Уровень: Магия (СИ) - Мелан Вероника. Страница 31

— Да ты покажи карту! Покажи. Не хочешь? И на моей, и, скорее всего, на твоей стрелка показывает туда, к горе, а на карте Тэрри она сразу после спуска указывала влево.

— Но на гору не подняться. Это отвес! А ступеней, как вчера, нет. Может, мы тоже сможем обойти слева?

— Если уж нам вперед, значит, должен быть способ забраться. И мы его найдем.

Поразительно. Марика никогда бы не подумала, что подобное возможно, но всего за час она успела пересмотреть свое отношение к этому розовощекому, смачно жующему яблоко увальню.

Рону.

Они оба к полудню вышли на это место — лысую полянку, окруженную ельником, и оба уперлись в вертикальную каменную стену, уходящую на добрый километр вверх гору, к которой даже не решались приблизиться — и так видно, что ступеней нет.

И вот уже час разговаривали. Да-да, просто разговаривали. Общались.

Для Марики — почти диковинка.

— И что, ты постоянно находишь фруктовые деревья?

— Ну, что-то я должен есть. Такого котелка, как у тебя, у меня нет.

— А у Лизи откуда?

— А-а-а… ляд ее разберет, откуда у нее.

Поначалу Марика, как и раньше, вела себя крайне осторожно и осмотрительно: пожитки не показывала, карту не открывала, секретами не делилась, но парень, который раньше казался ей недалеким идиотом, наедине вдруг проявил себя иначе: оказался крайне открытым и приятным в общении.

И уже в первые пять минут рассказал о том, что Лизи — эту командиршу в юбке — они с Тэрри тоже терпеть не могут и что оставили их на ступенях, отказавшись перебрасывать рюкзаками (что за дурацкая идея?), почти сразу же убежав вниз. Как дед прыгал? Да кто его знает; наверное, как-то прыгал. Жалко, если не смог, но не потащишь же на себе?

Да, ест он фрукты, сильно соскучился по нормальной еде, но так, наверное, и надо, иначе бы только и делал, что жрал с такой-то посудины. Поэтому ходит, ищет обозначенные на карте деревья и набирает с собой плодов. Не иначе сам Уровень хочет, чтобы он отучился пихать в рот что попало. Вон, даже похудел.

Когда Рон поднял засаленную кофту и с гордым видом подергал вдавившийся в пузо ремень на штанах, Марика едва не съязвила, что похудел он, видимо, не ахти как сильно, но сдержалась и промолчала.

Оказалось, что и спит он в палатке. Да, палатку нашел каждый (на этом месте рассказа Марику кольнула ревность — не одна она такая умная), а как было бы спать? Нет, спичек нет. Поел и на боковую. С Тэрри их путь пересекается часто, но не всегда: бывает, днями идут отдельно. Лизи вообще встретили только вчерашним утром — непонятно откуда она взялась, а имя волосатого парня? Нет, так и не узнали — молчаливый он.

— Семечко у меня одно, берегу его на конец пути. Больше просить не решился — стыдно.

Про ее желания спрашивать не стал, проявил тактичность. Искренне интересовался появлением Арви — не кусается? И ест все подряд? Здорово, наверное, иметь такого попутчика…

Наблюдая за блеском веселых голубых глаз, за беспрерывной жестикуляцией пухлых рук и слушая несмолкаемый треп, Марика чуть размякла, успокоилась и даже начала отвечать. В конце концов, показала и карту.

Пять минут спустя к компромиссу так и не пришли. Рон догрызал третье яблоко и глазел на вершину утеса, где плыли белые облака, слушал шумящий позади лес; в желтоватых, завивающихся колечками волосах запутались солнечные лучи.

Молодой он, здоровый, веселый. Эдакий бычок. И не такой туповатый, как казалось раньше, думала Марика, рассматривая переходящий в толстую шею затылок и краешек виднеющегося из-за розовых щек носа. Открытый, доброжелательный. А бычился, наверное, из-за того, что Тэрри подначивал. Нет, конечно, она бы такого, как Рон, никогда не выбрала себе в спутники жизни: ни лоска, ни стиля, ни нужной ауры, — да и в друзья бы тоже не выбрала: простоват, — но и сторониться бы теперь уже не стала. Не язвит, никого грязью не поливает, вместо этого сидит и оптимистично думает над решением проблемы.

Молодец. Можно уважать.

Диковинно, однако, что они вообще здесь встретились, на этой поляне.

— Кот твой яблоки ест, как думаешь?

— Я не пробовала ему их давать.

Рон поднялся с травы и, держа покачивающийся огрызок двумя пальцами за палочку, шагнул к сервалу. Тот быстро вскочил с прогретого камня, на котором лежал, и отбежал подальше. Застыл, напряженно глядя на чужака, дернул кончиком хвоста.

— Ну, как хочешь.

Огрызок полетел в сторону леса и шлепнулся в траву.

— Пойду я посмотрю на гору поближе. Может, чего в голову придет.

Провожая взглядом шагающие по траве обутые в толстые унты ноги, Марика кивнула.

Наверное, она, как и раньше, могла бы всех сторониться. Не разговаривать, не вступать в контакт, не раскрывать рта в ответ на приветствия…

Продержалась бы: еда есть, палатка, есть, кот и зеркало есть, чего еще надо?

Но свербела где-то на задворках мысль, что не все так просто, как казалось раньше. Для чего здесь и для чего именно с Роном произошла подобная встреча?

Может, чтобы задуматься? Что-то понять, переосмыслить? Сдвинуть присохшие к коре головного мозга стереотипы и начать, например, чуть больше доверять? Нет, речь не идет об «открываться» полностью, конечно, выдаваемую людям информацию всегда стоит дозировать, но что плохого в пяти минутах общения? Посмотрела на чужую карту, узнала много интересного, сделала что-то для себя необычное, в конце концов. Да и просто изменила впечатление о человеке на чуть более положительное — уже плюс.

А гавкнуть? Гавкнуть любой дурак может. Чтобы отвадить от себя нежелательных попутчиков, много ума не требуется. А вот для того, чтобы разглядеть в «тупом жирняке» неплохого, в целом, парнишку? Требуется. И требуется много.

— Нет, спасибо, не надо! У меня еще есть несколько орехов, две груши и какие-то странные, похожие на финики, кругляшки…

— Ты сколько — пять дней уже на яблоках? Не вспух еще?

Вспух. Было видно, что вспух. Но держался достойно, в котелок не заглядывал, делал вид, что не пахнет так вкусно, что проще лечь и помереть, чем мимо пройти.

— Давай, говорю, посуду. Поешь сегодня гуляш.

— Так тут на одного. А ты?

— А я еще попрошу у котелка.

Она не раздражалась, что он с первой минуты встречи перешел на «ты», понимала, не со зла. Гуляш влила в жестяную кружку почти насильно, нахмурилась, когда Рон с виноватым видом долго не доставал ложку. И долго удивлялась тому, что голодный спутник не накинулся на еду с безобразными храпами, как можно было ожидать, а ел медленно, чинно и более чем скромно.

Вот тебе и «жирняк».

— Да, Тэрри неплохой мужик. Он шибко надменный был поначалу, а сейчас полегче стал. Не такой хмурый и острый на язык, даже рассказывает про себя по вечерам. Иногда. Все думает, как прогоревшее дело заново поднять…

Стучала о дно котелка ложка. Скребла стенки кружки другая. С наслаждением грыз кости Арви, жмурился от солнца, придерживал еду лапой.

Марика слушала Рона вполуха и думала о том, что каждый из них здесь чему-то учится. Она — общению, шагам навстречу, кооперации, смене устаревших взглядов. Рон — нормально питаться и пересматривать отношение к себе самому. С Тэрри Уровень сбивает спесь, Лизи, наверное, учит не навязывать свою помощь. А деда учит ее принимать… А, может, чему-то еще. Может, тому, что «старперу» все же лучше сидеть дома.

Она не заметила, как улыбнулась собственным мыслям.

— Ты чего улыбаешься? Слышишь, что говорю?

— Что? — Марика вскинула голову. — Нет, не слышала, задумалась.

Рон отставил пустую кружку прочь и посмотрел на скалу.

— Там в одном месте вдоль отвеса идет какой-то странный поток — не то воздуха, не то чего-то еще. Если в него руку поместить, она как будто легче становится. Надо бы подумать, как использовать.

— Подумай. — Сама она все же собиралась поискать обходной путь. А до этого, найдя укромное место, пообщаться с сервалом. Проводник все-таки, может быть, что-то подскажет.