Гонг и чаша - Васильев Андрей. Страница 33

И в результате у мужчин остаются только три места, где они могут спокойно провести хоть сколько-то времени сами с собой, вдали от бесконечных обязательств. Это гараж, это храм раздумий с белым другом в центре и, как бы странно ни прозвучало, онлайн-игры. В них ты сам выбираешь свободу направлений, ну если, конечно, не попал в клан вроде моего. Хотя по сравнению с реальностью и «Буревестники» — это не так уж и страшно.

Именно поэтому, всякий раз созерцая барак, в котором столь здорово и увлекательно проходит жизнь моего десятка, я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, я вроде как сам выбрал эту стезю, а значит, нечего жаловаться, с другой — я должен приходить сюда каждый день как на работу и выполнять то, что мне скажут, и вот это как-то начинает неслабо напрягать. Именно это и было одной из основных причин того, что я хотел как можно быстрее разобраться с древними храмами, и в том числе поэтому я вчера боднул столь неплохой щит Джокеру.

Еще я провел вечером с полчаса в размышлениях — отогнать часть денег на мой счет в реале или пусть в игре пока полежат? В результате решил, что выводить пока не стоит, поскольку это может неслабо выйти боком. То, что факт продажи уже известен моим хозяевам, я не сомневался, но это в рамках правил и направлено это действие на достижение цели, потому и каких-либо упреков в мой адрес ждать не приходится. Да и Джокеру ничего особо не грозит. Подумав, я пришел к выводу, что теперь они знают — это мой личный «жучок», и не будут его трогать, поскольку он мне, а стало быть и им, полезен. Хотя за его будущее после моего исхода из игры я не поручусь, конечно. А вот вывод денег в реал…

Сам сгон, конечно, не приведет к особому обострению отношений, но они могут сделать оргвыводы вроде: «Мы что, тебе мало платим?» Ложечки найдутся, осадочек останется. Может, нет, но, может, и да. И вот зачем мне эта головная боль? Так что пусть денежки полежат, подождут своего часа. Думаю, тут они даже целее будут. А когда я пойму, что мое время в игре заканчивается, вот тогда их час и придет. Хотя, конечно, неплохо было бы провести тестовый перевод, да и бросать сразу большой суммой (а с чего ей быть маленькой, если я только «Рыцарского набора» четыре предмета имею), конечно, стремновато… Но тут я еще подумаю, имеется у меня еще одна идейка на этот счет.

— Ох, — в бараке раздавался басовитый стон Ура. — Ох, как же плохо-то мне. И становится все хуже и хуже…

— Чего это с ним? — Я взглянул на Лейна, по своему обычаю, лежащего наверху.

— Перепил он вчера сильно, — захихикал Пинг, тоже сегодня имеющийся в наличии, вместе со своим братцем. — Привет, Хейген!

— Перепил, перепил, — поддержал его Понг. — Хейген, привет!

— Да что перепил, это для него дело обычное, — раздалось сверху. — А вот то, что вчера об его голову три табурета разбили…

— А почему три? — Я искренне удивился. Что разбили — не удивило, забавы у нас, наемников, простые и незамысловатые.

— Так на спор же. — Лейн свесил сверху голову. — По условиям, правда, пять было, и если бы северянин не вылакал столько винища, может, он бы и продержался. Но он в себя столько ханки закинул, что и без табуреток бы свалился.

— Ох-ох-ох, — подтвердил Ур.

— И я накидался, — хмуро закончил Лейн. — Иначе бы дурака не свалял и все деньги на этого дуболома не поставил.

— Стало быть, снова на мели? — прищурился я.

— Стало быть, — кивнул Лейн. — На ней, на родимой. А что, есть работа?

— Ну, как не быть, — степенно кивнул я. — У волшебника Сулеймана все по-честному, без обмана.

— Мага пойдем убивать? — скривился Лейн. — Не люблю я их, особенно если им глотки резать надо. У них все не как у людей, опять же, заразу какую-нибудь наслать могут, потом всю жизнь чесаться будешь или, к примеру, вонять смрадно будешь постоянно.

— У нас в деревне как-то раз решили мага прибить, ну, во сне, понятное дело. Все равно перед тем, как помереть, он полдеревни сжег! — рассказал, вытаращив глаза Понг.

— Как есть полдеревни! — подтвердил Пинг.

— А вы его зачем прибивали-то, да еще спящего? — не понял я. — Если он спал, стало быть, вам-то не вредил?

— Так у него полный кошелек золота был, как же его было не придушить? — удивился Пинг.

— Обязательно его надо было придушить, — подтвердил Понг. — Как без этого? Общество бы не поняло.

Н-да, надо выяснить, откуда эти двое родом, и те места седьмой дорогой огибать. Вон какие там добрые и милые люди проживают…

Лейн спрыгнул на пол.

— Сегодня Ур не боец, — отметил он, глядя на меня. — Либо идем вдвоем, либо берем с собой этих братьев-разбойников.

— Мы не разбойники, — насупился Пинг.

— Нет, не разбойники. — Понг, похоже, тоже был задет за живое. — Мы честные воины. Просто не любим, когда чужие деньги находятся не в наших кошельках.

— Красавцы. — Лейн искренне любовался на негодование братьев. — Вот и доверь таким спину прикрывать.

— Своим в спину не бьем, — с достоинством заметил Пинг.

Я посмотрел на Лейна, тот хмыкнул, но утвердительно кивнул головой.

— Не врут. И в самом деле, ни в чем таком не замечены. Пока.

— А что за дело? — негромко спросил Пинг. — Не сильно опасное?

— Мы не трусы, — влез в разговор Понг. — Но оплата должна быть соответствующей опасности. А иначе зачем нам это нужно?

— Дело нехитрое, — объяснил им я. — Довести меня до места и подождать там. Если по дороге будет опасность — деремся все вместе. Если нет, то нет. За все про все — по шестьсот золотых на нос. Плюс дополнительное условие — об этом никто не знает. Вообще никто.

Пинг и Понг пошептались с минуту и сказали, что согласны.

— Куда сегодня? — подошел ко мне уже собравшийся в дорогу Лейн.

— Это ты мне скажи. У тебя карта есть? — Это я упустил, надо было карту купить, ведь хотел же. Может, не такую крутую, как у Рейнеке, подешевле…

Лейн достал из сумки карту и разложил ее на столе. Карта была старенькая, потертая на сгибах и замызганная, но рельеф местности вполне узнаваем.

— Куда? — спросил он.

Я вызвал интерфейс, совместил мысленно два документа и ткнул пальцем в карту Лейна.

— Здесь или почти здесь, — уточнил я. — Плюс-минус пара миль.

— Сунитра, — скривился Лейн. Пинг и Понг зашептались.

— Что-то не так? — спросил я у соратников.

— Ну не то чтобы прямо уж не так, — уклончиво ответил Лейн. — Но есть кое-что нехорошее. Это Сунитра.

— И? — Я начал заводится. — Что с ней?

— Там люди пропадают, — громко прошептал Понг.

— Деревнями, — уточнил Пинг. — С концами.

— И еще там, в болотах, раньше жил Великий Змей, — округлил глаза Понг.

— Чингачгук? — вздохнул я.

— Нет, просто Великий Змей. — Пинг не стал уточнять, кого я имел в виду.

— И что это меняет? Вы не идете? — взял я быка за рога.

— Я иду, я уже подписался. — Лейн натягивал кольчугу, чего не делал в предыдущие вылазки.

— И мы, но только если ты нам по сотне накинешь еще. — Братья наконец-то сказали что-то одновременно.

— Принимается, — коротко сказал я. — Всем еще по сотне к гонорару.

Пинг и Понг повеселели и засуетились, собирая вещи.

Да, местечко и впрямь было так себе. Хрестоматийные джунгли, с испарениями и чавкающей жижей под ногами — то ли вода, то ли сок, брызгающий из растений. Солнце еле пробивалось через переплетения ветвей деревьев, лиан, эпифитов, поэтому, выйдя из портала с залитой солнцем равнины, на которой стоял наш лагерь, мы сразу попали в сумрак.

— Змеями пахнет, — повел носом Лейн. — Поганое место, клянусь Тороком.

— Как есть поганое, — поддержал его Понг. — Не люблю я змей.

— Кто их любит, — проворчал я, порадовавшись, что в свое время обзавелся неплохим иммунитетом по отношению к ползучим гадам. Хоть и не полным, но все же…