Муж на час (СИ) - "Лера". Страница 12

Платье сидит хорошо. Не идеально — но отлично. Я сделала несколько кругов по комнате, не отрывая взгляда от зеркала. Так, руками не размахивать, не гвардеец на параде… Так, а клатч где? Вот он. И руки как раз заняты, а то вечно не знаю, куда их девать. Раньше одна рука была занята мужем, теперь ее придется занять чем-то другим. Я с сомнением посмотрела на обручальное кольцо. Снять — не снять? Нет уж, и так себя чувствую не слишком уверенно, пусть уж лучше будет. Губы накрасить. Вот. И все, и сесть. Я снова посмотрелась в зеркало, и губы вдруг расползлись в улыбке. Чудо, как хороша!

В дверь позвонили, и я подскочила от неожиданности.

— Кто там? — голос чуть не дал петуха, и я кашлянула.

— Нина, это Захар, помните меня?

— Конечно, помню, — с изрядной долей удивления я распахнула дверь, и мы с Захаром уставились друг на друга. — Здравствуйте.

— Здрассте, — протянул он. — Вы куда-то уходите, что ли?

— Ну да, — я смущенно развела руками. — На юбилей пригласили.

— Выглядите просто… шикарно. — С трудом сказал Захар, отводя глаза в сторону.

— Спасибо, — я немного приободрилась.

— Я чего пришел, — медленно начал он. — Я визитку вашу куда-то сунул, ну и потерял. А сестра мне скандал закатила…

— Ох, да, точно, вы же говорили про племянника, — припомнила я и сунула клатч под зеркало. — Сейчас я вам дам новую визитку, конечно! — Я направилась в зал, за непарадной сумкой, потому что в клатч помещался только телефон и деньги, и то, без кошелька. — Минуточку!

Твою ж мать, да что ж это за платье такое! Она когда передом стояла к нему, дышать еще можно было, а уж когда спиной повернулась — как будто под дых дали кувалдой — весь воздух из груди вышибло. Он такую спину только на фотографиях в мужских журналах видел, и всегда спокойно считал, что это фотошоп, а в природе таких спин не бывает. Молочно-белая, все изгибы, впадинки, позвонки, открыта до ямочек на пояснице… Он с трудом сглотнул и перевел взгляд на потолок, радуясь, что куртка на нем длинная, потому как в штанах стало тесно до неприличия. Вот уж не думал, что так бывает, если просто на женскую спину смотреть. Ну, ладно там, грудь, задница — это-то понятно, но спина-то! Это как подбородок, чего от спины возбуждаться, да еще так… Так только после армии и было, когда он только на гражданку пришел.

Он прислушался — в зале что-то падало, шуршало, Нина что-то бормотала себе под нос, и он снова уставился в потолок.

— Нашла, — весело сказала она, выходя в коридор. — Держите!

— Спасибо, — он взял картонку, стараясь не касаться женской руки, которая тоже была ослепительно-белой. — Еще раз извините, что… приперся.

— Ну что вы, — засмеялась она, и в груди стало тоже тесно и что-то защемило. И вспомнилось, что он последний раз любовью занимался полгода назад. Да и то, не любовью, а сексом. А то и спариванием, чего уж деликатничать! — Мне не жалко, можете хоть каждый день забегать!

— Вы поосторожнее с приглашениями, — он заставил себя улыбнуться. — А то я ж и правда буду… того, забегать, — он потер лоб под шапкой. Слава богу, телефон у нее зазвонил, а то уж совсем неловко получалось.

— Так, так, так, — забегала она по коридору, то и дело запинаясь об какую-то коробку, по виду — от телевизора, в ту доисторическую эпоху, когда телики были не плоскими, а квадратными.

«Иди отсюда, придурок», — мрачно велел он сам себе, не двигаясь с места. — «И хватит таращиться!».

— Захар, а можно я вас поэксплуатирую? — сказала Нина, и он с усилием оторвался от своих мыслей.

— Можно, — кивнул он, злясь сам на себя.

— Если вас не затруднит, донесите коробку, — она постучала мыском туфельки по коробке.

— В легкую, — обрадовался он, что можно будет, наконец, чем-то занять руки. Нина в два счета намотала платок на голову, накинула какую-то невесомую прозрачную штучку, схватила с вешалки шубку и тут же ее уронила.

— Блин!

— Позвольте, мадам, — со всей галантностью, на которую он был способен на данный момент, он проворно подхватил шубку с пола и распахнул ее навстречу.

— Благодарю, — смутилась она, неловко попадая руками в рукава. — Сто лет не встречала таких галантных мужчин.

— А я сто лет не видел таких красивых женщин, — хрипло сказал он и тут же сделал шаг назад. Черти б слопали эту его затею с куртуазностью! Опять эта спина, просвечивающая через тонкую газовую ткань, запах волос, духов, тела, ааааа, катись оно все к черту!!!

— Вы меня смущаете, — она неловко дернула плечом.

«А вы меня возбуждаете» — мысленно ответил он, вслух только улыбнувшись. Улыбка тоже, кажется, отразила все его не слишком приличные мысли, потому что щеки у Нины зарозовели.

— Коробку беру и выхожу, — больше себе, чем ей проговорил он и нагнулся к полу.

— А я следом, — кивнула Нина.

— А вот и доня приехала! — трубно возвестил свекор, распахивая мне навстречу объятья.

— Привет, Пап, — я с удовольствием поцеловала гладкую выбритую щеку, вкусно пахнувшую одеколоном. — С праздничком.

— Спасибо. Так, что это у тебя тут? Телевизор, никак? — он отобрал у меня коробку, и я вздохнула с облегчением — проклятущая люстра успела оттянуть мне все руки, пока я донесла ее от машины до ресторана.

— Нееет, — с хитрым лицом протянула я. — А где именинница?

— В зале, в зале, пошли, — заторопил меня папа. — Ух ты ж екарный бабай!

— Где? — испугалась я, оборачиваясь.

— Спина где? Где спина у платья, я спрашиваю?! — возмущался папа. — Не хватило ткани, что ли?

— Папа, нынче мода такая, — пояснила я, нервно поддергивая прозрачную газовую рубашку.

— Нда? Ты уверена? — с сомнением спросил он. — Ну, ладно тогда. Пошли дальше.

— Здравствуйте, Нона Станиславовна, — поздоровалась я, завидев свекровь. Та обернулась ко мне от какой-то дамы, и мягко улыбнулась.

— Здравствуй, Нина. Рада, что ты пришла.

— Я тоже рада, что пришла, — честно сказала я. — С днем рождения вас, Нона Станиславовна.

— Спасибо, девочка моя, спасибо. — Свекровь легко поцеловала меня в щеку. — Паша, что у тебя за коробка?

— Это подарок вам, Нона Станиславовна, — смутилась я. — Надеюсь, вам понравится.

— Что там, что там, что там, — свекор почти подпрыгивал от нетерпения, и мы, водрузив коробку на стол, принялись разворачивать. Наконец, пакет был развернут, упаковочная пленка содрана, а сама коробка распечатана.

— Бог ты мой, — тихо ахнула свекровь, а я испытала острое чувство удовольствия и удовлетворения. Угодила, угадала, не ошиблась. — Это же чешское стекло! Нина!

— Давайте ее приподнимем, — предложила я, пробираясь ближе. — Вот за это место можно смело держать. Пап, помоги.

Свекор аккуратно поднял люстру на вытянутой руке, и она заиграла на свету всеми огнями.

— Бог мой, бог мой, — повторяла свекровь. — Нина, спасибо тебе, это просто сказочная красота. Волшебная, — свекровь не сводила глаз с люстры, а у меня вдруг защипало в глазах. — Сколько стиля, сколько изящества… Девочка моя, дай я тебя поцелую еще раз.

— С днем рождения, Ма, — прошептала я, прижимаясь к теплой щеке. — С днем рождения.

— Спасибо, — прошептала она в ответ.

— Нинок приехала! — завопила сзади Зойка, а свекровь испустила тяжкий вздох.

— Зоя, перестань горланить, — строго велела Нона Станиславовна.

— Я в приличном месте, а не у себя дома, — радостно продолжила Зойка. — Ух ты, вот это красота! Нин, это та самая люстра?

— Она, — согласилась я. — Нравится?

— Красивая, — согласилась Зойка. — Теть Нон, это вам!

Свекрови был вручен конверт и альбом ручной работы, и, слава богу, народ отвлекся от люстры и переключился на следующие подарки и дарителей, а я тихонько отошла в сторону. Мне сильно хотелось посмотреться в зеркало — удостовериться, что все в порядке с платьем, туфлями, прической и общим видом в целом.

— Вот ты где, — меня настигла Зойка и тут же уцепилась за мой локоть. — Не бросай меня. Толик уже бросил, на тебя вся надежда!