Что выросло, то выросло - Баштовая Ксения Николаевна. Страница 3

Заодно можно будет вымещать разочарование от неудач…

Нет, ну это ведь просто издевательство какое-то! Мы уже третий день подряд пытаемся выйти за эти маргуловы ворота. Безрезультатно! И что тут будешь делать? Мы с Рином и Элиа уже даже пытались объединить свои силы — и ничего. Невидимая стена как стояла, так и стоит. Дорогу видно, а подойти к ней… никак.

— Десять золотых, и рассказываю, как выйти в город, — сообщил чуть насмешливый мужской голос сзади, когда мы трое стояли, уставившись ненавидящим взглядом на эти проклятые ворота.

Первой отреагировала Элиа. Медленно повернувшись, она окинула нежданного подсказчика долгим взором:

— А не много ли?

Теперь уже и мы с Рином повернулись. Поодаль стоял, скрестив руки на груди, крепкий темноволосый парень. Кажется, он или с третьего, или с четвертого курса.

Студиоз пожал плечами.

— В Соэлене по-любому интереснее, чем здесь. Не хотите — торчите в школе целый год.

Мрачно фыркнув, я вытащил из кошелька пару монет.

— Остальное получишь, когда мы очутимся с другой стороны. — Не то чтобы жадность замучила, но настроение у меня плохое.

Парень скривился, но вместо того, чтоб возражать, перевел взгляд на моих друзей:

— С каждого.

— Что?!! — Крик Элиа с Рином вышел таким слаженным.

Я даже невольно восхитился. Нет, значит, как я деньги трачу — так ничего, а как сами… И встретился же с такими жадными и меркантильными существами.

А старшекурсник только усмехнулся:

— Вы же все трое хотите выйти?

Рин злобно дернул плечом и… достал четыре монеты. Хм, дурной пример заразителен. Хотя он что, будет и за Элиа расплачиваться? Да у нее ж самой денег фииры не клюют! Я как вспомню высыпанное на кровать содержимое сумочки — дурно становится.

Парень благосклонно кивнул и заговорщицки поведал:

— Ворота не пропускают учащихся первого курса. Сможете их убедить, что вы со второго или выше, — выйдете… — Вслед за тем он растаял в воздухе.

Рин задумчиво почесал голову, чудом не растрепав косы, и тихо протянул:

— И почему у меня такое чувство, что нас троих попросту надули?

Я уже хотел с ним согласиться, но в этот момент…

— Подождите, — ахнула Элиа, — нас же учат контролю сил. На втором курсе этого нет, а значит…

Мы торжествующе переглянулись.

Арид нашел Тира в библиотеке. Парень, воспользовавшись тем, что архивариус отправился искать какой-то редкий свиток в глубь зала, сидел на подоконнике, задумчиво подбрасывая на ладони небольшой водяной шар.

— Когда будем отмечать начало последнего года обучения? — взял корна за рога лучший студиоз пятого курса.

Тир бросил короткий взгляд в окно, впитал шарик и, стряхнув с пальцев налипшие капли, пожал плечами.

— Да хоть сегодня. Я шесть золотых заработал.

Арид только присвистнул:

— Как???

— Ворота, — коротко бросил его друг, словно это короткое слово что-то объясняло.

Впрочем, так оно и было.

— Ты с ума сошел, — вздохнул Арид. — Пять лет назад нам раскрыли эту так называемую тайну за одну монету.

— Цены растут, — фыркнул приятель. — Ничего. Сделаем все по традициям студенческого братства. Месяц побьются головой об ворота, а потом покажем им тайный хо…

Договорить он не успел. За окном полыхнула вспышка яркого света, а через мгновение на наивную троицу первокурсников рухнул мужчина в алом плаще…

Человек, невесть как материализовавшийся перед нами, упал прямо на Элиа. Девушка придушенно пискнула и свалилась на руки Рину. А вот кузена подхватывать было некому…

Наконец минут через пять и Рин, и Элиа выковырялись из-под этого дядьки. Самое смешное — двор, где еще пару минут назад были толпы народу, буквально обезлюдел. Нет, вот что за несправедливость? Куда этого нежданного посетителя девать?

Наверное, я сказал это вслух. Рин, отряхнув костюм от пыли, задумчиво поинтересовался:

— К лекарю?

— Ты с ума сошел?! — невежливо воскликнул я, склоняясь над «подарочком». После общения с дедом у меня сильно обострились все чувства. И именно они мне во весь голос кричали, что еще немного — и этот человек не жилец. — Не успеем!

Первую помощь оказывать просто бесполезно. Пока мы будем перевязывать его раны, он кровью истечет! Здесь налицо сильное магическое истощение, обширные ожоги (причем явно от колдовского огня), а неестественно вывернутые правая рука и правая же нога, плюс кровавая пена на губах — это о многом говорит… Как он вообще жив до сих пор?!

Причем это только те повреждения, которые можно выявить на глаз. Что творится внутри этого несчастного, страшно даже представить. Как и то, где он мог получить такие повреждения. И, как назло, это светлый маг! Поэтому ауру надо подкачать светлой силой и немедленно, а то бедолага помрет от истощения внутренних резервов. Ему просто не из чего будет восстанавливать собственные силы организма.

А то, что нас недоучили контролю силы… ну что ж, резерв не такой уж и большой, тут одному бы хватило, можно особо не беспокоиться. В конце концов, перекрыть собственный канал силы всегда успею. Уж этому меня дома обучили в первую очередь.

— Что делать? — тут же стал собранным родич.

Вот за что я его уважаю: если он сам не знает, что делать, то не перечит другим. И опасными экспериментами он не занимался, когда надо было самому себе останавливать кровь из разнообразных ран.

Ну да, мой папочка в вопросах воспитания придерживался весьма оригинального метода. Он считал, что мы должны с самого детства понимать, чем может завершиться та или иная шалость. Или пропущенный удар. Так что целительству нас мама сама обучала, хотя и ворчала на отца. Жестоко? Да нет, нормально. И очень даже разумно. Особенно в нашей семейке.

— Светлое общеисцеляющее помнишь? — уточнил я, разминая пальцы.

Рин молча кивнул и протянул мне руку. За другую неожиданно взялась Элиа.

— Я буду давать силу, — чуть слышно обронила она.

Ладно, во имя всех богов, поехали!

— Исса'рен эллер'маилл ирен тосса'вриит ис хольме'каллат! — Надеюсь, мы сможем…

Сила прокатилась штормовой волной, заставив заскрипеть зубами, и схлынула, оставив на губах солоноватый привкус. Не знаю, что нам сможет дать этот пресловутый контроль, но простое слияние энергий довольно болезненная штука, особенно если эти силы еще и не родственные. Что-то подобные эксперименты мне уже не нравятся.

На земле сдавленно застонал раненый, намекая, что кому-то здесь еще хуже. Так. Нечего лелеять собственную боль. Живо собрали мозги в кучку, подобрали с пола увеченного и поволокли.

Я подхватил мага справа, Рин слева, и мы двинулись. Элиа, как наименее пострадавшая, открывала перед нами двери.

Самое смешное, что едва мы дотащили этого неподвижного к врачу, так в магпункте тут же нарисовался ректор, а нас, героически спасших неизвестного, чуть ли не взашей вытолкали.

Нет, ну где это видано?! Мы тут работаем, аки пчелки, а стоит только начаться чему-нибудь интересному, так нас сразу гонят!

Вот только повозмущаться толком нам опять-таки не дали: буквально через пару минут всех учащихся загнали в актовый зал. Что там они еще понапридумали? Надеюсь, это не из-за моей небольшой шалости на кухне? Тем более, пока еще никто ничего не заметил…

Увы, но все оказалось намного хуже. Ректор обвел комнату пронзительным взором, откашлялся и заговорил. Тихо, как бы даже себе под нос, но голос неожиданно ясно разнесся по актовому залу, и речь его услышали все. Даже парочка, играющая в карты на последнем ряду.

— Возможно, стоило объявить это каждому курсу отдельно, но я считаю, лучше пусть будет так. С сегодняшнего дня в Светлых землях и в Ниравиэне как части Светлых земель введено особое положение. Школу запрещено покидать ученикам не только первого курса, но также второго и третьего. В ближайшее время будет решен вопрос о возможности досрочной аттестации и записи в действующие войска учащихся старших курсов. Война началась…