Ups Downs (СИ) - "Северная Изольда". Страница 36

Время пошло, а я пробормотала отстраненно:

— Ариадна.

— Ариадна. — Ответил будущий обладатель десяти тысяч.

— И это правильный ответ. — Ведущий перешел к другому участнику. — Выбирайте категорию.

— Политика. — Ответила маленькая курносая женщина. Прям по ней видно, что она сведуща в политике.

— Кто из президентов США провозгласил основной принцип американской политики того времени: «Разговаривать мягко, но при этом держать в руках большую дубинку»?

— Рузвельт. — Мы ответили в один голос. Ну что сказать, я проучилась в Колумбии три года.

Получив свои баллы, женщина удовлетворенно кивнула. Она выглядела как спортсмен на олимпиаде, который преодолел предел своих возможностей. Очень довольной, в общем.

— Личности. — Ответил следующий участник, когда ему задали этот вопрос про категории.

— Самой дорогой в его жизни наградой была Нобелевская премия в области литературы за 6-томный труд «Вторая мировая война» По мнению Генриха Енике: «Хотя в анналы истории этот джентльмен вошел как выдающийся политик, политика для него была делом второстепенным: призванием его была война».

Легкий вопрос. Не стоящий десяти тысяч долларов абсолютно.

— Черчилль.

— Уинстон Черчилль. — Ответил обстоятельно и важно мужчина в дурацком балахоне.

Ну и далее:

— Искусство.

— Как называется живопись красками, в которых связующим веществом являются эмульсии из воды и яичного желтка либо из разведенного на воде растительного или животного клея?

— Темпра. — Я еще тот любитель искусства. Семнадцать лет проторчала в музее. Да и потом, когда писала курсовую на третьем курсе по искусству Средних веков.

— Темпра. — Ну, естественно.

— Эйки. — Я аж подскочила. Честно, его голос даже на фоне шума телевизора был громом среди ясного неба. И потому мое цветное драже раскатилось по кровати. — А ты не так уж глупа… по меркам своего мира.

О, прямо таки комплимент.

— Чего тебе надо, Блэквуд? — Пробормотала я, собирая цветные шарики обратно в чашку.

— Ты так тихо вела себя… непривычно. Что я подумал, а вдруг ты…

— Убила себя?

— Занялась чем-нибудь непристойным. — Усмехнулся он, чем вынудил меня кинуть выловленное драже в него. Он поймал, кто бы сомневался.

— Тогда меня тем более интересует то, какого черта ты приперся.

— Я должен следить за тобой, помнишь? — Он уселся рядом с кроватью на пол, напротив телевизора.

— Меня устраивало, когда ты не помнил об этом. — Пробормотала я, смотря в экран.

— Я всегда об этом помню. — Блэквуд с каким-то странным интересом пялился на этого ведущего. — Эйки. Скажи, ты сможешь ответить подряд правильно на пять вопросов?

— А тебе то какое дело?

— Интересно. Хочется проверить тебя. Оценить степень твоей эрудиции.

— Будешь набивать мне цену на этом чертовом представлении меня своему Владыке, да? — Я уже представила, как он говорит: «владыка, она дала пять правильных ответов подряд на вопросы того чудака из телевизора. Она стоит дорого… как мое прощение».

— Нет. Мне самому любопытно. — Он не оборачивался. Когда участники один за другим давали правильные ответы, а я молчала, Блэквуд все же повернулся. — Ну давай, эйки. Почему ты молчишь?

— Пошел к черту, Блэквуд. Я не собираюсь делать то, что тебе хочется. Я не дрессированная собачка. — Он мне испортил все «веселье», честное слово. И кто его звал сюда…

— Хорошо. А если так: я принесу тебе, что захочешь, если ты ответишь правильно на пять вопросов подряд.

— Что захочу… — Он рехнулся?! Пять ответов на чертовы вопросы — и все что захочешь?! — Музыкальный центр, Блэквуд.

— Да будет так. — Он удовлетворено улыбнулся, довольный тем, что знает ко мне подход. — А теперь отвечай.

Я вслушалась в вопрос.

— Назовите единственный драгоценный камень, не имеющий кристаллической решетки.

Ого, этот диктор словно договорился с чертовым Блэквудом, начиная задавать такие вопросы. Но черта с два, я получу этот музыкальный центр так или иначе!

— Опал.

— Пас.

— Неплохо, эйки. — Проурчал довольно Блэквуд, когда мой ответ признали верным. Странный мужчина, я же вроде собиралась разорить его на музыкальный центр.

— Категория… алкоголь.

— Внимание. Ваш вопрос: Какое сухое красное довольно терпкое итальянское столовое вино производится в Тоскане?

Да они свихнулись! Я покосилась на Блэквуда, подозревая его причастие к столь резкому изменению уровня вопросов.

— Варианты ответов. — Потребовал участник подсказку.

— Кьянти? — Предположила я.

Возможно, мои родители и были помешаны на винах, разъезжая по салонам, где проводились бесконечные дегустации, куда они таскали и меня. Но я не настолько разбиралась в алкоголе.

— Токай. — Ответил участник, а я сжалась, нахмуренно всматриваясь в экран.

— Не бойся, девочка. Ты ответила правильно. — Усмехнулся Блэквуд. Откуда он мог знать, что я «боюсь», когда даже не обернулся. И откуда он мог знать, что я ответила правильно. Он ведь прожил здесь лишь два года…

Но, действительно, мой ответ был верным.

— Библейские мотивы. — Выбрала свою категорию маленькая женщина.

О, в библии я разбиралась.

— Этот библейский персонаж был братом и сподвижником Моисея.

— Аарон.

Блэквуд резко обернулся, смотря на меня… как-то странно. Он пялился на меня, наверное, с минуту, прежде чем я не выдержала.

— Чего уставился, Блэквуд?! — Потом до меня дошло. — Так звали брата Моисея, не обольщайся.

Мужчина прищурился, а от его вида, я сглотнула. Голос ведущего стал просто фоном. Я не слышала ничего, по сути. Просто смотрела на Блэквуда, который в свою очередь смотрел на меня. И… это все пахло как-то неправильно. Все это не предвещало ничего хорошего. Мне нужно было отвернуться. Нужно было сказать хоть что-нибудь, а я просто смотрела на него, не моргая, чувствуя, как во рту пересыхает. Я быстро облизнула губы, продолжая смотреть на мужчину перед собой. И постепенно у меня создалось такое впечатление, что я чего-то жду от него. Что он должен что-то сделать…

И он был готов сделать «это», но в последнюю секунду, его решительность в глазах оборвал дверной звонок.

Я даже не сразу поняла, в чем дело. Ведь к нему не приходил еще никто… с тех пор как я тут. Я еще ни разу не слышала этот звук, оповещающий о приходе гостей. Но теперь он раздался. Тишина. Два раза снова.

Блэквуд тряхнул головой, словно пытался прийти в себя. А выглядело это… слишком по-человечески. Словно он хотел скинуть наваждение этим небрежным легким жестом. Меня же для такого эффекта нужно было как следует треснуть чем-нибудь потяжелее.

Кажется… кажется, я начинаю терять саму себя.

Это какая-то магия, должно быть. Блэквуд определенно научился как-то странно влиять на меня. Опасно… это было самое опасное из того, что он делал со мной за эти пять дней. Этот взгляд был хуже всех приковываний к кровати, завязываний рта и кормления с рук.

И в этот миг я вновь научилась его бояться. Его… и своих желаний.

Глава 14

Желание возникает в его крови внезапно. Все что нужно от этой маленькой человеческой женщины, прикованной к его кровати — звук его имени, чтобы он был готов оказывать ей пристальное внимание всю ночь. И то ему бы показалось мало этого. Ночи здесь были короткими, слишком короткими для него и его желаний.

И он был готов. Прямо сейчас он хотел забыть с ней обо всем. Она бы дала ему это желанное забвение и покой. И удовольствие, много удовольствия. Он знал, что ее маленькая яркая душа и сладкое тело могут дать мужчине то, о чем он мечтал — наслаждение, удовлетворение, а потом безмятежность…

И, черт возьми, она все еще была его. Он не хотел думать о том, что будет завтра или через неделю. Сейчас, в данный момент, в эту самую секунду она принадлежала лишь ему…

Но, кажется, судьба была не согласна с ним. Потому в тишине, которая пропахла напряжением, раздался этот треклятый звонок. На который он к тому же не сразу отреагировал.