Явление Люцифуга - Белогоров Александр Игоревич. Страница 17

– Боня! Ну проснись же ты наконец! – Эльза пыталась добудиться монаха, но прервать его сладкий сон никак не удавалось. В общем-то отчасти сама виновата: перепоила – и вот результат! – Просыпайся, зови Люцифуга! Без него нам не справиться!

В ответ наш монашек издал носом какую-то замысловатую трель, но открыть глаза так и не сподобился.

– Люцифуг! – в отчаянии позвала девушка. – Может, ты явишься и по моему зову?

– Может, и явлюсь! – негромко согласился я. – Если, конечно, попросить по-человечески, а не как этот грубиян!

– Ты здесь! – Она даже взвизгнула от радости (не верила, наверное, в свои способности по части вызывания демонов) и тем самым привлекла внимание одного из разбойников, здоровенного мужика в краденом красном камзоле.

– Что это девчонка разговорилась? – поинтересовался он, подошел к Эльзе, наклонился, чтобы проверить путы, и обдал такой волной несвежего дыхания, что даже мне (уж на что привык ко всякому!) стало противно. И когда они зубные щетки изобретут?

– А она нас ждет! – грубо захохотал его товарищ, высоченный детина с длинными спутанными космами.

Другие подхватили его веселый порыв. И почему эти люди такие шумные?!

– Скоро дождется! – сказал мрачный коренастый тип, самый старший в компании, и зло сплюнул в костер.

Что за манеры!

– Ну что, в карты или в кости разыграем? – спросил доселе молчавший одноглазый разбойник. Через всю Щеку у него шел шрам от сабельного удара, совершенно обезобразивший и без того отвратительную физиономию.

– В карты! – быстро выкрикнул кто-то – я даже не разглядел, кто именно.

– С тобой в кости играть! Нашел дурачков! – поддержал другой разбойник, и вся компания, за исключением одноглазого, весело заржала.

– Ты, девочка, потерпи немного, – злорадно проговорил мужик в красном камзоле, тот самый, что проверял путы. – А мы сейчас решим, кто первый тебя развлекать будет! С нами не соскучишься!

Сказав это, он собирался потрепать Эльзу по щеке, но тут же получил меткий плевок в левый глаз.

– Ах ты ведьма! – завыл он и занес руку для удара. Я уже хотел вмешаться, но руку перехватил одноглазый.

– Не порть раньше времени! – строго сказал он. – Вот выиграешь, тогда и делай что хочешь!

– У тебя выиграешь! – обозлился неудачливый ловелас, но руку опустил и отошел в сторону, осыпаемыq насмешками со стороны подельников и зло глядя в сторону привязанной девушки.

Ах вот оно что! Значит, Эльза сбежала от жирного борова и старого козла только для того, чтобы попасть к этим молодцам?! Ну нет! Не будь я Люцифуг! Я вас так проучу, что будете девиц за километр обходить. Конечно, можно стащить оружие, устроить бойню, но это не по мне. Я предпочитаю действовать изящно, артистично. Сейчас сами увидите.

– Не бойся! – шепнул я Эльзе. – Скоро я устрою небольшое представление.

– А я и не боюсь! – ответила она. Приятно все-таки, когда в твои скромные возможности так верят. – Жаль только, что эти набежавшие такой вечер испортили!

Тут Боня издал какой-то особенно громкий храп и слегка задергался, словно пытаясь перевернуться на другой бок. Это вызвало новый приступ веселья разбойников.

– А с ним-то чего делать будем? – спросил здоровенный детина у старших товарищей.

– Деньжата у него есть, – принялся рассуждать старший. – Надо бы узнать, кто он, откуда, да и выкуп затребовать. Раз он с собой столько носит, то за него знаешь сколько дадут!

– Эй, разбудите-ка его! – скомандовал одноглазый, и ближайший к Боне разбойник послушно пощекотал его ножом.

Вы думаете, это приятно, когда вы сладко спите после бутылочки вина, и вдруг какая-то бандитская рожа дотрагивается до вас холодным лезвием, и вы просыпаетесь, и обнаруживаете, что привязаны к дереву? Не буду врать, на себе не испытывал, но, думаю, приятного тут мало. Не верите – спросите у Бони. Мой монашек проснулся, задергался и бешено завращал глазами, очевидно пытаясь оценить обстановку.

– Ну где же твой ручной демон? – глумливо поинтересовался одноглазый. Так. Что-то я не понял. Какой еще ручной демон? Это вообще о ком?

– Немедленно отпустите меня… нас. А иначе я его призову, и он тут устроит такое, что чертям станет тошно!

Боня молодец, что не потерял присутствия духа, но вот надо бы разобраться, как он меня назвал. Я что ему, ручная собачка: свистнешь – и прибежал? И к чему он опять чертей приплел? Им-то от этого ни жарко, ни холодно.

– Ну призывай, мы послушаем, поглядим! – предложил старший разбойник и опять сплюнул.

Надоел, право: противно же!

Надо сказать, не все разделяли его энтузиазм. Конечно, Боне никто особо не верил, но те, кто поосторожнее, Демонов слегка опасались. Может, явиться сразу? Или Боню проучить?

– Явись, Люцифуг! – начал завывать пьяным голосом монашек и тут же глупо икнул. – Явись и служи мне! Вот! – Его одурманенный алкогольными парами мозг пытался восстановить слова заклинания. Ну если он думает, что я после таких призывов явлюсь… Это же себя не уважать надо! – Явись. Иначе. Ик! Я буду мучить тебя страшными словами. Ик! – Ну, понеслось! – Тетра… Петра… Ветра… Тон! Вот!

Ну конечно, выговори такую абракадабру спьяну! У меня, например, и на трезвую голову не получится!

Разбойники, даже те, кто сначала насторожился, дружно заржали. Неудачные попытки пленника связать пару слов окончательно убедили их, что он просто бахвалится спьяну. «Тетра-петра», – стал распевать кто-то из них.

– О коварный демон! – выл расстроенный Боня. – Ты бросил меня, твоего господина, ик, на произвол судьбы! За это я так прокляну тебя! Ик!

Ах ты господская морда! Если б ты не был так пьян и беспомощен, точно врезал бы пару раз!

– Ты откуда такой взялся? – строго спросил одноглазый, переходя к делу.

– Я… ик… смиренный инок! – жалобно проговорил мой монашек, потрясенный своей неудачей.

Его дальнейшие слова потонули во взрыве хохота.

– А кто будет издеваться над святым человеком… – обиделся Боня. – Того… ик… ввергнут в геенну огненную! Вот! Ик! А там плач и скрежет зубовный! – Так, мы уже святые. А чего ж так набрались-то, а? От большой святости? И чем он там угрожает? Зубоврачебным кабинетом? – А ну-ка развяжите нас и просите прощения! На коленях! – строго добавил он.

Теперь обиделись разбойники. Вообще, думать надо, что говоришь! Да еще в таком-то положении! Я бы на их месте тоже оскорбился. Стоит пьяный, привязанный (если бы отвязали, наверняка грохнулся) и еще угрожает! Тот разбойник, который его будил, выразительно провел лезвием по Бониному горлу. Но пьяному море по колено!

– Если ты убьешь меня, я стану великомучеником, – величественно, насколько позволяло его состояние, проговорил монашек. – А ты отправишься прямиком в геенну огненную, где… ик… стоит плач и скрежет зубовный! – Если он не зануда, то кто? – И черти… ик… будут поджаривать тебя в кипящем масле… ик! – Да что черти – садисты и людоеды, что ли? Станут они такого поджаривать! Тоже мне лакомый кусочек!

– А поджарим ему пятки, – предложил здоровенный детина. – Тогда и заговорит по-другому.

– А не заговорит – в речке утопим, – равнодушно добавил самый старший и… правильно догадались, сплюнул.

Предложение разбойникам понравилось. Боня же, исчерпав запас красноречия, бессмысленно вращал глазами, окончательно утратив представление о реальности. А потом прикрыл их и… захрапел! Вот ведь нервы у человека! Даже завидно! Такого пытать без толку, все равно не проснется!

– Эй! Про меня забыли! – воскликнула Эльза, хорошо представив, что сейчас произойдет с незадачливым монахом.

– А ведь верно! – обрадовался одноглазый. – Сначала девчонкой займемся, а с этим после поговорим!

– Теперь он выкупом не отделается, – проворчал мужик в красном камзоле. – И ты тоже, деточка! – Он нехорошо поглядел на Эльзу, не приближаясь, однако, на расстояние плевка.

Бандиты уселись за карты. Девушка, предназначенная победителю, смотрела на них с равнодушием и презрением. Честное слово, у меня такое ощущение, что даже если бы меня не было рядом, она вела бы себя точно так же! Эх, повезло Боне ни за что ни про что. Он, кстати, продолжил мирно храпеть (все-таки Эльза перестаралась с вином!).