И придет волчица… - Шевченко Ирина. Страница 113

– Скучно, – призналась я. – Всегда считала работу прорицателей интересной и загадочной, а тут… Пальцем в небо – иначе не скажешь. Вероятности, версии. Версии тоже скучные.

– Есть и четвертая, – лукаво улыбнулась подружка. – Тебе она точно скучной не покажется.

– Ну?

– Итак, белая волчица Марони, она же светловолосая женщина в белом платье, привидевшаяся верховному жрецу Илота во сне, – это ты!

Обхохочешься.

– А у этой какая вероятность? – поинтересовалась я из любопытства.

– Колеблется от нулевой до абсолютной. Просчитать прогноз, фигурантом которого будет маг, трудно, а если этот маг тэсс Галла – невозможно. Ты такая же непредсказуемая, как и твой муж… Муж! – воскликнула она вдруг, и все присутствующие обернулись к нам. – Как переводится его имя?

– Оно не переводится. – Я поняла, к чему она клонит, и постаралась замять разговор.

– Переводится! Дословно с саальге – сумрак! И сумрак встанет за ее спиной!

– Ерунда, – заверила я, наблюдая, как подтягиваются к нам привлеченные темой беседы друзья.

– А вот и нет! Есть светловолосая ты, есть Сумрак за твоей спиной! – Ил не вовремя вернулся в гостиную и остановился как раз позади меня. – Тот жрец увидел во сне женщину в белом платье, стоящую с ножом в центре алого пятиугольника. Пятиугольник он счел храмовым знаком пятибожия, но, если бы толкованием занимался маг, он скорее отнес бы эту фигуру к символу единения стихий и…

– Пятибожие? – зацепилась я за промелькнувшую мысль. – И с ножом? А ты не помнишь, когда именно достопочтенному служителю Илота было видение?

Милара порылась в памяти и назвала точную дату. Дату, которую я долго еще не забуду, если забуду вообще.

– Что ж, Мила, – вздохнула я с облегчением, – можешь не переживать за свою работу. Завтра у тебя будет твердое «отлично».

Под любопытными взглядами я поднялась с дивана, поправила платье и торжественно возвестила:

– Белая волчица Марони – это я!

Выдержала эффектную паузу, которую Найар слегка подпортил хихиканьем, и продолжила:

– В тот день, пока некоторые жрецы спасались от зноя в прохладе храмовых помещений и, простите за прямоту, дрыхли, вместо того чтобы возносить молитвы Пресветлому Илоту, я тоже находилась в храме. И каюсь, деяния мои были далеки от праведных. Я как раз убивала одного некроманта. – После этих слов друзья, кроме Сэла и Милы, смотревшей на меня неотрывно, как по команде опустили глаза. – А вот до того как я его убила, этот ублю… некромант занимался тем, что пытался открыть канал, чтобы уйти из школы. А куда он мог пробиться из храма? Только в другой храм. Например, в тот самый храм, где некий утомленный постом и молитвами служитель как раз прилег отдохнуть. А теперь ты, Мила, скажи мне, как отреагирует сознание спящего на телепортационное завихрение? Особенно если этот человек обладает даром? Вам ведь известно, что среди жрецов полно несостоявшихся магов? Ну? Неужели никаких идей?

– Он спит, тут появляется воронка… Проекция отдельных образов по ту сторону могла отпечататься в сознании…

– А по ту сторону – я. С ножом. На красном пятиугольнике ковра. Просчитаешь вероятность такого?

– Да, сейчас, – засуетилась подруга.

– А может, уже дома?

Но Милара вошла в раж. Высыпала на столешницу соль, разгладила ее и принялась вычерчивать какие-то знаки. Согласно приметам того мира, где я выросла, рассыпанная соль не к добру. В этом мире можно было попросить у меня бумагу и карандаш.

– Навскидку – семь из десяти! – просияла она. – Это больше средних показателей!

– Вот вам и все предсказание.

– Обидно, – вздохнул Най. – А я уже порадовался, что вожу знакомство с будущей спасительницей Марони.

– Ну извини.

– Вечно ты все испортишь! Даже древнее пророчество умудрилась! – продолжил вздыхать шалопутный братишка Сэла. – Может, передумаешь и все же спасешь нас, недостойных, а?

– Нет, Най. Извини, не получится. – Все равно нужно им это сказать. – Мы уезжаем из Марони.

– Уезжаете?

– Как?

– Когда?

Ил обнял меня за плечи, и лишь тепло его рук удержало меня от того, чтобы не расплакаться, глядя на взволнованные лица друзей.

– Завтра.

Вещи, то немногое, что я хотела бы взять с собой, уже собраны. Сказаны слова прощаний, обещаны встречи – когда-нибудь, может быть…

И завтра не позднее полудня нас уже не будет на Таре.

– Ил! – Он сидел у камина, смотрел на огонь и мял в руках маску, о чем-то задумавшись. – Это наше последняя ночь в этом доме.

– Да, конечно. Нужно выспаться.

– Отоспаться можно будет и на Пантэ, а ночь перед уходом провести… как-нибудь иначе…

Это был даже не намек. Думаю, я вправе рассчитывать на нечто большее, чем поцелуй перед сном. Прошло достаточно времени с момента родов, я прекрасно себя чувствую, и… Бездна! Есть же, в конце концов, такое понятие, как супружеский долг!

– Дьери, я… ты…

Глупенький. Я слушала его сбивчивые объяснения и не знала, смеяться мне или плакать. Или молча радоваться тому чуду, которое досталось мне по случайной прихоти Судьбы.

– Я тоже думала об этом, Ил. Но даже если бы все прошло нормально и не было никакой угрозы, я вряд ли захотела бы в ближайшее время родить еще одного ребенка. Может быть, лет через пять-шесть…

Было время, когда я задумывалась о детях. Давно, еще до встречи с Иолларом, задолго до прихода на Тар, когда еще не знала всей правды о себе самой. И всегда представляла, что их будет как минимум двое, мальчик и девочка…

– Я не хочу, чтобы это повторилось, Дьери. Пообещай мне, если только можешь обещать такое.

– Могу. Обещаю.

Вот и поговорили. А романтическое настроение улетучилось само собой.

Зато выспались.

Ромар решил задержаться на Таре. Возможно, хотел поучаствовать в намечающейся заварушке. Возможно, дождаться тепла и проститься с одной симпатичной лафией. Мы оставили ему ключи от дома, за который было уплачено до лета, и котенка, которого Ласси с трудом отговорили тащить с собой. Думаю, Тин-Тивилир теперь тоже не останется в гостинице и переберется с Убийцей к нам. Точнее – уже к ним.

– Держи. – Я протянула тэвку тетрадь. – Почерк у меня не ахти, но разобрать можно.

– Что это?

– История. Тебе понравится.

Не зря же писала? Некоторые листы я вырвала, но того, что осталось, должно хватить, чтобы удовлетворить любопытство полудемона. Кто знает, может, когда я в следующий раз приду на Тар, эта история уже станет легендой.

– Идем? – подал мне руку Ил.

– Да. Долгие проводы – лишние…

Слезы так и просились, но я заставила себя улыбнуться на прощание. С Ромом, надеюсь, увидимся – Сопределье не такое уж большое. С Геланой и Тином? Они не люди, и если не забудут нас, то однажды…

– Мы еще увидимся, тана. Мне почему-то так кажется.

– Мне тоже.

Я взяла на руки Дэви, Иоллар забросил на плечо сумку, Лайс махнул Ромару, Мариза вздохнула, Ласси хлюпнул носом – все в сборе. Пора открывать портал к вратам. В последний раз. Теперь, если Сэлу захочется прогуляться, будет ездить в Саел.

– А я с вами пройдусь, – огорошил уже в Паленке Буревестник. – Посмотрю, где и как устроитесь, чтобы знать, куда в гости заходить.

– Еще чего! – притворно возмутился Ил. – Мало нам тебя на Таре было? Дай хоть месяц отдохнуть!

– А лучше два! – в том же тоне поддержал Лайс.

Их веселость была настолько фальшивой, что снова защипало в глазах. Ненавижу прощаться!

– Готовы? – появился из врат Рошан. – Кто первый?

– Женщины и дети, – на автомате выдал Эн-Ферро, но при этом сжал руку жены так, что карди ойкнула.

– Идите вы, – попросила я его, будто несколько лишних секунд в этом мире могли что-то изменить.

Ласси, а за ним и его родители растаяли в свечении портала.

– Галчонок?

– А…

– Я замыкающий, – подмигнул Сэллер.

– Пойдем, – приободрил улыбкой муж. – А то малыш замерзнет.