Дом странных детей - Риггз Ренсом. Страница 50

Когда я вошел в детский дом, мисс Сапсан хватило одного взгляда на меня, чтобы понять — что-то стряслось.

— Что случилось? — спросила она, впиваясь в меня покрасневшими от недосыпа и тревоги глазами.

Я рассказал ей абсолютно все, включая обрывочные факты и дошедшие до моих ушей слухи. Директриса побледнела. Схватив за руку, она притащила меня в гостиную, затем пригнала туда всех, кого смогла найти, после чего снова убежала разыскивать тех немногих, кто проигнорировал ее крики. Дети сгрудились в комнате, растерянно и встревоженно озираясь по сторонам.

Эмма и Миллард пристали ко мне с расспросами.

— Из-за чего она так паникует? — спросил парень.

Я шепотом рассказал им о смерти Мартина. Миллард шумно втянул в себя воздух, а Эмма озабоченно скрестила на груди руки.

— Что, все действительно так плохо? — спросил я. — То есть я хочу сказать, это ведь не могли сделать пустоты? Насколько я понял, они охотятся только за странными людьми, верно?

— Миллард, ты сам ему все расскажешь или это сделаю я? — застонав, ответила Эмма.

— Пустоты явно предпочитают странных людей и очень редко нападают на обычных. Но если у них нет выбора, они готовы жрать все, что угодно, лишь бы это было свежей плотью.

— По возрастающему количеству убийств можно определить, что поблизости промышляют пустоты, — добавила Эмма. — Поэтому они ведут в основном кочевой образ жизни. Если бы они постоянно не меняли место жительства, их было бы очень легко выследить и уничтожить.

— И как часто они это делают? — спросил я, чувствуя, что у меня по спине ползет холодок. — То есть я хотел спросить, могут ли они обходиться без пищи?

— О, они едят очень часто, — со вздохом ответил Миллард. — Главной задачей тварей является обеспечение пустот едой. Когда им представляется возможность, они убивают странных, но в основном добывают тела простых людей и животных, после чего всегда стремятся замести следы.

Он говорил об этом таким тоном, как будто читал лекцию о размножении довольно интересной разновидности грызунов.

— Но полиция должна ловить тварей! — воскликнул я. — То есть я хотел сказать, что поскольку они убивают людей, то…

— Некоторые из них попадаются, — кивнула Эмма. — Я уверена, что если ты следишь за новостями, то слышал об этом, и не раз. К примеру, у одного типа нашли в морозилке человеческие головы. А на плите у него стоял котел, в котором медленно варились потроха, как будто он готовил рождественский обед. Это было не так давно в твоем времени.

Я смутно припомнил сенсационный спецвыпуск новостей о серийном убийце и каннибале из Милуоки, которого задержали при обстоятельствах, очень похожих на те, которые только что описала Эмма.

— Ты говоришь о… Джеффри Дамере [14]?

— Да, кажется, этого джентльмена звали именно так, — подтвердил Миллард. — Захватывающий случай. Похоже, он так и не утратил вкуса к свежатине, хотя давным-давно перестал быть пустотой, превратившись в тварь.

— Я думал, что вам не позволяют узнавать новости из будущего, — удивился я.

Эмма спокойно улыбнулась.

— Птица придерживает только хорошую информацию о будущем, зато не скупится на чернуху.

Тут вернулась мисс Сапсан, волоча за собой упирающихся Еноха и Горация. Все притихли и обернулись к ним.

— Мы только что получили известие о новой угрозе, — объявила она, кивая в мою сторону. — За пределами нашей петли при загадочных обстоятельствах погиб человек. У нас нет полной уверенности относительно причин его смерти, и мы не можем наверняка утверждать, что это представляет опасность именно для нас, но мы должны вести себя так, как если бы все это было именно так. До новых распоряжений никто не должен выходить из дома, даже для того, чтобы собрать овощи на огороде или сходить в деревню за гусем.

Раздался общий стон, и мисс Сапсан повысила голос.

— В последнее время нам всем пришлось трудно. Я обращаюсь ко всем с убедительной просьбой и в дальнейшем проявлять выдержку.

Вверх потянулись руки, но она категорически отказалась отвечать на какие бы то ни было вопросы и ушла проверять запоры на дверях. Я в панике бросился за ней. Если на острове действительно затаилась опасность, я мог погибнуть, едва покинув петлю. Но оставшись внутри петли, я бросал на произвол судьбы совершенно беззащитного отца. Кроме того, я знал, что если я исчезну, он сойдет с ума от беспокойства. Последнее почему-то казалось мне худшим из двух зол.

— Я должен уйти, — произнес я, догоняя мисс Сапсан.

Она втащила меня в пустую комнату и закрыла дверь.

— Будь добр, говори потише, — прошипела она. — И еще: ты будешь считаться с моими требованиями. То, что я сказала, касается и тебя. Ни один человек не выйдет за пределы этого дома.

— Но…

— До сих пор из уважения к твоему особенному положению я предоставляла тебе беспрецедентную степень свободы, позволяя приходить и уходить по своему усмотрению. Но тебя уже могли выследить, а это ставит под удар моих подопечных. Я не позволю тебе подвергать их — или себя самого — еще большей опасности.

— Как же вы не понимаете?! — разгневанно воскликнул я. — Паромы не ходят. Эти люди угодили в западню. Мой отец угодил в западню. Если на острове действительно находится тварь, а я думаю, что так оно и есть, то они с папой уже едва не подрались. Если он только что скормил пустотам совершенно незнакомого человека, то как вы думаете, кто станет следующим?

Ее лицо было как будто высечено из камня.

— Безопасность горожан — не моя забота, — отрезала она. — Я не желаю подвергать опасности своих детей. Ни ради островитян, ни ради кого-либо еще.

— Речь идет не просто о горожанах. Я говорю о своем отце. Неужели вы думаете, что меня остановит пара запертых дверей?

— Возможно, не остановит. Но если ты настаиваешь на том, чтобы уйти, то я настаиваю на том, чтобы ты уже никогда не возвращался.

Я был так потрясен, что рассмеялся ей в лицо.

— Но я вам нужен, — напомнил я ей.

— Да, нужен, — кивнула она. — Очень нужен.

Я ринулся наверх и ворвался в комнату Эммы, где застал картину такого отчаяния, что она могла бы сойти за одну из иллюстраций Нормана Роквелла, если бы он изображал людей, отбывающих срок заключения. Бронвин невидящим взглядом уставилась в окно. Енох пыхтел на полу, строгая кусок твердой глины. Эмма сидела на краю кровати, упершись локтями в колени. Она одну за другим выдергивала из блокнота страницы и воспламеняла их касанием пальцев.

— Ты вернулся! — произнесла она, когда я вошел в комнату.

— Я и не уходил. Мисс Сапсан меня не отпустила.

Я изложил им свою дилемму.

— В общем, если я попытаюсь уйти, я буду изгнан.

Блокнот в руках Эммы вспыхнул.

— Она не имеет права! — воскликнула девушка, не замечая языков пламени, лижущих ее пальцы.

— Она может делать все, что захочет, — напомнила ей Бронвин. — Она — Птица.

Эмма бросила тетрадь на пол и затоптала огонь.

— Я пришел, чтобы сказать вам: я ухожу, хочет она этого или нет. Я отказываюсь становиться узником и не желаю зарывать голову в песок, пока мой отец подвергается смертельной опасности.

— Тогда я иду с тобой, — заявила Эмма.

— Ты шутишь, — вскинула голову Бронвин.

— Нет, не шучу.

— Ты просто дура, — вмешался Енох. — Ты превратишься там в старую сморщенную сливу. И ради чего? Ради него?

— Не превращусь, — отрезала Эмма. — Для того чтобы время тебя догнало, необходимо провести за пределами петли очень много часов. А мы ведь туда ненадолго, верно, Джейкоб?

Я покачал головой.

— Это плохая идея.

— Что плохая идея? — спросил Енох. — Она даже не знает, ради чего собирается рисковать жизнью.

— Директрисе это не понравится, — констатировала очевидный факт Бронвин. — Эм, она нас убьет.

Эмма встала и закрыла дверь.

— Нас убьет не Птица, — прошептала она, — а эти существа. Но даже если они этого не сделают… Та жизнь, которую мы сейчас ведем, мне кажется страшнее смерти. Птица прижала нас так крепко, что мы уже и вздохнуть не можем. И все это только потому, что у нее не хватает духу взглянуть в лицо тому, что нам угрожает.