Право на любовь (СИ) - "Marlu". Страница 29
- Только без этих твоих штучек-дрючек, - счел необходимым предупредить его тот.
- Посмотрим, как пойдет, - фыркнул Никки, - я же не знаю какое вдохновение на меня снизойдет. А еще я считаю необходимым сделать тебе интимную стрижку, - проворковал Никки прямо в ухо доктору.
- Зачем?! – напрягся тот. – Не вижу смысла.
- А я вижу, - продолжал щекотать дыханием ухо Виктора Никикта. – Надо укротить твои заросли, а то я замучился отплевываться от шерсти во время минета, да и нос щекочет. Фу!
- Нет, - резко произнес доктор. – А если меня кто-нибудь без штанов увидит?
- И перед кем это ты, дорогой, собрался щеголять без трусов?! – с угрозой прошипел Никки и сжал мошонку незадачливого любовника в руке.
Доктор что-то забормотал в свое оправдание и что его не так поняли, но в конце концов согласился под твёрдое обещание, что стрижка в том самом месте не будет слишком уж поражать воображение.
- Изображу тебе что-нибудь консервативное, - сдерживая смех, произнес Никита, благоразумно умолчав, что любимого завтра ждет еще и бритье лохматых подмышек.
Утром дока загнали в ванную еще до завтрака. Не слушая его нытье и стенания – вот как будто косы растил всю жизнь – Никита приступил к экзекуции. Виктор закрыл глаза, сдаваясь на милость победителя.
В принципе это было необязательно – зеркало было гораздо выше сидящего мужчины, но видимо, ему было так гораздо спокойнее.
- Так, ну с головой все, - сказал Никки, снимая полотенце с плеч Виктора, - теперь нижняя часть…
Через десять минут док ощупывал изрядно укороченную поросль на лобке. Никита хоть и грозился сделать модную стрижку, на самом деле просто прошелся машинкой, оставляя около полусантиметра длины волос. А вот чего док совершенно не ожидал, так это того, что и подмышки его тоже лишат растительности.
- Поверь, - Никки собирал инструмент в специальный баульчик, - запаха будет гораздо меньше. Волосы очень способствуют, знаешь ли.
Виктор пожал плечами это было уже неважно и встал, чтобы рассмотреть себя в зеркале. Стрижка была как стрижка. Ничего особенного на первый взгляд, но внешний вид неуловимо изменился все равно. Мужчине в зеркале было явно меньше лет, чем реальному Виктору, к которому тот привык и которого знал. Морщинки в уголках рта теперь не выглядели скорбными складками, а придавали чуть загадочный вид, как будто этот человек знал что-то такое, что давало ему право загадочно улыбаться. Вечно криво лежащая челка была так хитро выстрижена, что закрывала лоб почти до бровей и не пыталась никуда убежать. Стрижка ему шла, этого Виктор не мог не признать.
- Спасибо, - произнес он совершенно искренне, постарался перестать думать про другую стрижку и про странные ощущения под мышками.
А потом они поехали на рынок. Виктор ворчал и недоумевал, почему согласился, но на самом деле в этом вопросе Никки был непреклонен: ему нужна новая одежда. С одной стороны, док был согласен, что пообносился, но с другой, было жалко денег, да и не любил он шляться по рынкам или магазинам, покупая шмотье, и сейчас он недовольно ходил между рядами, не имея ни малейшего представления, на что надо обращать внимание.
В результате Никита потерял терпение и выбрал несколько вещей сам, буквально силком загоняя Виктора в примерочную.
Настёна скакала рядом, то и дело одобрительно повизгивая, когда папа представал перед глазами то в новых джинсах, то в стильной рубашке.
Потом они перекусили в маленьком семейном кафе, где по случаю буднего дня народу было совсем немного, и с чувством выполненного долга поехали домой. Правда, по дороге к выходу с рынка Настёна выпросила коляску для Молли. Где в их крохотной квартире держать еще и коляску, было непонятно, но отказать умоляющим глазам девочки ни у кого духа не хватило.
Никита смотрел на гордо катящую коляску девочку и умилялся: как мало, оказывается, нужно для счастья. Сердце замирало от какой-то странной и прежде незнакомой нежности, и он не мог оторвать взгляд от гордо вышагивающей впереди девочки.
Дни замелькали с удвоенной скоростью. Судебные дела, благодаря усилиям адвоката, двигались. При хорошем раскладе к осени можно было надеяться переехать в новый дом. Они, можно сказать, жили ожиданием. Ожиданием перемен и предвкушением чего-то чудесного. Возможно, это было глупо, нерационально, но когда двое влюблены, то видят весь мир в розовом цвете.
Во всей этой семейной идиллии только один маленький червячок подтачивал семейное счастье изнутри. Проблема оказалась в Викторе. Не то чтобы огромная и неразрешимая, но как-то ее надо было решать, а как подступиться к ней Никки не знал. Совершенно незаметно и как-то исподволь к нему перешла роль «жены». То есть был глава семьи, принимающий решения. Приходящий после смены домой и имеющий право на отдых, абсолютно не умеющий готовить и ожидающий найти чистые носки в ящике, а не грязные под кроватью. Мужчина любящий, отзывчивый, но совершенно не понимающий, что отношения в нетрадиционной семье могут быть иными.
Никита кусал губы и молчал, но играть роль любимой жены было может и неплохо в каком-то плане, но все же до невозможности обидно. Да, Виктор не умел готовить, не умел гладить, но почему нельзя засунуть белье в стиральную машинку, Никки не понимал. Почему и уборка легла на его плечи, тоже было непонятно. Недовольство накапливалось, а удобного случая, чтобы поговорить и объяснить, что он такой же мужик с теми же причиндалами и закидонами, что и док, все не представлялось.
Внешне все выглядело очень хорошо. Секс, пусть и в неудобной ванной был, тоже невероятно хорош, но… Вот это «но» портило и отравляло жизнь, лишая ее необходимой легкости и радости.
Критическим днем чуть не стало восьмое марта. В этот день Виктор возвратился с дежурства утром с роскошным букетом.
Пока док раздевался в прихожей, неловко пристроив цветы на шаткую этажерку, Никита стоял рядом, скрестив руки на груди, старательно давя в себе возмущение. Цветы! Восьмое марта!
- Настёна! – позвал Виктор из прихожей, едва надев тапочки.
Девочка выбежала из комнаты еще в пижамке, прижимая к груди куклу.
- Настенька, поздравляю тебя с праздником. Сегодня очень хороший, замечательный день, когда мужчины поздравляют всех женщин. Ты главная женщина в нашей жизни, и мы с дядей Никитой дарим тебе этот замечательный букет!
Девочка с трудом уместила в руках и куклу, и цветы, с любопытством разглядывая пышную упаковку и бантики, привязанные к стеблям.
- А Молли? – вдруг спросила она. – Молли тоже подарок?
Виктор на секунду растерялся, а затем достал из кармана шоколадный батончик, видимо, купленный в больничном автомате на перекус.