Явление Люцифуга - Белогоров Александр Игоревич. Страница 46

Слыхали? Я специально записал, чтоб не забыть эту чушь. Честное слово, он так и сказал! Мне бы такое в жизни не придумать! Стражники тоже офонарели, и только при словах о справедливости и добродетельности двое из них позволили себе непочтительную ухмылку.

– Другими словами, нас бы схватили на границе, – поспешила пояснить Эльза. – А так как герцог враждует с орденом, тут мы в безопасности. – Доходчиво. Но насчет последнего пункта я не был так уверен.

– Каждый, кто пересекает границы герцогства, обязан платить пошлину! – сурово заявил начальник разъезда. – А за пересечение границы в неположенном месте взимается штраф… один золотой! – Думаю, последнее он прямо на месте придумал.

– О! Это мы сейчас! – оживился Боня.

Конечно, этот идиот тут же принялся трясти своим кошельком, вызвав нездоровое любопытство со стороны окружающих. Сколько можно учить человека! Как об стенку горох! Ну дал бы им эту взятку, но осторожно, со вздохами. Мог бы и поторговаться! А теперь… Тьфу!

– Ха! – воскликнул начальник стражи, принимая деньги и подкрутив усы. – Доставить их на пост. Для разбирательства. – Ну все, плакали денежки.

– Но мы же уже заплатили! – запротестовал Боня.

– Плата взимается со всех, включая шпионов и контрабандистов! – строго пояснил начальник стражи. – Теперь мы будем разбираться, кто вы есть на самом деле!

Я так думаю, чтобы откупиться от подозрений, как раз и понадобятся все золотые.

Боня хотел что-то возразить, но Эльза так выразительно на него посмотрела, что бывший монашек тут же осекся. С вооруженными людьми лучше не спорить. Даже если неподалеку находится дружественный демон. Так что мою парочку повели под конвоем к ближайшей пограничной будке. Я успел шепнуть, что постараюсь вмешаться, если дело примет совсем уж плохой оборот, но сейчас это было бы просто неразумно. Девушка легко согласилась, а Боня что-то проворчал, однако не решился высказываться в непосредственной близости от конвоиров.

На посту моих подопечных тут же отрекомендовали как шпионов, располагающих кучей денег, и, не обращая внимания на угрозы и причитания монаха и уговоры Эльзы, принялись обсуждать, что делать дальше. Вариантов было несколько. В том, что следует забрать деньги, сходились все участники совещания. А вот дальше предложения разнились. Кто-то считал, что подозрительных нужно доставить куда следует, и пусть там разбираются. Кто-то предлагал вышвырнуть их назад, в графство. А один мерзкий тип со шрамом на щеке даже хотел «вздернуть этих шпионов, и дело с концом». Ну, погоди, мерзавец, я тебя хорошо запомнил!

Боня, конечно, немедля принялся стращать всех адом и посылать на их головы все пришедшие в его изобретательную голову проклятия, но добился только того, что ему заткнули рот, дабы не мешал решать деловые вопросы. Эльза благоразумно помалкивала, а потом принялась тихо совещаться со мной. Действительно, необходимо было решить, когда мне следует появиться и как это сделать с как можно большим эффектом. А проблема на самом деле была непростой. Куча вооруженных людей, не отличающихся большой щепетильностью и готовых ради денег пойти на самые решительные меры. Этих так просто не напугаешь.

В довершение всего нас заметили с противоположной стороны границы (между пограничными будками всего-то пара десятков метров) и по каким-то признакам догадались, кто попал в руки герцогских стражников. Наверное, за наши головы полагалась солидная награда (или же, зная характер нашего знакомого инквизитора, суровое наказание, если мы ускользнем), так что начальник стражи со стороны графства лично явился на переговоры. Он доковылял до пограничного камня (идти нормально ему мешал живот, больше похожий на бочонок) и принялся кричать, вызывая главного герцогского пограничника.

– Ну что там еще? – поинтересовался тот, предварительно тщательно пересчитав деньги. Как видно, своим подчиненным он не слишком-то доверял.

– Эти люди – колдун и ведьма, избежавшие костра! – без обиняков заявил толстяк. – Вы это… должны выдать их нам для экзекуции.

– Должны! – иронично воскликнул герцогский пограничник. – Не надо было их упускать! А теперь ими пусть занимаются наши попы!

– Но это ваш долг. Церковь велит… – сбился графский подчиненный, который был не силен в красноречии. – Иначе это… пособничество дьяволу.

Дьявол бы прослезился, глядя на таких пособников! Его счастье, что ему об этом ничего не известно.

– Мой долг – охранять границу! – строго заявил герцогский страж. – А что вы к ним так прицепились? – поинтересовался он. – Мало ли тут бегает всякой шушеры!

Эх, жалко, Боня не может ответить! Любопытно: еще недавно сам готов был передать пленных назад, а теперь вот передумал. Не иначе, решил что-то срубить с коллеги.

– А награду за них обещали! – проговорился толстяк, который, помимо прочего, явно не отличался сообразительностью. Он тут же прикусил язык, но, как говорится, слово – не воробей.

– Значит, награда положена нам! – тут же заявил пограничник герцога. – Ты их проворонил, а я поймал. Исключительно благодаря собственной бдительности! – Он молодцевато подкрутил ус. Как же, бдительность! Повезло тебе. Но парень явно находчивый. Хотя и жадный.

– А если это… Ну… Мы с ребятами выпивку поставим, – предложил графский служака. Эх, ты! Сразу надо так было. А теперь, когда проговорился, поздно!

– Ха! Выпивка! Да я на эту награду год смогу не просыхать! – рассмеялся герцогский пограничник.

– Господин начальник! Он не сможет доставить наших шпионов к святейшему инквизитору, – подбежал на помощь к туповатому толстяку один из его подчиненных. – Ему за это герцог голову отрубит!

– Да! Точно! – обрадованно заявил страж графских рубежей. – Ты не можешь… – Тут он запутался, будучи не с силах одолеть такую длинную фразу, но усач все слышал и так.

– Значит, так! – заявил он. – Или награда пополам, или мы оставляем этих шпионов, колдуны они там или не колдуны, себе! – Вполне справедливое решение.

– Пятьдесят золотых! – охнул толстяк. Вот ведь придурок! Мог бы и приуменьшить награду. Откуда герцогским людям это знать! Хм! Значит, инквизитор оценил нас в сотню? Не так уж и плохо, судя по здешним ценам.

– Соглашайся, пока не передумал! – давил герцогский пограничник. – Нам вот за шпионов тоже награду дадут!

Наверное, это он загнул. Или награда совсем маленькая. Иначе стал бы он рассматривать другие варианты!

Тем временем судьба нам благоприятствовала. Услышав, в чем дело, пограничники заперли Боню с Эльзой в какую-то каморку, оставили деньги на столе своей караулки (они искренне считали, что туда никто не отважится заглянуть) и сгрудились за спиной командира. Графские же солдаты тоже подтянулись к своему незадачливому начальнику, готовые грудью стоять за свою награду. О судьбе же несчастных монаха и ведьмы в этот момент никто из них не думал. Никакого сочувствия в людях, одна жадность. Надо их за это наказать!

Можно было просто освободить моих узников, но тогда исчезновение заметили бы немедленно, а в том, что они убегут от погони, лично у меня возникали большие сомнения. Так почему бы не провести операцию более изящно, затратив на нее некоторое количество средств? С деньгами надо расставаться легко. Тем более когда они по большому счету тебе не очень-то и нужны.

Схватив со стола; пригоршню монет, я направился к спорщикам. Страсти у них между тем накалялись. Никто не хотел уступать, но при этом было очевидно, что без помощи противной стороны ничего заработать не удастся Начальник герцогских пограничников упорно не уступал ни копейки, а его визави только растерянно хлопал глазами, перепоручив вести диалог более находчивым подчиненным. Рядовые же стражники начинали смотреть друг на друга с откровенной враждебностью. Нужна была только небольшая искорка, чтобы вспыхнул конфликт, и эту искорку зажег не кто иной, как Люцифуг.

Между пограничными столбиками есть небольшая полоска, в данном случае шириной всего несколько метров. Она, если мне не изменяет память, называется нейтральной полосой. И вот на этой-то полоске откуда ни возьмись материализовались, сверкнув на солнце и звякнув друг о друга, чтобы гарантированно привлечь внимание, несколько золотых. Они упали в дорожную пыль на территории, не принадлежавшей ни одному из славных государств и потому не попадавшей под юрисдикцию ни одного из отрядов.