Я считаю до пяти (СИ) - Шигина Валентина. Страница 35

— Паша, подожди! — вновь крикнул мужчина, быстро приближаясь ко мне.

— Ну что такое с утра пораньше? — возмущенно поинтересовалась я, резко, оборачиваясь. Рома практически бежал от стоянки, где только поставил машину. Криво. Я даже отсюда вижу, как он припарковался. Видимо, сильно торопился.

— Нам нужно поговорить. Я серьезно!

— Если честно, то мне сейчас не до разговоров — сегодня контрольная по вышке и я вся в думах: завалит ли меня преподаватель за то, что я с ним переспала или нет.

— Прасковья, ну зачем ты так? Почему с тобой все так сложно? — как-то обессилено спросил мужчина.

— Ну, если учесть, что теперь я женщина, а у них всегда все сложно, то ничего удивительного нет, — ехидно отозвалась я.

— Ты меня в этом винишь? — разозлился Роман, сжимая кулаки так, что даже костяшки пальцев побелели. — Все случилось по обоюдному согласию! И ты прекрасно это знаешь! Перестань меня изводить.

— Роман Михайлович, у меня нет желания изводить вас, ведь мою девственность это не вернет. А я ведь мечтала, что всю жизнь буду принадлежать лишь одному мужчине — мужу. Ему-то я и хотела подарить свое целомудрие.

— Паша…

— Я не понимаю, о чем вы все время пытаетесь со мной поговорить? Может, о том, что после всего, что между нами произошло, вы как честный человек обязаны на мне жениться? Или о том, что про вас можно забыть в том случае, если у меня будет задержка? Так о чем разговор? Предложение руки и сердца мне будете делать? Очень сомневаюсь.

Ромашка от моей речи немного опешил и не нашел слов для ответа. Воспользовавшись его тормозной реакцией, я решила сделать самое правильное — сбежать. Далеко уйти мне не дали и через пару шагов я оказалась пойманной. Рома не заботился о том, чтобы правильно распределять свои силы, поэтому больно ухватил меня за руку и сжал ее.

— Отпусти меня, идиот! Мне больно! Вчерашних синяков с меня более чем достаточно, — прорычала я, пытаясь вырваться.

— Каких синяков? — опешил Рома, ослабляя захват. Его карие глаза превратились в огромные блюдечки.

— Вот этих. — Я сдернула с плеча тунику и открыла на обозрение следы Роминых пальцев. Немного на плечах, чуть на предплечьях и ребрах. Основную часть синяков я показывать ему благоразумно не стала, потому что они находятся на внутренних сторонах бедер. Никто себе даже представить не может, с каким трудом сегодня с утра я встала с кровати. А как трудно мне передвигать ногами! Словно они сделаны из свинца.

— Черт! Паша, прости! Я не знаю, как все это получилось — видимо силу не рассчитал. И… — бормотал Роман, пристально рассматривая темные следы от пальцев.

— Никаких «и»! Скоро занятия начнутся и мне нужно идти. — Я вновь сделала неудачную попытку бегства.

— Паш, если задержка… и… я не откажусь…

— Правда? — удивилась я. — Как ты думаешь, кого первым убьет мой папочка: тебя или меня? А если еще ты заделал девочку, то худо тебе будет. Он хочет внука, а не внучку.

Воспользовавшись Ромкиной заминкой, я затерялась в кучке студентов-первокурсников, спешащих на занятия.

Когда я забежала в университет, то почувствовала, что внутри меня что-то шевелится. Совесть, наверное. Видимо, я переборщила с Ромашкой, и про задержку говорить не стоило. Уверена, что сегодня он еще не раз попробует со мной поговорить, тогда-то я и скажу ему, что у меня безопасные дни.

— Яшка, привет! — активировался Большаков. — Я так понимаю, что ты очень плодотворно занимаешь математикой.

— Что ты имеешь в виду? — напугалась я. Неужели нас все-таки засекли и теперь весь университет знает, что мы с Ромой переспали? Вот ужас!

— Видел, как ты с преподавателем разговаривала, — проблеял Кирилл, напуганный моей реакцией.

— Не переживай, я не проиграю и от спора возьму как можно больше! Лиска! — закричала я, увидев подругу, и побежала к ней, оставив парня в одиночестве.

Лисичкина болтала с той самой девицей, которая являлась инициатором спора. Мне это не понравилось и я потащила подругу в уборную на разговор, предварительно проверив все кабинки.

— О чем вы разговаривали? — накинулась я на рыжеволосую девушку.

— Что ты орешь? — поморщилась подруга и открыла окно. — Врагов нужно держать близко. Я просто хотела узнать, что она планирует, чтобы помешать тебе. Хотя сомневаюсь, что тебе что-то сможет помешать. Видела, ты с Ромашкой разговаривала. Ну как?

— Кажется, я переборщила. Не поверишь, но мне стыдно за свое поведение.

— Стыдно? Яша, что на тебя нашло? Ты всегда стараешься вывернуть ситуацию в свою пользу, а теперь тебе стыдно?

— Раньше я манипулировала лишь мелочами, а здесь уже кое-что побольше! — резко ответила я. — Так нельзя!

— Он тебя заразил чем-то? — поинтересовалась подруга, а потом резко начала меня обнюхивать. — Или выпила с утра пораньше?

— Отстань! Совесть у меня еще есть, и она считает все это неправильным.

— Рома тебе нравится? — удивилась девушка. Ее рука вместе с расческой застыли над головой в нерешительности.

— Глупости! Он мне не нравится. Ты знаешь, что я люблю мужчин постарше, но не в этом случае. Просто мне стремно за то, что я давлю на Ромкину совесть, заставляю стыдиться случившегося.

Никогда бы не подумала, что способна на такие слова, но мне реально было не по себе. Два самых сильных чувства это любовь и ненависть. Эти чувства толкают нас на необдуманные поступки. Стыд — та же самая ненависть, только направленная на себя. Она сжигает изнутри. Ведь я не только Ромку заставляю испытывать это чувство, но и себя. Это противно!

— Тогда сделай вид, что хочешь отомстить отцу за все его унижения. Представляешь, в каком ужасе он будет, когда узнает, что его единственная и обожаемая доченька связалась с конкурентом. У него будет сердечный приступ не иначе.

Мысль о том, что я хоть как-то могу насолить отцу, подняла мой жизненный тонус. Если он узнает, с кем я связалась, то разорвет меня на ленточки, но ведь ему не обязательно знать все. Да точно, это будет моя месть, хоть и незримая.

Две пары пролетели так быстро, что я даже не успела понять, что мы проходим. Мне не хотелось идти на вышку, но подруга уговаривала меня не отступать, ведь я Яшина Прасковья. Ее доводы меня не убеждали. Я боялась вновь посмотреть Ромке в глаза. Хотя я уверена, что ему не намного легче, чем мне, ведь его убеждения разбились о реальность. Сколько бы он не говорил и не убеждал меня (или себя), что я студентка, а он преподаватель и между нами ничего не может быть, все равно не выдержал. Я даже не знала, чья это победа — его или моя. Прекрасно понимая, что привлекала его как женщина, я не знала, кто из нас оказался на вершине Олимпа. Он получил то, что хотел и я, кажется тоже. Ну не хватит у Ромашки наглости завалить меня на экзамене.

Серой мышкой я прокралась в аудиторию, не смотря на преподавательский стол, за которым в гордом одиночестве сидел Рома. Я делала вид, что увлечена чтением учебника и не понимала, насколько глупо выгляжу, пока Лариска не прошептала:

— Учебник переверни.

— Блин! — швырнула книжку на стол. — Лис, я боюсь.

— И чего же наша Яшина боится? — поинтересовалась Бобриха. — Моей мести? Я из-за тебя вчера столько всего выслушала от декана, что готова убить тебя.

— Статья 105. Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, — наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет, — отчеканила Лисичкина, накручивая на указательный палец рыжий локон. — Тебе пойдет тюремная роба.

— Дуры! — крикнула Светка и удалилась на свое место.

— Корни подкрась, умница! — в след девушке заорала Лариска, привлекая к нам всеобщее внимание.

Звонок на пару разогнал всех студентов по местам. Набравшись наглости, я села к Ваньке и призывно посмотрела на преподавателя. Мужчина поджал губы и заговорил уверенным тоном.

— Сегодня я хотел провести контрольную работу, но она отменяется. — Аудитория загудела, словно рой с пчелами. — Потише, пожалуйста. Это не повод для радости, потому что контрольную работу я заменяю небольшим опросом по прошедшей теме. Я даю пример, а вы по очереди выходите к тоске и решаете его.