Собачья работа - Романова Галина Львовна. Страница 98

— Я как бы один из пяти Черных, от которых зависит судьба Гнезда, — в темноте невозможно было разглядеть лицо мужчины, но интонации говорили сами за себя. — До недавнего времени я был пятым в Слёте Черных. [18] Когда бросают жребий, его тянут все, вне зависимости от возраста и звания. Все полноправные члены ордена, я хочу сказать. И у Черного Ястреба одинаковые шансы с каким-нибудь Перепелятником. Но поскольку я осужден, вряд ли сохраню свой насест.

— Но это несправедливо! — В темноте нога обо что-то зацепилась, и пришлось схватиться за идущего впереди мужчину. — Вы же занимаете такой высокий пост! Вы должны быть неподсудны! У людей, например, всегда так.

— Всегда? — Коршун поддержал меня под локоть, помогая одолеть последние ступени. — Скажите это своему князю, ясная пани.

Вспомнив Витолда, сидевшего сейчас, несмотря на княжеское достоинство, на цепи в подземелье, я замолчала. И до самого конца не проронила больше ни слова, а едва переступив порог своей комнаты, сразу легла спать. Завтра мне предстоял тяжелый день.

Я уже сидела в седле, когда во двор вышел Коршун. Не говоря ни слова, просто подошел и взялся за узду.

— Все-таки едете?

— Да.

— Мне поехать с вами? Это может быть опасным!

— Что именно? Поездка к старой знахарке или…

— Все что угодно! Я смогу вас защитить, а…

— Защитите лучше Агнешку. Она — маленькая девочка, а я смогу за себя постоять. Кроме того, — я наклонилась вперед, — моя поездка может кое-кого заставить нервничать. И этот человек непременно совершит ошибку!

— Об этом я не подумал. — Рыцарь-истребитель отступил в сторону и хлопнул моего коня по крупу. — Что ж, тогда удачи! И постарайтесь не задерживаться!

Я хлестнула мерина плетью, и он широкой рысью вынес меня за ворота.

Надо было торопиться. Уводье — не ближний свет. Это примерно на расстоянии часа хорошей скачки на крепкой здоровой лошади, да еще напрямик. Мне со своим мерином могло понадобиться все два, а то и три часа, а еще придется не сворачивать с дороги.

Копыта прогрохотали по деревянному мосту надо рвом. Путая след, сначала направилась в сторону центра города, немного не доехав до первого перекрестка, свернула на огороды. Объехав городские предместья (чего там объезжать, крюк невелик!), направилась по проселочной дороге прямиком к реке. Риск существовал, и огромный, но я надеялась, что время работает на меня. Никто, кроме Коршуна, не знал, куда я поехала. Конечно, рыцарь-истребитель подвергался опасности, но я верила, что меня он не выдаст.

Погода была отменная. Мерин ходко рысил по обочине. Плохо ориентируясь на местности, я не рискнула двигаться напрямик и доверилась тянущейся вдоль берега дороге. Пусть потеряю лишние полчаса-час, зато точно не миную Уводье.

Топот копыт услышала не сразу — задумалась о своем, залюбовалась пробуждающейся природой. Весна уже отступала, на поле вовсю хозяйничало лето — распустилась молодая листва, в траве тут и там раскрывались цветы. Мелькала первая бабочка, в кустах щебетали птицы. Вспомнилось, как почти три недели назад мы проезжали тут с Витолдом, направляясь к знахарке в поисках Агнешки. Только тогда была ночь. Я бы многое дала, чтобы она повторилась. И было вдвойне горько и больно от того, что я вот могла наслаждаться свежим воздухом, слушать пение птиц и любоваться природой, а он сидел там, в темноте, грязи и вони, смотрел сквозь решетку на факел в коридоре и ждал… Ты подожди! Я обязательно тебя спасу. И мне уже не надо тех денег. Я просто так… только чтобы ты был жив… Чтобы еще раз взглянул на это небо. Услышал шелест листвы и голоса птиц… Слепил своего дейноха наконец…

В общем, я дала волю чувствам, и топот копыт услышала не сразу. А когда поняла, что за звук нарушает тишину, не сразу сообразила оглянуться. Сначала вытерла мокрые щеки, чтобы никто не догадался, и…

И застыла, забыв обо всем на свете.

Десяток гайдуков настигал меня галопом, рассыпавшись цепью. Судя по тому, как они пытались зайти вперед, обгоняя идущего рысцой мерина, меня отрезали от дороги, пытаясь заставить повернуть к замку. Или, как вариант, вынудить сигануть вместе с конем с высокого и довольно крутого берега. Человек тут еще может спуститься, отыскав тропинку, но лошадь точно себе все переломает.

Нападали они молча, не тратя времени и сил даже на воинственные кличи. И мне самой что-то не хотелось разговаривать. Оружие было рядом, но пускать его в ход не стоило. Да и разве можно выстоять против десяти мужчин? Пока буду биться с одним-двумя, остальные зайдут сзади, и…

А вот хрен вам всем! Ударив коня по бокам, дернула поводья. Мерин от неожиданности послушался, сорвался в галоп. Но понесся не в нужную сторону, а напрямик, в поле, мимо холмов, заросших кустарником балок, редких деревьев и овражков. Гайдуки настолько не ждали, что я поскачу практически им навстречу, что позволили прорваться между двумя всадниками и уйти прочь.

Припав к конской шее, отчаянно нахлестывала старого мерина, заставляя его идти тяжелым галопом и время от времени бросая взгляды через плечо. Скачут, сволочи! Они по-прежнему не сбились вместе, а растянулись цепью уже не столько для того, чтобы направить меня в нужную сторону, сколько чтобы успеть вовремя предугадать очередной маневр. А что тут гадать? Либо, сделав большой круг, все-таки вернуться к дороге и скакать дальше, либо уходить через поле в сторону леса. Там есть еще одна дорога, она, хоть и кружным путем — через Белый Ключ и охотничий домик князя, ведет к Уводью. По ней нас тогда вывел Коршун. Пришлось порядочно поплутать, но зато в лесу можно было оторваться от погони. Только бы выдержал старый конь! Только бы не споткнулся, не упал, дотянул до места!

Сделать крюк и вернуться назад не получилось — слишком уж растянулись позади преследователи, а я не настолько опытный наездник, чтобы маневрировать. Могу остановить коня и пустить его в галоп. Могу заставить повернуть направо или налево — и все. Я ведь даже на прыжок его не смогу поднять. И если вдруг впереди встанет преграда, придется останавливаться и принимать безнадежный бой. Неужели меня могут убить? Очень даже. Впрочем, о смерти подумалось мимолетно — минувшая война притупила страх.

Припав к гриве мерина, я изо всех сил хлестала его плетью, даже не думая о том, что могу загнать коня. Я вообще в те минуты ни о чем не думала. И когда впереди встал лес, не раздумывая, свернула под защиту зеленой чащи. Почему-то казалось крайне важным дотянуть до опушки — а там будь что будет. Оторвусь, спрячусь, пережду…

Грохот копыт за спиной становился все громче. Нет, не успею! Еще раз огрела плетью мерина, рассекла кожу до мяса. Он взвизгнул, но прибавил хода, отдавая последние силы. Лес приближался. Там, под кронами деревьев, всегда царит вечерний сумрак. Как раз то, что надо! Лесные звери не страшнее людей. Даже волкопсы не опаснее гайдуков. Только бы дотянуть…

Он смог. Он успел, старый, покрытый пеной, храпящий и хрипящий мерин. На последнем издыхании буквально вполз в лес и поскакал напрямик. Я продолжала подгонять усталого конягу, вспоминая забытые детские заговоры-считалочки: «Черный глаз, зеленый глаз! Уходи, беда, от нас!» Конечно, не поможет, но все-таки…

А гайдуки устремились следом. То ли был четкий приказ — доставить мою голову, то ли ими овладел азарт, то ли просто хотели убедиться, что не успею к нужному сроку. Погоня не прекращалась. И не моему коню было тягаться с их лоснящимися жеребцами.

На скаку я наугад дернула повод туда-сюда, пытаясь заставить мерина резко вильнуть в сторону, чтобы хоть как-то запутать следы. Знаю, что так делает лиса — на бегу взмахнет хвостом и повернет так круто, что собаки не успевают за ней и проскакивают мимо. Жаль, я не лиса, а старый мерин — не хвост. Он помотал головой из стороны в сторону, сделал несколько скачков…

Овраг, на краю которого застрял старый ствол упавшего много лет назад дерева, встал на пути неожиданно. Конь, задерганный неумелой всадницей, затормозил, делая прыжок — и я, не удержавшись в седле, рухнула на землю. Мелькнули ветки кустов, потом последовал удар — и все.