Однажды (СИ) - Яновская Анна Яковлевна. Страница 43

- Защищает? У этой... невыносимой... выворачивающей душу... сводящей с ума боли... может быть задача ЗАЩИТИТЬ меня от чего-то???

Мне не верят.

- Видимо... то душевное переживание, которое она за собой скрывает... еще мучительнее.

Молчим. Я не могу его ни в чем убеждать. И браться за такую сложную работу без его осознанного согласия тоже не могу. Это я еще не сказала ему, что психика начинает защищать себя болезнью тела, как последним бастионом, уходя от срыва, от полного распада личности, когда другие, более щадящие защиты уже не сработали или не были достаточно сформированы в детстве. Если честно, я не хочу браться за этого клиента. Это будет тягостно, муторно, медленно и тяжело. Я буду ощущать вину за то, что ему все еще больно, что никаких изменений нет... он будет на меня злиться и обесценивать то, что я для него делаю... У меня сейчас у самой недостаточно сил, чтобы работать с таким клиентом. Был бы у меня выбор - просто не взялась бы. Но выбора у меня нет. Военный, определенно. Наверняка высокого ранга. От него может зависеть... не знаю... война какая-нибудь. Или решение на совете. А если приступ не даст ему вовремя что-то сделать правильно, то Миосситию завоют. Я легко могу представить его своим целевым клиентом. У него точно больше шансов, чем у невыносимо неопределенной Марлы... Все еще жду его решения.

- Я все равно уже все перепробовал. Тратить на вас сотню золотых и час моего времени два раза в неделю я могу. Если через три месяца будет минимальный прогресс, значит это работает. Если нет - я больше не буду искать у вас помощи.

Все четко и внятно, мне нравится.

- Только я должна вас предупредить. Прогрессом будет и усиление боли, и появление ее в другом месте. Любое изменение будет знаком, что мы идем в верном направлении.

Он слегка бледнеет, но кивает.

- Теперь расскажите мне об этом больше. Когда появился симптом в первый раз, при каких обстоятельствах, как часто проявляется. И немного о себе, все, что посчитаете возможным, без указаний на конкретные места и личности.

- Мне восемьдесят пять лет, лорд, человек, потомственный военный. Последние тридцать лет женат, двое детей. Вредных привычек не имею, за здоровым питанием слежу. В первый раз приступ случился четырнадцать лет назад. Ничего особенного тогда не происходило. Целитель не помог, прошло само. Повторяется достаточно регулярно, но без системы. Может неделю не беспокоить, может каждый день. Я уже изучал влияние климата, магического фона, еды, физической нагрузки. Никаких закономерностей. Готов отвечать на ваши вопросы.

Да уж. Информации минимум. Это не Марла, которая на второй же встрече травмирующее воспоминание вытащила. Но работать все равно нужно. Потомственный военный - возможно жесткий отец и физические наказания в детстве, запреты на ошибку. Нужно узнать, что происходило на работе во время первого появления симптома - все-таки отношения с начальником часто отражают отношения с отцом.

- Вы могли бы что-то рассказать о своей работе в последние годы до появления симптома?

- Не могу. На мне клятва неразглашения, это магическая петля на шее, и ей плевать на вашу способность хранить мои тайны также, как на мою необходимость что-то кому-то рассказать.

Дела... С таким я еще не сталкивалась. Как-то всегда подразумевалось, что при достаточной степени доверия я смогу обсудить любую тревожащую клиента информацию... Но нет, Асечка, обломайся. Будешь работать вслепую.

- Какие у вас отношения с начальником?

- По уставу.

- Это может быть зоной вашей тревоги?

- Нет.

Или я промахнулась со сферой, или он мне врет. Или себе врет, так бывает даже чаще.

- Вы можете рассказать мне что-то, что вызывает у вас напряжение или тревогу?

- Нет, меня ничего не беспокоит. У меня есть работа, деньги, семья. С единственной проблемой я пришел к вам.

Как же мне не нравится эта игра в вопрос-ответ. Будто на допросе! Кто из нас заинтересован в результате?! Понимаю, что злюсь сейчас и на него, и на свою беспомощность, и на непривычные условия. Пора менять тактику. Но сначала выловлю крупицы полезных намеков в его скудных ответах. Отрицает какие-либо проблемы в жизни, хотя все мы знаем, что так не бывает. Не замечает их или не умеет признавать свою неуспешность? Явно не в контакте со своими чувствами, но это сразу было видно. И военный, и мужчина, и то, что симптом психосоматический. Чем сильнее умеет переживать душа, тем меньше болеет тело. Кстати, перечисляя свои успехи, на первое место он ставит работу, на последнее семью. Скорее всего проблема как раз в семье. Но пойдем мы туда в следующий раз, время заканчивается.

- Хорошо, время нашей консультации подходит к концу. Я прошу вас подумать о тех зонах эмоционального дискомфорта, которые у вас все-таки есть, хотя бы маленькие и незначительные. Надо же нам с вами с чего-то начинать.

- Хорошо. Мне написать об этом отчет?

О, мой бог!

- Вы можете это сделать, если хотите.

Вижу, что такая вольная формулировка его не устраивает. Но у меня нет задачи делать ему хорошо, так что буду выводить из зоны комфорта такими вот заданиями 'по желанию', без четких инструкций. Авось куда-нибудь мы с ним придем.

Глава 33. Ментальная магия.

Ну что же... А не покормить ли себя в кафе? Занятие с Миахольдом будет в управлении, а мне вчера очень понравился рыбный суп в кафешке через дорогу. Интересно, вредит ли сытый желудок освоению речевого канала?

Белые брючки из тонкого шелка, на штанинах зеленая трава и пушистые цветы, легкая маечка с небольшим рукавом и шикарными бабочками по спине, плечам, животу - мой новый костюм радует сочностью оттенков и приятной тканью. Жаль, у меня нет ни одних босоножек... В туфлях жарко, а подошва с веревочками не подходит по стилю... Хотя рынок близко, можно и успеть. Временно влезаю в туфельки, их снимать-надевать проще, чем каждый раз переплетать ногу во время примерки. Закидываю в сумочку расческу, блокнот с ручкой, деньги и шокер, прыгаю в кэш и уже через десять минут выбираю себе обувь. Нахожу белые симпатичные босоножки на пятисантиметровом тонком каблуке, но они мне великоваты. Пока задумчиво их осматриваю, хозяин магазина предлагает за незначительную доплату подогнать обувь по ноге, это не займет много времени, госпожа. Соглашаюсь. Мою ногу осторожно устанавливают в центр круглой подставки, мужчина особым щелчком включает... я бы сказала подсветку и шумовые эффекты, но наверное он активировал что-то другое. Потому что задняя часть еще даже не купленных босоножек плавится и уменьшается, останавливаясь ровно по границе моей пятки, носочек тоже чуть втягивается, а плетеная ткань в области мизинца наоборот, свободнеет. Вау! Это стоило доплаты в пол золотого! Искренне благодарю усатого продавца и выхожу на улицу.

Как же хорошо дышать полной грудью! Тепло, солнышко... И время еще есть, может, прикупить каких-нибудь заколочек? А то мои волосы как раз той дурацкой длины, когда распущенные они лезут в глаза, на нормальную косу не хватает, две смотрятся слишком по-детски, а сложные плетения самой себе я делать не умею. Вот и остаются хвостики да подвернутые вверх кончики, прихваченные заколкой на затылке. Иду на самую крикливую и шумную часть рынка просто наудачу. В итоге покупаю себе новый набор посуды с симпатичными птичками и амулет, защищающий от сгорания на солнце - пригодится, когда до моря доберусь. И шляпку! А еще несколько фигурок для кабинета, духи и все-таки украшения в волосы, которые держатся по принципу магнитов. Или магии, кто их поймет. Уже на выходе наталкиваюсь на сухонького старичка с чем-то вроде белой глины, гончарным кругом и кучей инструментов. Мы обмениваемся молчаливыми заинтересованными взглядами, и он деловито и шустро лепит три бабочки, макает пальцы в краску, обрызгивает крылья, дует блестящей пыльцой. Еще раз прищуривается на меня, истончает им крылышки до полупрозрачности, цепляет каждой под брюшко вторую часть держалки. Бабочки на мгновение окутываются сиянием, затем почти полностью гаснут. Остается ощущение чуда. Я не знаю, сколько денег достать сейчас из кошелька. Простенькие цветочки для волос стоят от одной до трех серебряных монет. Отдаю старичку один золотой, смотрю вопросительно. Он улыбается, протягивает мне трех прекрасных созданий, и солнечные лучи, проходя сквозь слюдяные подрагивающие крылышки, разбиваются танцующими цветными бликами на ладони, как теплые витражи в старинных часовнях. Ох, мало золотого. Подкалываю две бабочки у висков, одну на затылок, вместо дешевой пластиковой полоски с ненатуральными блестками. Старик улыбается еще шире, просто лучится радостью и белыми ровными зубами. Такие в моем мире можно встретить только на плакатах с рекламой стоматологических клиник.