Что выросло, то выросло - Баштовая Ксения Николаевна. Страница 33

В первую очередь решили снабдить такими полезными вещицами тех, кто будет непосредственно стоять на стене. Затем просто всех воинов. И уже в последнюю очередь — мирное население. Причем сделать это за счет города: гномы за свою работу не собирались брать денег. Как они сказали: пусть это будет их вкладом в защиту города.

Короче, совещание закончилось тем, что в кабинете остались только маги — именно сюда должны были принести первые заготовки для амулетов. Выдавать готовые талисманы решено было сразу же, по мере их создания. Да еще и под расписку. Чтобы потом не было инцидентов, типа проспал, пропустил, не хватило и всего прочего.

Через час, когда принесли первую партию, я был полон энтузиазма. Через полтора — тихо ворчал, а через два с половиной проклинал себя последними словами за инициативу. Нет, работа не была сложной или тяжелой. Но доставала монотонностью и объемом. Да еще каждому объясни, покажи да расскажи, что и как. Пока не рявкнул, не дал по шее, так и норовили разные глупые вопросы задавать.

В общем, через четыре часа подобной деятельности подходить ко мне надо было с исключительной осторожностью, так как имелась реальная возможность нарваться на проклятие.

Остальные, впрочем, были не в лучшей форме. К ним с расспросами приставали не меньше.

Нет, эти вопросители меня точно добьют! Я уже не могу каждому объяснять, можно ли нарисовать рядом фигу, окропить в храме, повесить рядом любимую куриную лапку от сглаза и прочую чухню.

Боги, а с утра снова на стену идти. На замену же никого нет. И опять эти самоубийцы полезут… м-да, что-то мне разонравилась война. Дома гораздо лучше. Хотя там сейчас тоже неспокойно. Зато всегда знаешь, что семья, она рядом. Что тебе помогут и поддержат. Нет, это совсем не значит, что я готов все бросить и рвануть в империю. Нет уж, сперва закончу все свои дела здесь, а уж потом посмотрим, куда ляжет дорога.

Еду и бодрящее зелье нам приносили сюда же, в зал. Изредка то один, то другой маг уходили пополнить резерв. Хорошо, что в пределах города оказалось как минимум три «магических» точки, иначе нам бы пришлось куда как хуже. Правда, одними зельями сыт не будешь, поэтому мы также позволили себе по часу сна. Только после него чувствуешь себя еще хуже, чем до. Во всяком случае, мне этот «отдых» ну совсем не помог.

Зато на рассвете все, кто стоял на стенах, обзавелись новыми украшениями. Командиры лично проверили каждого и дали по шее тем, которые понадеялись, что авось пронесет. Неприятностей нам не надо. Вдруг эти шаманы не только обессиливать могут, а еще и управлять человеком? Вот всадит такой «авосьник» ножичек в бок своему соседу, тогда и поймет, что магов слушать надо. Да поздно уже будет. В общем, лучше перебдеть, чем недобдеть.

…Разговор с императором сьер ил д'Эриф оттягивал до последнего. Нет, конечно, можно сказать, что сразу телепортация не удалась, решили направить принцессу утром, но, когда уже было поздно что-либо скрывать, адепт решился.

Рассказывая, что произошло, мужчина буквально чувствовал, как у него на шее стягивается удавка…

Отзвучали последние слова. Сердце колотится как безумное…

— Вы ведь понимаете, что в произошедшем виноваты только вы?

— Да, ваше величество…

Еще мгновение, и… Сейчас, когда ил д'Эриф разговаривает с императором, гнев повелителя Благоземья сможет достать его даже на другом континенте.

— Сегодня утром будет новый штурм этого города, — медленно начал император, — и, насколько мне известно, во время этого штурма город был взят, а в нем был найден труп моей дочери… Вы ведь понимаете меня, сьер?

— Да, ваше величество…

Когда ставятся такие условия, понятно, что в противном случае труп будет принадлежать самому адепту.

… Впрочем, если я надеялся, что на этом все хорошее закончилось, то глубоко просчитался. На рассвете все и началось. С высокой городской стены рассвет смотрелся просто изумительно. Солнце еще не показалось из-за края горизонта, а небо уже радовало глаз всеми оттенками голубого и синего. Длинные размытые облака, висящие над горизонтом, казались расплавленным золотом, разлитым каким-то неосторожным богом по небосклону.

Светило словно нарочно задерживалось за краем. Как робкая девица, которая хочет произвести впечатление на своего кавалера. Наконец сияющий диск чуть выглянул из-за горизонта, рассыпав вокруг сотни, тысячи лучей и мгновенно вызолотив зубцы стены. Пришлось невольно прищуриться, чтобы защитить глаза от этого ослепительного великолепия.

На самой стене, кроме караульных, расположившихся через каждые пять футов, никого еще пока не было. В долине, под стеной, еще стояли сумерки, а наползающий с болота туман скрывал передвижения противника. Но он уже начал рассеиваться, обнажая ровные ряды палаток, небрежно опершихся на копья часовых и… алтарь в самом центре военного лагеря. Откуда он у них взялся? Принести еще умудрились, а он небось тяжелый. То-то в той части лагеря наблюдалось какое-то шевеление…

Под заунывное пение к нему вели два десятка человек. Хотя на таком расстоянии точно поручиться за расовую принадлежность пленных даже я не могу.

Интересно, что это они там затеяли? Возле самой каменной глыбы подпрыгивает какая-то фигура в балахоне, размахивая руками. Из-за чего кажется, будто человек, или кто он там, вот-вот взлетит. Правда, без крыльев или магии это у него вряд ли получится. Это я заявляю со всей ответственностью. Сам пробовал и не раз.

Пока я предавался ленивым раздумьям, пленных подвели к алтарю и выстроили в два круга. Причем первый оказался несколько неровным, так как одного человека тут же уложили на плиту. При этом пение не смолкало ни на секунду, а приведенные даже покачивались в такт заунывному напеву. Балахонистый прекратил подпрыгивать, достал из одного широкого рукава длинный черный нож и…

Мне захотелось закрыть глаза и выругаться. Длинно, грязно, заковыристо и громко! Это же жертвоприношение! Самое настоящее, как у адептов Хаоса и иже с ними! А я… а я ничего не могу сделать, только наблюдать расширившимися от ужаса глазами, как кровь очередной жертвы стекает по каменной плите, рисуя на земле замысловатый узор. Да перекинься я сейчас — это ни к чему не приведет. Всех я не вытащу! Даже если сейчас откуда-то нарисуется дедушка…

На смену гневу и бессилию пришло какое-то странное холодное и настороженное равнодушие. Словно часть меня мгновенно покрылась льдом и теперь отстраненно наблюдала за происходящим, не испытывая никаких эмоций. Другая, живая, стала прикидывать, какие заклинания нужно использовать в этом штурме, а также строить планы уничтожения жертвоприносителей.

И все это спокойно, рассудительно, с подсчетом жертв, прикидками, как увеличить радиус поражения заклинаний или сделать их наиболее… эффективными. Кажется, я начинаю понимать, какое состояние Властелина самое страшное. Нет, это не бешеная ярость и не гнев. А вот такая отстраненная наблюдательность. Когда эмоции просто исчезают и разум холодно решает поставленную перед ним задачу.

Похоже остальные, стоявшие на стенах караульные, тоже впали в легкую прострацию…

— Диран, — окликнули меня из-за спины.

О, Рина принесло на кой-то маргул. Тоже заинтересовался песенками и решил полюбоваться? Опоздал, однако… «Представление» в неприятельском лагере как раз закончилось. Теперь стоявшие по углам нарисованной кровью фигуры завели другой речитатив. По всей видимости, это уже было заклинание, которым планировалось угостить нас или сегодня на рассвете, или чуть позже. Ну что же, посмотрим, что у вас получится.

— Да? Что ты хотел? — Неужели этот голос принадлежит мне?

Видимо, родственничек тоже впечатлился, поскольку даже отшатнулся.

Пришлось поспешно стирать с лица улыбку и прикрывать глаза. Не хочу знать, как я сейчас выгляжу. И еще меньше хочу, чтобы друзья видели меня таким.

— Э… я лучше потом подойду, это не срочно… — Кузен развернулся на каблуках и прошагал в сторону своей стены.