Житие мое - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga". Страница 12

С ходу выяснилось, что я даже приблизительно не представляю, как должно выглядеть письмо. Ну, то есть насчет конверта с адресом все было понятно. А внутри? Смутно припомнилось содержание официального приглашения, пришедшего мне из Редстона.

«Здравствуйте, все», – написал я в верхней части листа и снова задумался.

В принципе исходным пунктом моего поступка было то, что мама волнуется. Что надо написать, чтобы она перестала беспокоиться?

«Здесь хорошо».

Где – здесь? Я густо зачеркнул последние слова и написал по-другому:

«Прибыли на остров без приключений. При первой же оказии отправляю письмо. Условия хорошие, кормят отлично. Каждое утро купаюсь в море, пока не простыл».

Я с удовлетворением оглядел результат своих усилий. Коротко, информативно, грамотно. Разборчиво. На этом можно было закруглиться, но я вошел во вкус. Что бы еще такое написать?

«Ты, наверное, удивляешься, почему я сюда уехал».

Вдруг она обиделась: всего три дня дома пробыл и укатил на остров. Стоило добавить немного откровенности:

«Новое увлечение Джо застало меня врасплох».

Это еще мягко сказано!

«Пойми меня правильно, я не хочу мешать его самовыражению. Просто мне нужно время, чтобы подготовиться к этому морально».

И физически, кстати, тоже, если черный Источник можно считать физическим явлением.

«Я уверен, что к концу экспедиции достаточно овладею собой».

А заодно и своей силой. По крайней мере, дядя уверяет, что именно так и произойдет.

«Наверное, мне следовало предупредить заранее, что я приеду».

Но некоторые вещи, к сожалению, начинаешь понимать задним числом. Хорошо еще, мне не пришло в голову просить у них денег телеграммой! С мамы сталось бы продать все и оставить младшеньких без сладкого. Как при этом выглядел бы их старший брат?

Решив, что долг исполнен, я подписал письмо и пошел разыскивать миссис Клементс – Смит был не в том состоянии, чтобы играть роль почтальона. Дальше все было просто: в коробке для писем уже лежала целая пачка, подписанная аккуратным почерком Алеха. Наверное, белый отписал всем знакомым, адреса которых сумел припомнить. Я присовокупил свое скромное послание к его титаническому труду и с чистым сердцем отправился ковыряться в помойке.

Между тем война магов разгоралась. Вечером дядя пытался завербовать меня в свою армию, но был послан лесом. Утром Смит потащился с нами на пляж, и вместо того чтобы проводить занятия, мы были вынуждены добросовестно купаться. Днем дядя подловил студентов на попытке забраться в подвал водонапорной башни и долго распинался о том, что Смит за ними не следит. Вечером эксперт по безопасности пришел проверить целостность защитных заклинаний на нашем окне, в двенадцатом часу. Со своим светильником.

Первыми не выдержали зрители.

– Почему они это делают? – жалобно вопрошал Алех. Покидать нашу комнату белый не торопился.

Я мученически вздохнул:

– Они черные.

– Но ты-то себя так не ведешь!

– Я не просто черный, я – умный. – И если уж начну качать права, то ни за что не стану срамиться перед зрителями.

Какой смысл в том, чтобы устраивать бесплатный цирк, подтверждая скандальную репутацию черных магов? Я уже не говорю о том, насколько от этого страдает дело (фиг с ним, с делом!), но они сами лишили себя возможности маневра, уткнувшись друг в друга лбами, словно пара мериносов. Теперь у них не оставалось иного способа выяснения отношений, кроме банального мордобоя, вопрос был только в том, как скоро они преодолеют старательно внушаемый каждому черному магу принцип, что насилие – это зло. Я ставил на Смита: он все-таки военный, их учат по-другому, да и в силе даст приличную фору дяде Гордону, что в физической, что в магической. Но пока еще оба помнили, что драться нехорошо, а оттого злились и портили нервы себе и окружающим.

Возвращение катера на время развело скандалистов, но сути дела не меняло – должна была пролиться чья-то кровь. Этого события я ждал с интересом: никогда не видел, как дерутся большие дяди, тем более – инициированные маги. Рискнут ли они использовать колдовство? И как на это отреагирует остров? Надо шлюпку с берега столкнуть на всякий случай…

И вот наступил день, обещавший стать «тем самым». Заметив признаки, я тихо отвел Алеха в сторону и попросил его не общаться с дядей, даже не здороваться. В принципе можно было и не предупреждать – дядя угреб куда-то спозаранку, а за завтраком у обоих магов были такие лица, что даже самый вредный из студентов, Пьер, не решался зубоскалить. Днем дядя Гордон ожесточенно копал, что-то неразборчиво бормоча себе под нос (наверное, подсчитывал нанесенные обиды), а Смит торчал на берегу, отрешенно глядя на море (вероятно, делал то же самое, но молча). Для финального столкновения их нужно было свести поближе. Алех хотел, чтобы я им помог, ведь так?

Улучив момент, когда миссис Клементс позвала Смита осматривать какие-то находки, я будто невзначай опустил свою корзину рядом с ними и как бы между делом спросил:

– А если мы найдем кости, то сможем узнать, что убило человека?

– Нет, – буркнул через плечо Смит.

Дядя оглушительно фыркнул:

– Это они теперь ничего не могут, а в мое время такое делалось запросто.

– Как? – живо заинтересовался я, поскольку тоже не знал ответа на этот вопрос.

– Поднимали мертвеца и спрашивали, кто его убил и за что! В Краухарде безымянных могил не бывает.

– Захлопни пасть! – тут же вскинулся Смит. – Ты еще некромантии ребенка поучи, старый висельник! – И уже мне: – Даже думать забудь, это подсудное дело!

Старый колдун расплылся в нахальной ухмылке:

– Ах, простите, запамятовал! Столичные олухи себе правил понапридумывали от большого ума, они теперь как кастраты – все понимают, но сделать ничего не могут.

Мистер Смит попытался взять себя в руки:

– Еще одно слово, и дальнейшую речь ты будешь произносить перед своим куратором в надзоре.

Дядю эта угроза не смутила:

– То-то вы их близко знаете, чай, одна контора! Правильно мне говорили, нельзя черным в надзоре служить – по ходу мозги сворачивает, весь пар через задницу выходит.

Миссис Клементс, с некоторым недоумением наблюдавшая за перепалкой, такого отношения к начальству понять не смогла.

– Что за тон? – возмутилась она.

Я страдальчески вздохнул – только ее здесь не хватало! Спрашивается, ну куда лезет человек?

– Да пусть их лаются, миссис Клементс! Это такой черномагический спорт. Как говорится, натура – дура.

А черная натура – дура вдвойне.

Леди-крокодил, кажется, поняла, о чем я говорю. Она пренебрежительно фыркнула и удалилась, многозначительно поигрывая бедрами. Мистер Смит смутился, закашлялся, бросил на меня мрачный взгляд и поспешил следом за ней.

Стоило ему скрыться из виду, как дядя тоже начал кхекать:

– Ты это, знаешь… того… нельзя так с магами-то!

– А что я сделал? – искренне удивился я.

– Того… сам знаешь.

Да пропади они пропадом! Оба – взрослые люди, оба – инициированные, что такого я могу им сказать о черной магии, чего они без меня не знают?

После этого случая конфликт резко сошел на нет, словно ведро воды на котов вылили. Не знаю, сыграли ли тут роль мои слова или миссис Клементс сумела провести с подчиненным душеспасительную беседу, но разум неожиданно возобладал над магией. Они стали обращаться друг к другу предельно официально («мистер Ферро», «мистер Смит»), выстраивая фразы в зубодробительно-литературном стиле. Я украдкой вздыхал, прочие члены экспедиции, памятуя о том, с кем имеют дело, хихикать не решались. Да, вот так оно и бывает, когда количество черных магов на квадратный метр зашкаливает! Неужели я вырасту и стану таким же? Как это печально.

Глава 5

За неделю копания в помойке мы нашли массу разных вещей, но все они относились к периоду постройки Юдоли – это было ясно даже мне – и исторического интереса не представляли. Начинали звучать разговоры о том, что никаких песчаных гнид на острове нет и вообще это явление может быть не связано с Кейптауэром. Миссис Клементс была с таким мнением категорически не согласна.