначала обдумал этот план, кухня располагалась в задней части здания, и место для летнего очага было подходящее. Однако я помнил, что когда-нибудь под этими окнами пройдет дорога к конюшням для постояльцев. А это не лучшее соседство с очагом.
— Тирох, — оглянулся я на переминающегося рядом трактирщика, — я все сделаю, как ты хочешь, но ты не забыл, что там должны быть конюшни и дровники?
— Я сам покажу, где их строить, и помогать буду, — обрадовался он, — а навес потом можно с боков занавесить… и дверь к нему отсюда сделать.
— Вот только не нужно лепить нищету, — сразу поймал я его на желании попросить сперва что-то скромное, а потом переделывать, — ты хорошо начал, так не отступай. Представь себе, что ты можешь все, и рассказывай.
— Совсем все?! — неверяще уточнил он и, решившись, заявил: — Ну тогда лучше очаг с середины кухни убрать, мы тут столы для работы поставим, а дверь вот тут, а там широкую веранду и летний очаг, и еще лесенку в подвалы…
Я создал сначала проем на улицу, а потом иллюзию веранды, и мы вместе начали ее исправлять и просчитывать, где удобнее устроить выход с веранды и крыльцо, какую стену закрыть, где будет очаг, а где вход в подвал. А когда окончательно договорились и я кастовал созидание, то уже ясно понимал, кого буду звать на помощь, если понадобится переделывать дома. Этот круглолицый оборотень очень любил удобство и рациональность и не забыл ни одной мелочи.
Мы сидели с Тирохом на креслах возле входа в освободившуюся кухню, пили чай и ждали, пока закончится упрочение, потому что я хотел сразу создать ему столы, шкафы и лари и расставить по местам.
Одновременно я понемногу создавал тюфяки и отбрасывал в угол, откуда шустрые добровольцы растаскивали их по комнатам.
— Доброе утро, — сказал за спиной девичий голос, и моя драконья шкура мягко дрогнула, узнавая его хозяйку.
— Доброе утро, — торопливо, как в крепости, кастуя на себя невозмутимость, сказал я и осторожно оглянулся. — Как отдохнули?
— Хорошо, — кротко опустила она глаза, сразу напомнив мне Мэлин того времени, когда она перестала устраивать каверзы, — девочки еще спят. Все равно некуда идти, на улице дождь.