Ups Downs (СИ) - "Северная Изольда". Страница 83

Я верила, что он не будет тратить бумагу впустую. Сев на край кровати, я раскрыла конверт, доставая сложенный листок. Ровность и красота почерка поражали… Еще больше поражало, что он писал на английском. В чем смысл? Точнее в чем выгода для него? Он же не мог так стараться для меня? Глупость какая. Блэквуд законченный эгоист, он во всем ищет пользу лишь для себя. А такие мелочи его вообще не должны интересовать.

Ну вот видишь, маленькая эйки. Ты вновь на моей кровати. Жаль я не рядом. Но я уже предвкушаю твой вид на своей постели.

Я стиснула зубы, отрывая взгляд от письма. Мне понадобилась пара дыхательных упражнений, чтобы остыть. Этот мужчина даже на войне не перестает думать о такой чуши, как свое либидо.

Продолжила читать, лишь в надежде наткнуться на что-то более стоящее.

Зная тебя, девочка Шерри, могу предположить, что ты задаешься вопросом «зачем». Откинем объяснения до лучших времен, а пока принимай все как есть. Можешь тешить себя мыслью, что меня нет поблизости, что я невероятно далеко, до тех пор пока я не стану невероятно близко.

Не хотелось мне знать, о чем он думал, когда писал подобное.

Как ты уже поняла, Оливия была послана мной, чтобы забрать тебя сюда, в мой дом. К сожалению (а может к счастью), Владыка — не тот мужчина, который очень много внимания уделяет женщинам. И он уж точно не будет зацикливать внимание на том, что его фаворитки могут перегрызть друг другу горло за это его внимание. Поразительно, эйки, я и не знал, что Райт стал дорог тебе настолько, что ты дерешься за него, как маленькая девочка за любимый леденец.

Я еле-еле подавила в себе порыв разорвать к черту эту бумагу. Блэквуд не знал и сотой доли правды. И мне так захотелось чтобы он оказался здесь. Рядом. Чтобы я ему популярно объяснила причину, по которой чуть не погибла.

Однако я знаю, что эту битву тебе не выиграть. Потерпи, маленькая эйки. Твой леденец к тебе вернется. Но пока он очень занят, кроша своих противников на серпантин.

А теперь я не сдерживала смеха. Чертов Блэквуд меня повеселил своей очевидной ревностью, которую так плохо скрывал.

И как ты понимаешь, мысль, что ты можешь быть в опасности, окруженная людьми нашего мира (а в частности нашими коварными женщинами), его не посещает. Не хочу расстраивать его твоей скорой погибелью. Да еще такой глупой. Надеюсь, ты не обломала свои маленькие коготки в этой нешуточной войны, имя которой Женская ревность?

Идиот Блэквуд не знал истины. Он был слишком слеп, чтобы увидеть другую правду, по которой я просто изгой, не принятый его народом.

Потерпи, девочка Шерри. Тебе придется пожить здесь некоторое время, пользуясь гостеприимством моего дома. Его безопасностью. Но если ты так не хочешь выходить из своей битвы, принимая поражение, — пожалуйста. Никто не удерживает тебя здесь насильно. Кто знает, возможно, Владыка стал для тебя дороже жизни. Вас, человеческих женщин, довольно трудно понять. Особенно когда дело касается мужчин. К одному вы можете испытывать ненависть, а к другому — обожание. Хотя эти двое — просто хозяева твоей свободы. Просто один — в прошлом. А другой — в настоящем.

Ревнуй, Блэквуд. Ревнуй. Все же это тоже месть. И ты не понимаешь, кажется, что я упиваюсь ей в этот момент.

И все же я надеюсь на твое благоразумие. Возможно, ты немного повзрослела с нашей последней встречи и начала понимать смысл этого слова. Если нет, то я охотно поясню: для тебя же будет благоразумнее остаться здесь. До тех пор пока Владыка не вернет себе власть в своем доме. Если говорить доступным тебе языком и объяснять на пальцах — то тебе просто нужно подождать, когда вернется обожаемое яблоко раздора, которое, конечно, достанется тебе, девочка. Может тешить себя предвкушением.

Но только не лежа на моей кровати, Шерри-детка. Будь так добра мечтать о Владыке в другом месте, а когда лежишь здесь, на моей постели, на моих простынях, думай обо мне. И когда кончишь, произнеси мое имя.

Я зарычала, комкая это несчастное письмо, после чего еще и разорвала его на клочки. Подбегая к камину, я швырнула туда обрывки бумаги, чувствуя, как бешено бьется сердце.

Странное дело. Но я чувствовала себя в этот момент так, словно негласная битва между нами окончилась со счетом в пользу Блэквуда. Но это лишь пока, решила я, смотря, как чернеет, корчась, бумага.

Дай срок, Блэквуд, только дай срок.

Глава 31

Мужчина слишком хорошо знал меня. И это в определенные моменты даже пугало.

Не в этот раз.

Достав это темно-синее платье, купленное им для меня еще в Манхеттене, я готова была умереть от счастья. От этой дивной ностальгии, которая внезапно на меня обрушилась.

Я долго любовалась им, вспоминая, как впервые его надела. Мне так нравился его фасон и покрой. Мне так нравилось замечать себя в зеркальных витринах и стеклах машин, когда я шла гордо в этом платье. И в этих туфлях.

Я готова была вспрыгнуть на огромную кровать и запрыгать на ней как пятилетняя. Но тут были мои любимые туфли! Те самые, от Диор! Красивая, стильная частичка моего любимого суетного, человеческого мира. И эта незначительная деталь была подобна яркому лучику солнечного света, что пробился через свинцовые тучи моих горестей и неудач.

Через час, приведя себя в порядок и надев свою человеческую одежду, я отправилась в комнату напротив. Я застала Тию в таком же состоянии, в каком она сюда вошла. Казалось, прошел не час, а минута — женщина все так же сидела на краешке стула, расширенными глазами глядя в пол. Она была ошарашена, она была напугана, она как будто находилась в прострации.

Еду уже принесли. Ее аппетитный аромат разнесся по комнате дразня, вызывая, но женщина словно не замечала этих вкуснейших яств, стоящих на столе.

— Тиа. — Я осторожно подошла к ней, наблюдая за тем, как женщина медленно распрямляется, оглядывая меня своим шокированным взглядом. — Все хорошо?

Она молчала наверное с минуту. Я уже не надеялась на ее ответ, когда служанка тихо, глухо заговорила:

— Я не знаю, Маи-йя. Хорошо? Не думаю. Маи-йю хотели убить. Меня хотели убить. Мы сбежали из дома Владыки. В дом другого мужчины. Маи-йя живет в его покоях. Маи-йя пользуется его вещами и ест его еду. Хорошо? Не думаю. — Вновь повторила Тиа, покачав головой.

Да. Я тоже была не в восторге от всего происходящего, но все же я предпочитала жить у Блэквуда (к тому же когда самого мужчины здесь нет), чем в доме с людьми, желающими моей смерти.

— Это временно. — Я села рядом, на соседний стул, подвигая к себе чашку с поджаренными кусочками мяса, окруженными печеными яблоками. — Мы не могли там оставаться. Блэквуд… точнее женщина, посланная им, спасла мне жизнь. Извини, что я впутала тебя в это. Но я не могла тебя оставить там.

— А смысл? Я — мертва. Маи-йя — мертва. Он убьет нас медленно и жестоко, когда вернется. Уж лучше быстро, чем так, как сделает это Он.

— «Он» нас не убьет. — Оборвала я строго, разливая вино по бокалам. — Мы не виноваты ни в чем. Если только в желании жить.

— Желание жить не в его доме — преступление для тебя, Маи-йя.

— Я желаю жить в безопасности и покое. И мне все равно, в его доме или не в его (лгу без зазрения совести, но с ней иначе нельзя). Когда он вернется, мы уйдем отсюда.

— Уйдем? Не думаю. — Служка вновь покачала головой. — Владыка ничего не забывает. И не в его обычае прощать. Маи-йя ушла от него без разрешения. Сбежала. К другому мужчине.

— Да. Но мужчины здесь нет. — Резко бросила я, недовольная затронутой темой. Однако эта изумительная еда и усталость сдерживали мой гнев.

— Здесь его дух. Везде. Здесь его суть, Маи-йя. Ты под его крышей, а значит с ним.

— То есть ты хочешь сказать, что было бы лучше умереть там? — Я на нее уставилась в ожидании.

— Есть вещи хуже смерти, Маи-йя. Молись, чтобы Он не показал тебе их.

У меня даже аппетит пропал. Почти.