Собачья работа - Романова Галина Львовна. Страница 64

Ладно, об остальном можно побеспокоиться и позже. Мне останется лишь навестить еще раз мать Любану и расспросить ее, кто из семьи и родни приезжал накануне похищения. Вряд ли ее посетило так много народа, что она не вспомнит всех поименно.

А они красивая пара, будущие жених и невеста! Мягкие черты лица князя вполне сочетались с острым носиком и резкими прямыми бровями девушки. Одно как бы дополняло другое. Мне нравилось. Я уж не говорю про наряды. Витолд весь в золотом с черными и бурыми нитями вышивки, она — в небесно-голубом платье с белыми рукавами до пола. Эх, все-таки ей тут нет соперниц, с какой стороны ни посмотри. Вот только почему хмурятся отец и сын Хаши? Такое впечатление, что приезд пани Ярославы спутал им все планы, и сейчас они лишь притворяются радушными, а сами внутри кипят от негодования. Что касается князя и его невесты, то лично я даже ревновать не могу. И так ясно, что здесь с нею некому тягаться.

Впрочем, кое-кто думает иначе. В стороне топталась вдова Мирчо Хаша, пани Бедвира. И, судя по выражению ее лица, она тоже не выказывала восторгов. Более того, присмотревшись, я почувствовала неладное. Тихая, незаметная, все время державшаяся в стороне и почти не подававшая голоса, она преобразилась. Я видела такие лица — лица женщин, потерявших детей, мужей, близких. Они приходили к нам в лагерь, искали командиров и просили дать им оружие — дескать, мы хотим мстить. Этот блеск глаз, эти сжатые кулаки были мне хорошо знакомы. Вот только что это зажато между пальцами?

Так. Тихо-тихо придвинемся ближе. Пока все нормально, постараемся не привлекать лишнего внимания…

Как назло в замок съехалось полным-полно народа. Я многих из тех, кто сейчас стоял на ступенях крыльца, знала по именам — за три недели легко запомнить десяток имен. Но откуда-то набрались и новые. Пока всех обойдешь, да так, чтобы никто раньше времени ничего не заподозрил… Это ведь только мое предположение. Если я потороплюсь или ошибусь с выводами…

Витолд взял Ярославу за руку и остановился на верхней ступени лестницы. Справа и слева его окружали близкие родственники и некоторые придворные. Те, кому не хватило места на вершине лестницы, занимали большую часть ступенек или теснились внизу.

— Приветствуйте княжну Ярославу Клевеньскую! — воскликнул князь. — И мою невесту!

— Да! Да! — послышались крики. — Многая лета панне Ярославе! Здравы будьте, князь с княгиней! Ура!

— Чудовище!

Признаться, я хоть и ждала от пани Бедвиры какой-то выходки, но не такой, и посему сначала слегка растерялась. А молодая женщина рванулась вперед, взмахнув рукой:

— Ты чудовище! Чудо…

Я дернула ее за платье, останавливая бешеный порыв, но она успела замахнуться… Испуганно вскрикнула панна Ярослава. В следующий миг я перехватила запястье вдовы, заломив руку назад. Сдавила кисть так, что пани Бедвира вскрикнула. Тонкий женский стилет, больше похожий на вязальную спицу с рукояткой, с легким звоном упал на ступени.

— Пустите! — закричала вдова, извиваясь в моих руках с неожиданной силой. Попробовала лягнуть — если бы не подол, в котором запутались ее ноги, наверняка бы попала. Мне пришлось приложить усилия, чтобы просто удержать пленницу.

— Бедвира, что ты делаешь? — воскликнул Витолд.

— Ты чудовище! — почти зарычала от гнева и ярости та. — Ты мне обещал! Предатель! Такие, как ты, не должны жить!

— Опомнись! Что ты говоришь?

— Говорю, что хочу! Это вы все опомнитесь! Посмотрите на него! Кто перед вами? Это чудовище! Зверь! Оборотень! Убейте его, пока он не убил вас всех!

Витолд тихо зарычал сквозь стиснутые челюсти. На миг мне даже показалось, что он может ударить женщину — его обычно мягкое лицо исказилось до неузнаваемости. Пожалуй, в эту минуту он как нельзя больше походил на чудовище.

— Уведите ее, — распорядился он. — И заприте где-нибудь.

— Это тебя надо запереть! — закричала Бедвира. — Предатель! Ты меня обманул! Зверь! Оборотень! Будь ты проклят!

Я с трудом поволокла ее прочь. К сожалению, воспользоваться классическим способом переноски подобных девиц — оглушить ударом кулака по затылку, перекинуть через плечо и нести как овцу у меня не было сил. Она цеплялась свободной рукой за все подряд, упиралась ногами так, что пришлось пару раз дать ей пинка, чтобы просто сдвинуть с места. За моей спиной отец и сын Хаши, пан Матиуш и сам князь наперебой уверяли гостей, что все в порядке. Несчастная женщина, мол, просто ревнует — она осталась вдовой после смерти горячо любимого мужа и завидует чужому счастью.

На помощь мне пришел кое-кто из челяди, так что отчаянно сопротивляющуюся пани Бедвиру удалось втащить в ее комнату, расположенную на половине, занимаемой княгиней Эльбетой. Мелькнула в голове и тут же пропала мысль о том, что после свадьбы мачехе князя придется подыскивать себе новые покои.

В комнате я, не жалея сил и не щадя хрупкую противницу, впихнула истерически рыдающую женщину в кресло. Она с ненавистью уставилась на меня снизу вверх — оценила силу и не полезла на рожон.

— Ты, — голос дрожал от гнева и ненависти, — за это заплатишь!

— За что? Мне как раз платят за то, чтобы я оберегала князя Витолда от покушений.

— Он не должен жить! Он должен умереть!

— А с чего вы взяли, что лучше знаете, кто должен жить, а кто — нет?

— С того! — Она вскочила, растрепанная, раскрасневшаяся, с потеками косметики на щеках. — Ты знаешь, кто он на самом деле? Он — чудовище!

— Я это уже слышала.

— Оборотень! Князь — оборотень.

Хм, смелое заявление. Но бредовое. С чего бы это оборотню защищаться от себя самого с помощью магического артефакта?

Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, потому что Бедвира фыркнула:

— Скоро ты сама это поймешь! Но будет поздно! Ему лучше умереть. Он давно должен был умереть.

Так-так. Что-то начало проясняться.

— Так это вы ударили его по голове в галерее?

— Я? — Она презрительно фыркнула. — Да за кого ты меня принимаешь? Это сделал Матиуш.

— Но зачем?

— Он в меня влюблен, — дернула вдова плечом. — И пытался доказать мне свою любовь. Всего-то и надо было, что столкнуть этого типа с лестницы. Но он не сумел даже этого…

— А вы?

— Что — я? Я хотела отомстить.

— Но ведь вы любите Витолда, — вырвалось у меня. — Вы хотели за него замуж… Когда ненавидят, в жены себя не предлагают.

— А ты подслушивала? — Ее всю затрясло. — Грязная тварь!

Реакция у меня все-таки была отменная — когда пани Бедвира бросилась на меня с голыми руками с намерением вцепиться в волосы, я успела не просто перехватить ее за запястья, но и, вывернув кисти рук, отбросить противницу в сторону. Она отлетела на несколько шагов, чудом удержавшись на ногах. Хватаясь за каминную полку, выпрямилась, шаря глазами по сторонам в поисках подходящего предмета, который можно использовать как оружие.

Но женская драка отнюдь не входила в мои планы. Я попятилась к выходу. Бедвира бросилась следом, но в длинном платье двигалась недостаточно быстро. Мне удалось первой выскочить за порог и захлопнуть дверь перед носом женщины.

— Выпусти меня! — завопила она, ударившись о дверь всем телом. — Немедленно выпусти! Я приказываю!

— Это будет решать уже князь, а не я.

— Ты дура! Он тебя убьет! Он же зверь!

— Кто вам это сказал?

— Не твое дело! Это все знают! Весь замок! Знают или догадываются, но молчат! Его надо убить! Скорее, пока не наступило полнолуние!

«Это послезавтра», — мелькнула шальная мысль.

— Он всех убьет! Как моего мужа! Мирчо пытался меня защитить от зверя, в которого превратился князь, и тот его убил! Слышишь? Он убил моего мужа! И не захотел взять в жены меня!

Что ж, это логично со всех сторон. Во-первых, далеко не всякая вдова с радостью пойдет за убийцу своего супруга, если только вынашивая дальновидные планы мести — мол, сначала стать его женой, а потом — второй раз в жизни вдовой. Даже если Витолд был виновен в смерти Мирчо Хаша, он мог отказаться от руки и сердца его вдовы по этим соображениям. Но не стоит забывать еще и помолвку. Князь не хотел бросать нареченную невесту ради женщины, которая, возможно, лелеет планы мести. О том, что она способна на такой поступок, свидетельствовало ее нападение.