Наемник Его Величества - Зыков Виталий Валерьевич. Страница 97

– Так вот, если вы вдруг окажетесь в Гамзаре… это в Джуге… Так вот, если вы вдруг окажетесь в этой столице торговцев, то у почтовых клерков на Южной пузырной переправе вас будет ждать письмо от Авраса Чисмара. Это мое доверенное лицо в стране, и он всегда подскажет, как можно организовать нашу новую встречу. Правда, мне кажется, что до Джуги вам еще придется добираться. – Маг к чему-то настороженно прислушался и немного поспешно добавил: – Знаете, Трист, что-то неспокойно стало вокруг. Придется нам с вами расстаться. Как бы кто похуже сраженной вами зверюги не нагрянул…

В этот раз первым ушел именно Маркус. К’ирсан ощутил, как сместились какие-то пласты пространства и его собеседник заскользил в неведомую даль. Кайфат удивленно покачал головой, искоса посмотрел на еще далекие, но стремительно надвигающиеся серые тени и потянулся вниз, к собственному телу. Безымянный островок Астрала опустел…

Возвращение в собственное тело прошло привычно стремительно: острое, ни на что не похожее мгновение прорыва сквозь вязкую, тягучую паутину кошмара, и вот уже вновь разум чист, ясен и бодр. Как обычно, К’ирсан, затаившись, вслушивался в мир, выискивая возможные угрозы.

– Ну жри же, гад, жри! Что морду кривишь?! И не шипи мне тут! Ай! Мархузова ты тварь и Кали твоя мама!!! Что б я тебе еще раз мяса принес, тварюка неблагодарная! – Голос Терна ни с чьим нельзя было спутать.

– Ты опять пытался насильно кормить Руала, – осуждающе заметил К’ирсан. – Вот представь, что тебе в рот силком запихивают кусок мяса. Что ты сделаешь?

– Ну, то я! – фыркнул Терн и уже другим голосом заметил: – Ты сегодня что-то долго… спал! – Последнее слово старый товарищ выделил особо. – Мы уже начали волноваться.

– Было бы из-за чего… – отмахнулся К’ирсан и сел.

Уже смеркалось, сочная летняя трава, еще помнящая весеннюю сырость, мягко щекотала руки. Одуряющий запах кружил голову и навевал странное, отрешенное настроение.

Рядом с сидящим на поваленном бревне Терном зашевелилась трава, раздался приветственный и довольно требовательный свист.

– Мохнатый негодяй! Чему тут радоваться?! – возмутился Согнар. – Такой кусок мяса ему пожертвовал, а он… Неблагодарное животное!

Рассеянно улыбаясь, К’ирсан подхватил четвероногого друга на руки и посадил на колени. Прыгун ласково заурчал, и до хозяина дотянулись мысли довольного зверя.

После того страшного ранения Руал поправлялся очень медленно, возвращаясь к нормальной жизни крохотными шажками. Боевое заклятие убийцы с Нолда оказалось эффективным даже против обитателя Мертвого Леса. Выпавшая клоками шерсть, многочисленные ожоги, гнойные язвы изуродовали тело, были затронуты и гораздо более тонкие структуры. Мир внутренних энергий Сат’иир оказался безжалостно искорежен. И если бы не умения К’ирсана, то бедный зверек не прожил бы и часа.

День за днем хозяин находил время для Прыгуна, залечивая и щедро одаривая его энергией. Не скупился он и на простую ласку, которой, правда, маленький хищник и так не был обделен. Старые бойцы четвертой роты, прошедшие с командиром весь путь от новобранцев до ветеранов, восприняли ранение пушистого спутника лейтенанта как трагедию. Солдатский люд очень суеверен и любые успехи склонен приписывать как различным талисманам, так и такому эфемерному качеству командира, как удачливость. Ну про удачливость К’ирсана Кайфата уже давно ходили легенды, а вот участь Руала – быть талисманом.

Любые мази или смеси, которые требовал доставить лейтенант, теперь разыскивались со всем тщанием и пылом. Не забывались и всевозможные лакомства. Он даже вынужден был ограничивать своих бойцов, боясь, что зверя попросту перекормят. Не привыкший к столь повышенному вниманию Прыгун теперь иногда даже позволял себе капризничать, выбирая только самые лучшие куски, не забывая, впрочем, проявлять скверный характер. Он рычал, шипел, иногда кусал своих поклонников, но все же делал это не слишком уж сильно, не с озлоблением, так, пугал для сохранения собственных прежних позиций в человеческой стае.

К’ирсан провел пальцем по влажному носу Ночного Прыгуна и с удовольствием оглядел зверя. Повязки сняли еще в прошлую седмицу, шерсть уже вовсю начала отрастать. Прежнего хищного стального отлива пока нет, но уже пропал и пугающе тусклый блеск.

– Выздоравливаешь, малыш! Скоро будешь как молодой!

В ответ Руал гневно запищал возмущаясь. Мол, не молодой он уже, а охотник в самом расцвете сил, матерый боец!

– Пока меня…. пока я спал, ничего серьезного не произошло? – спокойно поинтересовался лейтенант, прижав сопящего зверя к груди и осторожно вставая. Теперь одернуть сбившуюся куртку, сдвинуть на место рукоять меча, неловко нацепить соскочившую маску…

– Приехал с письмом гонец из штаба. С ним еще кое-кто… Когда увидишь, то просто обалдеешь! – приятельски сообщил Согнар и заговорщицки ухмыльнулся. – Это Рвач пришел, рассказал. Сам, главное, стоит, а глаза аж на лоб вылезают. Умора!

– Ну давай, рассказывай, не томи! – Кайфат не спеша двинулся в сторону лагеря. – Надеюсь, гонец ничего срочного не привез?

– Нет, сам увидишь. Я-то их в детстве несколько раз уже видел, а вот тебе… – перехватив свирепый взгляд друга, Терн спохватился и пояснил: – Ах да, вроде как ничего серьезного. Письмо привез мужик с понятием. Как узнал, что командир отсутствует, так сразу к костру подсел и за кашу принялся. Чувствуется, знает человек в жизни толк: когда надо бегать сломя голову, а когда можно и простым радостям жизни предаться.

К’ирсан ничего не ответил, лишь хмуро дернул щекой под маской. Постоянная мрачность давно стала для него привычной. Привычной как для него самого, так и для бойцов отряда. Другим они командира не видели.

Уже почти пять седмиц прошло как рота, разросшаяся до двух сотен человек, стояла лагерем верстах в ста южнее Равеста. Почти что самая граница противостояния с мятежным герцогом. Теперь под руководством К’ирсана и его опытных сержантов и капралов именно отсюда проводились вылазки в тыл врага, начиналась охота на вражеских лазутчиков и именно здесь натаскивались новые Львы. И вновь опорой лейтенанту были преданные ему товарищи, уже давно переросшие капральские нашивки, сменив их на сержантские. Особенности поставленных перед ротой задач заставили короля на многое изменить взгляды. И, не обрати К’ирсан на себя внимание Его Величества, да тем более при столь суровых обстоятельствах, все могло бы быть иначе.

О продолжительных отлучках в лес непризнанного бастарда какого-то древнего рода, опаснейшего бойца и любимца короля, выскочки К’ирсана Кайфата знали все солдаты. Знал об этом офицер «чистых», прикомандированный теперь к роте, знал и ротный маг – личность вообще немыслимая в формированиях меньше полка. Не возражал никто – командиру роты благоволил сам король, но вот шептались об этом многие. Шептались, не более. Не предпринималось и попыток слежки, потому как дикие представления лейтенанта о дисциплине, а также методы ее наведения всем были знакомы. Заметит он или один из его преданных сержантов или капралов – наверняка жди лютой смерти. Именно так говорили более опытные ветераны новичкам, и те верили, вспоминая сверхъестественную чуткость лэра Кайфата…

В лагерь лейтенант с бывшим капралом, а теперь сержантом Терном Согнаром вошли особенно не скрываясь, давая засевшим в дозоре стрелкам узнать командиров. К’ирсан изредка хмыкал, замечая промахи в маскировке какого-нибудь солдата, и указывал на них Терну. Можно было не сомневаться, что в следующий раз проштрафившийся бедолага из кожи вон вылезет, чтобы не допустить ни малейшей ошибки. Правда, это не значит, что он не сделает новых!

– В этот раз уже лучше, хоть никто не пытался чесаться! – нейтральным тоном бросил лейтенант Кайфат, осторожно держа усыпленного им Руала. Тот дремал, смешно шевеля носом.

– Лэр, вы несправедливы, лэр! Да никто не сможет просидеть, как вы, столько часов, чтобы ни разу мускулом не дернуть. Как вспомню муху, что по лицу у вас, лэр, ползала… Бр-рр-р! – Терн с содроганием вспомнил демонстрацию, учиненную лейтенантом, обучавшим бойцов неподвижности.