Герой - Бубела Олег Николаевич. Страница 29

– Эй, что с тобой?! – забеспокоился я, пытаясь освободиться от крепких объятий.

«Неужели церковники успели что-то с ним сделать? Загипнотизировали до потери личности! Вот твари!» – эти мысли быстрее молнии пронеслись у меня в голове.

Но не успел я в общих чертах прикинуть структуру будущего боя с церковными магами, причем с обязательным условием, чтобы один из них остался в живых для допроса, как Фариам внезапно опустил руки, а потом, пользуясь моим замешательством, прошмыгнул к двери и, уже открывая ее, бросил с улыбкой:

– Пока, Алекс! Вечером поговорим!

– Вот стервец! – выдохнул я в сторону захлопнувшейся двери и повернулся к святым отцам.

Мда… Все-таки изменения в характере брата дают о себе знать, и его железная невозмутимость трещит прямо на глазах. Видимо, моя кровь делает свое черное дело и придает поведению Фариама легкую сумасшедшинку, заставляя отступать от дворцовых канонов и идти на поводу у собственных эмоций. Ведь я – псих еще тот, так что можно было не сомневаться, что часть моего характера сразу займет доминирующие позиции… Ладно, вечером поговорим, а сейчас нужно разобраться со священниками.

– Здравствуйте, уважаемые, – сказал я, слегка поклонившись присутствующим, а потом занял кресло, нагретое Фариамом. – Какую помощь имел в виду мой брат?

– Приветствую тебя, сын мой, – ответил главный священник распевным мягким голосом. – Меня зовут отец Рехош, это отцы Варлех, Исдин и Левор, он был посвящен в сан не так давно. Мы обратились сегодня к его величеству, чтобы просить короля поприсутствовать на празднике Всех Святых и Великомучеников. К сожалению, его величество не может оставить очень важные государственные дела, но он пообещал, что вы не откажете в нашей маленькой просьбе.

– …! – не сдержался я.

– Не оскверняй свои уста уличной бранью, сын мой! – преувеличенно гневно воскликнул Рехош.

– Прошу прощения, – извинился я. – Просто я только вчера присутствовал на празднике влюбленных, от которого у меня остались одни неприятные воспоминания, поэтому любое упоминание о торжествах сейчас вызывает в моей душе искреннее отвращение.

– Могу тебя понять, сын мой, – важно кивнул церковник. – Ведь этот древний языческий праздник является восхвалением лживого бога Валианта и изначально не может нести в себе ничего светлого. Я искренне рад, что твоя душа не принимает нечестивые пережитки прошлого и открыта истинной вере.

Ох, как он все удачно повернул-то! Всего одно мое оправдание дало возможность святоше не только очернить чужую «неправедную» веру, но и сделать попытку завоевать мое доверие, похвалив и посочувствовав, а также забросить крючок для будущего обращения в свою веру. Блестяще! Окажись на моем месте обычный человек, он бы уже чувствовал к святоше искреннюю симпатию и в лепешку расшибся бы, выполняя его просьбу. Вот только я обычным не был и лишь понял, что никакие словесные баталии с Рехошем затевать не стоит. Лучше молчать в тряпочку и не возникать по пустякам, потому что это просто не мой уровень. Святой отец любое мое слово обратит себе на пользу, а буду возмущаться – выставит дураком. Подозреваю, в этом он мастер.

– Да, отец Рехош, вы правы, – кивнул я. – Это действительно нечестивый праздник, который одним фактом своего проведения показывает уровень падения нравов знати Мардинана. Но это к слову, а пока не могли бы вы объяснить, зачем вам мое присутствие на вашем мероприятии?

– Сын мой, ты верно отметил, что знать королевства уже давно отвернулась от лона истинной веры, и вот поэтому народу Мардинана нужно подтверждение. Подтверждение того, что церковь Единого по-прежнему сильна, что она все так же продолжает нести свет в души людей. Когда люди увидят, что сам брат короля, герой и защитник королевства, во время праздника Всех Святых и Великомучеников находится у святого алтаря, то сразу же поймут, что законы, данные нам Единым, все еще соблюдаются. Что их есть кому охранять, что милость Единого безгранична, что…

Ага, понятно! Не только магазину мастера Пароника нужна реклама. Вот и церковь Единого, в последнее время начинающая терять позиции, наконец-то начала задумываться о «пиаре», а лучшего способа, чем присутствие члена королевской семьи на всенародном празднике, точно не найти. Что ж, Фариам оказался редкостной сволочью (прямо как я!) и опять подложил мне свинью, отмазавшись от весьма сомнительной перспективы. Ну, он еще за это ответит, а мне, пока святой отец разливался соловьем, оставалось только решить, удовлетворять их просьбу или вежливо послать подальше. Лучше все-таки последнее, поступив по примеру брата. Я даже и причину знаю уважительную.

– Отец Рехош, простите, что вас перебиваю, но вы упускаете из виду одну маленькую деталь. Дело в том, что я являюсь темным эльфом и с самого детства поклонялся Матери-Природе. Разве это не введет ваших прихожан в сомнение? Ведь представитель другой веры, другой расы будет находиться у святого алтаря, участвовать в церемонии, и все такое прочее, а это вызовет много различных вопросов, которые могут впоследствии…

– Сын мой, я вижу, ты обладаешь незаурядным мышлением, раз так быстро сумел обнаружить небольшое противоречие в нашей просьбе, – степенно ответил святой отец. – Но не переживай об этом, в церемонии тебя принимать непосредственное участие никто не заставит, а обычаи церкви Единого никогда не запрещали находиться там представителям ложных убеждений. Наоборот, это всегда приветствовалось, потому что именно так заблудшие могли узреть лик Единого, познать его милость и приобщиться к истинной вере.

Не прокатило! А больше у меня никаких отмазок заготовлено не было, так что я даже не знал, что теперь делать. Культурно отказаться не получится, потому что недовольство священников в результате достанется не только мне, но и Фариаму. Ведь это он пообещал, что я буду присутствовать, а обещания короля должны цениться всегда. Нет, брат наверняка поймет, но это от проблем в будущем никак не избавит, да и конфликтов с церковью мне вообще не хотелось допускать. Так что придется соглашаться, ведь отстоять религиозную церемонию – много сил не нужно, это же не общение с сотней придворных клоунов! Заодно проясню некоторые очень интересные моменты.

– Хорошо, отец Рехош. Я согласен поприсутствовать на вашем празднике, – заявил я.

Священник в ответ важно кивнул и заметил:

– Это не наш праздник, это праздник всех людей в мире. Именно в этот день мы вспоминаем всех великих героев прошлого, которые своими благими поступками во имя Единого снискали себе почет и уважение и после смерти были признаны святыми.

Ага, «всех людей», а не «всех разумных». Эту оговорку я запомнил, чтобы осмыслить в дальнейшем. Ведь гномы также верят в Единого, судя по Алоне, так почему же святоша использовал именно эту фразу? Что-то в этом странное, но данных для четкого вывода было явно недостаточно, поэтому я ответил:

– Простите, я не совсем точно выразился. Но может быть, перейдем к деталям? Что мне нужно будет делать на празднике?

– Пойдем, сын мой, – сказал Рехош, поднимаясь. – Я объясню это по дороге в храм.

Последовав его примеру, поднялись и остальные святые отцы, так и не проронившие ни словечка за время нашей беседы. Вместе с ними я вышел из комнаты и стал слушать инструкции по поведению на празднике. Рехош говорил долго и нудно, но вся его речь сводилась к одному тезису – мне нужно было весь праздник стоять с умиротворенным выражением лица и сильно не отсвечивать. Сам факт моего присутствия уже сработает должным образом, а речи, поздравления, ритуальные действия – все это было не для меня. Этому я был только рад, поэтому, когда мы подошли к храму Единого, расположенному напротив дворца, уже смирился с перспективой потратить несколько часов впустую.

Судя по всему, церемония должна была вот-вот начаться, потому что перед храмом толпился народ. Увидав нас, прихожане подходили к святым отцам, просили благословить и с блаженной улыбкой стояли на коленях, пока святоши возлагали свои длани на их головы, призывая милость Единого. Я втайне опасался, что нас просто сомнут или затопчут, потому что слишком многие оказались охочи до халявной милости, но все проходило чинно и культурно. Возле священников выстроилась очередь, и начался конвейер. Ко мне, понятное дело, за благословением никто не обращался, но люди все равно подходили, желали доброго здоровья, удачи – короче, всячески жаждали пообщаться. Это быстро мне надоело, поэтому я только обрадовался, когда Рехош прекратил раздачу милости Единого и направился прочь, перепоручив меня заботе отца Варлеха. Тот попросил не отставать и пошел к главному входу, тогда как главный священник удалился куда-то в сторону.