Не испугайся тени прошлого (СИ) - "Ilith". Страница 32

  - Ладно, постараюсь вести себя культурно, - улыбнулась она.

  - А у тебя получится? - в тон ответил я.

   Она хитро улыбнулась.

  Несмотря на дружеский тон беседы, я видел, что Тамила была чем-то обеспокоена. Внешне это практически не проявлялось, только нет-нет в паузах в разговоре она мыслями куда-то уплывала.

  - Что-то случилось? - поинтересовался я.

  - Нет, всё нормально, просто напряженная неделя была, а выходные почему-то почти закончились.

  - Личный вопрос можно?

  - Как друг? - иронично спросила она.

  - А как же.

  - Ну давай, а я посмотрю, как это у тебя получится.

  - И много у тебя друзей мужчин?

  - Это личный вопрос? - удивилась она. - Смотря что ты вкладываешь в это понятие.

  - А мне интересно послушать, что для тебя это значит.

   Тамила задумалась. В это время нам принесли заказ, и мы до десерта молчали. Мне уже стало казаться, что я влез куда-то не туда и я зря задал этот вопрос. Но когда принесли кофе, она заговорила.

  - По большому счету, друзей в моем понимании у меня нет. Есть люди, к которым я хорошо отношусь и, или хорошо относятся ко мне.

  - Что, даже поплакаться некому или обратиться за помощью?

  - Я не плачу, а помощь... ее можно или заслужить, или купить, но для этого не обязательно быть друзьями.

  - А бескорыстно, просто так?

  - А ты что-нибудь делаешь 'за так'? - чуть грустно улыбнулась она. - Ты ж тоже исходишь из своих интересов, возможностей и возможной выгоды в будущем. Но если нет выгоды, то сгодится и праздное любопытство или скука.

  - Пожалуй, ты права.

  - Вот и мне ты дружбу предложил скорей всего из-за любопытства и скуки. Разнообразия ж, наверно, захотелось в своей суматошной жизни.

   Было неприятно сознаваться ей, что в чем-то она оказалась права. А она видела это. От этого становилось еще как-то гадостней на душе что ли.

  - Не мучайся, - она на несколько секунд накрыла мою руку своей ладошкой.

   Мне было странно чувствовать какую-то поддержку и заботу, в принципе, от чужого мне человека. Я привык карать и миловать, отбирать и раздавать 'благодать', но поддерживать бескорыстно - такая милость была только для моей семьи. У Тамилы было по-другому, она, не открываясь сама, становилась как бы якорем или пристанищем. С ней было спокойно и уютно. Моментами я ощущал себя как возле иконы Богоматери: прощение и любовь, и снисхождение к неразумному ребенку.

  - Ты крещеная?

  - Нет. Христианство не для меня.

  - Почему? Не веришь?

   Она пожала плечами.

  - Конечно во что-то я верю, но... это сложно объяснить, у меня это на ощущениях. Я не понимаю, как можно совершать плохие поступки, а потом идти каяться. Ты знаешь, была у меня одна знакомая, истово верующая женщина, вот как скажет или сделает какую-нибудь гадость от всего сердца, а потом от всего же сердца и раскаивается, и просит прощение. Мне этого было не понять. Мне ближе такая философия, что все наши поступки имеют свою цену, и плохое нельзя нивелировать даже искренним сожалением о содеянном.

  - А как же прощение другого человека?

  - Самое страшное, когда ты сам себя простить не можешь.

   На секунду задумавшись, я согласился с ней. Мне тоже было как-то всё равно, прощают ли меня за мои, порой, неблаговидные поступки окружающие или нет, а вот с собой наедине... не всегда получается договориться со своей совестью.

  - В какие-то философские дебри мы полезли в столь солнечный день, пойдем развеем грусть-тоску в парке, - прервала моё самокопание Тамила.

   Я расплатился за обед, и мы пошли в близлежащий тихий парк, местами заброшенный, но ценный зверьем: можно было увидеть белок, для которых местами соорудили кормушки.

  - Подскажи мне, - начал я, когда мы вошли под сень деревьев, - что можно подарить молодой привлекательной женщине?

  - Не знаю, всё зависит от того, что ты от нее хочешь, делая упор на то, что она любит.

  - Золото-бриллианты?

  - Настоящей или потенциальной любовнице? Оценит.

  - Нет.

  - Тогда может и не принять подарок.

  - А ты бы приняла?

  - Нет, я сама себе покупаю то, что считаю нужным, к тому же золото не ношу.

  - Ага, значит, на тебе тогда была платина?

  - Да.

  - Скромно живет юрисконсульт, - подколол ее я.

  - А я и не скрываю, что люблю красивые дорогие вещи.

  - А почему не носишь?

  - В быту ношу необходимый минимум, а напоминать собою елку я не люблю. Зачем выделяться.

  - Ну как же, произвести впечатление...

   Тамила расхохоталась:

  - Мишурой можно только вызвать зависть. Я на тебя произвела впечатление явно не бирюльками. А выпячивание социального статуса... мне хватает внутреннего осознания собственной крутизны.

  - Хорошо, спрошу по-другому. Что ты хочешь получить на день рождения?

  - Так вот к чему были эти вопросы? Ничего.

  - Ты не любишь подарки?

  - Не особо. Зачем тебе нужно делать мне подарок, ведь я, по сути, тебе никто.

  - Считаю, что это будет правильным.

  - Тогда не вижу смысла обсуждать это со мной.

  - Не хотелось бы, чтобы подарок не приняли или отправили в мусорку, - улыбнулся я.

  - Мне проще не принять, чем так за глаза обидеть человека.

  - Нет, ты какая-то ненормальная женщина, другая бы уже прыгала от радости и вручала бы список длинной с рулон туалетной бумаги, - усмехнулся я.

  - Не, бумагу я экономить буду, - засмеялась Тамила. - Ладно, если хочешь сделать подарок, то вывези меня на стрельбище с инструктором, только с большими дистанциями. Да, и еще человек нужен, чтобы оптику под меня поставил.

  - Господи, ну и подарочек ты выбрала, - я закатил глаза. - Оружие тебе тоже предоставить?

  - Нет, спасибо, у меня кое-что есть в заначке.

  - Хорошо, договорились, будет тебе выезд.

   Мы погуляли по старому парку еще с часик, обсуждая всякую ерунду. Прощаясь, Тамила опять не подала руки.

   Возвращаясь домой, у меня было много времени подумать, а еще не очень сильно загруженная трасса этому способствовала. Я начинаю понимать Михаила, что он нашел в Тамиле. Можно многому человека научить, можно его в какой-то мере воспитать, но невозможно сделать человека понимающим и принимающим остальных без осуждения. Это или дано, или нет. Ей дано. Только ради этого согласишься на что угодно, лишь бы хоть иногда можно было бы прийти, и тебя приняли, не задавая вопросов, возможно, выслушали, не давая советов, молчаливо поддержали в трудный момент и... ничего бы за это не потребовали. А ты бы сам всё отдал за такую поистине божественную милость.

   Тамила

  Где-то с месяц я не виделась с Игорем, но он продолжал мне периодически звонить, интересуясь моими делами. Долго по телефону мы не болтали, чувствовалась какая-то напряженность: я не могла его все же воспринимать как друга, да и он, видимо, первый раз декларировал свои намерения о дружбе женщине. С такими, как он, сложно дружить, да и не подпускают они к себе близко почти никого, но если уж удостоился такой чести, то ты приобретаешь щит и меч, который за тебя вступится в любой ситуации. Но если разочаруешь или, не дай бог, предашь... тогда лучше бы не рождаться на свете. Более страшного врага сложно будет себе представить. Вот и я не знала, как относиться к вниманию Игоря. Льстить - не льстило, больше тревожило. И опять не знала, чего ожидать, когда присаживалась на стул, любезно подвинутый им.

   Меня несколько удивил его вопрос о моих друзьях. Похоже, прощупывает, насколько легко я подпускаю к себе людей. Нелегко, очень нелегко, пожалуй, даже не легче, чем он. Только у меня градаций расстояний больше, в отличие от него. Он привык или рядом, или далеко... Ему сложно даже подпускать к себе постепенно, вижу, как ему некомфортно. Не привык просить, привык приказывать... а тут... Мое утверждение, что предложение дружбы - это своеобразный эксперимент, его покоробило, но признаваться в этом он не сильно хотел. Сложно, сложно таким сильным людям признаваться даже в маленькой слабости, даже если это будет любовь к мороженому. Я порывисто накрыла его руку своей, как бы успокаивая. Не знаю, что меня толкнуло на это... где-то интуитивно посчитала это правильным. Хорошая рука, настоящая, мужская... ухоженная, но чуть шершавая на ощупь.