А ты милый (СИ) - "Росса". Страница 8

— У тебя осталось шесть дней. В следующий четверг я хочу получить твой положительный ответ. И ещё, — на его мерзкую рожу, возвращается циничная ухмылка. — Ты там литературку про геев почитай, чтобы опыта набраться. Или он у тебя большой? И ты по части траха с мужиками мастер?

— Закрой... рот, — я смягчаю то, что хотел сказать, не хочу, чтобы отведённое мне на раздумье время сократилось ещё больше. Окидываю его ненавидящим взглядом и вбегаю в подъезд. Он, издевательски хохоча, входит вслед за мной. Я абсолютно забыл, что мы с ним соседи.

Дома оказался полный набор: и мама, и сестра.

— Иди, встречай своего любимца, — кричит Маринка маме. Не обращая на неё внимания, иду в свою комнату и ложусь на кровать, свернувшись калачиком.

— По какому поводу мировая печаль? — мама стоит на пороге и внимательно смотрит на меня.

— Живу в дебильном городе, учусь в дебильной школе вместе с законченными придурками, а в остальном всё прекрасно, — усмехаюсь я, поворачиваясь на спину и закидывая руки за голову.

— Зло, — мама садится рядом со мной. — Хочешь поговорить?

— Ты это спрашиваешь как мать или как психолог? — она пристально смотрит на меня и отвечает.

— Зависит от того, кто тебе больше нужен.

— Никто. Для опеки со стороны мамочки я уже слишком большой, для разговора с психологом у меня ещё нет столько проблем, — действительно, проблем у меня всего две, но очень большие. Одну зовут Родион Самойлов, другую Евгений Титов. Один зовёт меня одуванчиком, другой ванилькой. Двое парней, такие разные, но объединённые одной навязчивой идеей. Оба хотят получить мою бренную тушку.

Глава 15

Родион.

— Это что сейчас было? — я потрясённо проводил глазами скрывшихся за углом Олега и Женьку.

— Ты меня спрашиваешь? — Лерка ткнула себя пальцем в грудь.

— А что, ты видишь здесь кого-то ещё? Бля, ты слышала, как он его назвал? Ванилька. Придурочная кликуха, — мои руки непроизвольно сжались от злости.

— Правда? А, по-моему, очень мило, — Валерия лукаво посмотрела на меня. — Ты-то сам как его называешь?

— Одуванчиком, — я в смущении опускаю глаза, а Лерка просто сгибается от хохота. — И нефиг ржать! — начинаю злиться.

— Ой, не могу! Ванилька, одуванчик... Бедный Олежек, — Лерка с трудом успокоилась.

— Приходится признать, что не только у тебя по его поводу возникают грешные мысли.

— В смысле? — оторопело смотрю на свою подругу.

— Я что-то ни разу не слышала, чтобы Женька кого-то ванилькой называл. А уж разрешить парню взять себя под ручку и тащиться с ним куда-то... Это вообще нонсенс. Так что, Самойлов, по-моему, у тебя появился соперник. Я бы сказала, более удачливый соперник.

Мы медленно бредём по улице, и я перевариваю то, что она мне только что сказала. Олег и Женька? Да нет, полный бред. А если нет? Из раздумий меня выдёргивает Валерия.

— Сходи и сам у Олега спроси, что за отношения их связывают с Женькой. Тогда будешь знать точно и перестанешь мучиться этим вопросом.

— Ты что, телепатка? — с подозрением кошусь на девушку. Она, усмехнувшись, заправляет под розовую шапочку выбившийся оттуда светлый локон.

— Да у тебя все переживания на лице написаны. Тут никакая телепатия не нужна. Я серьёзно, Родь. Сходи. И поговорите, наконец, нормально. Без закидонов.

— Может быть, ты и права, — протянул я, обдумывая её предложение.

— Я всегда права, — она улыбнулась, помахала мне рукой и побежала к своему дому.

В квартире, как всегда, никого. Вот ведь! Попугая, что ли, завести? А то даже поговорить не с кем. На холодильнике записка от мамы:

Родечка!

Мы с папой уехали к Валентине Васильевне (это моя бабушка по отцу). Ей стало плохо. Пробудем в деревне дня три. Деньги ты знаешь где. Не скучай.

Хватаюсь за телефон, но вовремя вспоминаю, что в бабушкиной Тмутаракани они просто не ловят, и звонить родителям без толку. Три дня. Значит, все выходные дома один. Нет, бля! Точно пойду куплю попугая.

От скуки решил воспользоваться Леркиным советом и сходить к Олегу. Скажу сразу, это была очень плохая идея. Очень.

Не успел выйти из подъезда, как натолкнулся на Титова, который топал куда-то с ужасно довольным и наглым видом.

— А ну, стой! — преграждаю ему путь. — Скажи-ка мне, что у вас с Олегом?

— А тебе какое дело? Спим мы с ним...— Титов заржал. — Хочешь свечку подержать? Или присоединиться? Только учти, ты не в моём вкусе.

Кровь ударила мне в голову. Видимо у меня было такое выражение лица, что Женька испугался и попятился от меня...

Я схватил, его за отвороты дублёнки и как пушинку приподнял от земли.

— Повтори, что ты сказал...— кровь уже стучала в висках.

— Что слышал, — он явно был напуган, но продолжал хорохориться. Я отбросил его от себя и вбежал в подъезд дома, где жил Олег. Буквально влетел на пятый этаж и позвонил в дверь.

Мне открыла красивая женщина с синими глазами и ямочками на щеках. Стало понятно, от кого Олег унаследовал свою внешность.

— Здравствуйте, — вежливо улыбаюсь. — Меня зовут Родион, я одноклассник Олега, а он дома?

Женщина приветливо улыбается и пропускает в квартиру.

— Дома, проходи. Он у себя, — она кивает на дверь дальней комнаты.

Снимаю куртку, ботинки и иду в указанном направлении. Открываю дверь и тихо захожу. Олег, лежит на кровати, обнявшись с подушкой. Весь такой из себя несчастный, что тут же хочется начать его утешать. Услышав звук открывшейся и закрывшейся двери, повернулся, и тихо застонал, закатив глаза вверх.

— Господи, ну за что ты меня последнее время так не любишь? Чего тебе? — это он уже мне.

— Что у тебя с Титовым? — начинаю я с места в карьер. — Что?

Он не отвечает, просто отворачивается к стене.

— Я только что его видел. Он сказал, что ты с ним трахаешься? Я надеюсь, он врёт?

Олег резко садится и гневно смотрит на меня:

— А даже если и так? Тебе–то что за дело? — его глаза из синих превращаются почти в чёрные. — Ах, ну да, спор! Что ж, поздравляю, ты его выиграл. Так что можешь попрыгать от радости и, наконец, свалить отсюда.

— Ты забыл кое-что ещё, — я говорю тихим вкрадчивым голосом. — Если я выиграл спор, значит с тебя желание.

— Говори, что ты хочешь и, наконец, оставь меня в покое.

— Хер тебе! Так легко не отделаешься. Жду тебя завтра в семь у себя. Там я и озвучу своё желание. Понял? — голос дрожит из-за сдерживаемой ярости. — Завтра в семь.

Поворачиваюсь и очень медленно выхожу. Медленно. Боясь расплескать бушующий во мне гнев.

Глава 16

Олег.

Сегодня суббота. Благо, в нашей школе пятидневка и не нужно туда тащиться. Никого не хочу видеть. Сегодня суббота и день Х. О, нет к Самойлову я, конечно, не пойду, пусть обломается. Не пойду, потому что, во-первых, я не проигрывал спор. Просто от великой дури и злости на весь мир, ляпнул, не подумав про свою «связь» с Титовым. А во-вторых, я откровенно боюсь. У Родьки были такие глаза, что я думаю, от смерти меня спасло только наличие в квартире мамы и сестры. Так что простите, идти к нему и оставаться с ним один на один я не собираюсь. В самоубийцы не записывался. И вообще я сегодня даже вставать не буду. Заболел.

Мама с Маринкой уехали в областной центр, что играло мне на руку. Я действительно провалялся в постели до шести вечера, пока не сработал на кой-то ляд заведённый мной будильник. Встаю и иду в душ. Нет, я ,конечно, никуда не пойду. Но нельзя же весь день провести в койке. После душа медленно одеваюсь. Любимые джинсы и толстовка с одуванчиком. Нет, Самойлов, и не надейся, я просто пойду подышу свежим воздухом. Куртка. Ботинки. Медленно выхожу из подъезда на часах без пяти семь. Мне осталось пройти каких-то пятьдесят метров. Поднимаюсь на второй этаж и замираю напротив красивой чёрной двери. Рука сама по себе тянется к звонку, но застывает в миллиметре от кнопки. Семь часов. Уже готов сорваться и убежать отсюда, но в это время распахивается дверь и насмешливый голос произносит.