Обжегшись однажды - Фрост Джанин. Страница 41

— Как он может быть еще жив? — пробормотал он.

Не думаю, что этот вопрос был задан мне, но я все равно ответила на него.

— Он не предавался в детали. Но сказал что-то о себе и Владе с общим родителем, и он предположил, что если Влад хорошенько подумает, то все поймет.

В течение нескольких минут был слышен лишь треск пламени. Затем Влад засмеялся, но его смех звучал гораздо уродливей, чем его обычное наполовину мурлыкание и наполовину смешное рычание.

— У него дар перерождения Теноха.

Лица всех осенило понимание, кроме моего. — Кто это еще такой?

Пальцы Влада забарабанили по подлокотнику с такой силой, что он должен был уже, превратится в крошечные осколки.

— Тенох, вампир, превративший меня, давший мне силу. Одной из них была возможность становиться высохшим, имитируя внешне истинную смерть вампира. Шилагая обратил Тенох, но в то время как я унаследовал от Теноха власть над огнем, Шилагай унаследовал его дар возрождения. Вот почему я подумал, что сжег его до смерти, но он не был мертв. Грязный узурпатор притворялся.

Полеты. Пирокинез. Возрождение. Какие еще силы могли быть у вампиров?

— Так, что произошло между тобой и Шилагаем? — спросила я, пытаясь отвлечь себя от мыслей о способностях нежити. — Прошло триста лет, а вы по-прежнему пытаетесь убить друг друга.

Запах дыма, исходящий от Влада, увеличился.

— Первый раз, оказавшись в тюрьме, я был мальчишкой, когда меня похитили турки. Во второй раз я был уже вампиром и моим тюремщиком был король Венгрии, его загипнотизировал его дядя, Михаил Шилагай. Мои человеческие соратники не смогли освободить меня, и как только умер мой родитель вампир, Шилагай мог делать со мной все, что он захотел бы по правилам мира вампиров. Он хотел сломить меня и править через меня Валахией, как он правил Венгрией через своего племянника, но, — он выдал холодную улыбку, — я не сломался. Шилагай убил бы меня, если бы не Менчерс. Он был одним из самых сильных потомков Теноха и объявил, что я нахожусь под его защитой, несмотря на все мои протесты, поскольку я предпочитал лучше умереть, чем быть вещью грязного турка, кем я тогда считал Менчерса. Но поскольку Шилагай боялся Менчерса, он сохранил мне жизнь. Годы спустя, в качестве условия моего освобождения, я женился на дочери короля Венгрии, беременной от двоюродного брата, и объявил ребенка своим. Шилагай делал вид, что хочет, помочь в свержении Османской империи, поэтому он был рядом с королем Венгрии, помогая мне в возвращении трона Валахии, но на самом деле он тайно связался с султаном.

Влад остановился, на его лице мелькнула дикая улыбка.

— Когда настало время войны, церковь и воины Венгрии присоединились ко мне в борьбе с турками. Моя армия надвигалась. Шилагай убеждал оставить армию Венгрии, но ему так и не удалось этого, ему жаль было бы возвращать мне деньги. Вместо этого, он сфабриковал рассказ о моей порочности и распространил эту историю вдоль и поперек. Мой народ пострадал из-за его лжи и жадности, а моя репутация была настолько сильно запятнана, что многие мои союзники бросили меня. Когда мой брат устроил мне засаду, я позволил своей стране поверить, что меня убили, чтобы мой сын мог править ими. Но вскоре после вступление во власть его тоже убили. Два столетия спустя, я узнал, что к нему послал убийц Шилагай, и устроил ему ловушку в Королевском Замке Тырговиште, где, как я думал до сегодняшнего дня, я сжег его до смерти.

Я поморщилась. Сколько крови, а затем и века лютой ненависти.

— Почему же Шилагай ждал столь долго, чтобы добраться до тебя? — он явно не простил и не забыл о нем.

Еще одна улыбка, которая заставила меня подумать о ножах покрытых кровью, а не хорошем настроении.

— После того как я, как считал, убил его, я выследил и уничтожил всех членов линии Шилагая, плюс всех его друзей и политических союзников. У него заняло века, чтобы создать достаточно сильную поддержку в успешной атаке против меня. Если бы он пришел ко мне в одиночку, его бы убили.

Теперь, когда Шилагай, наконец, сделал свой ход, ни он, ни Влад не остановятся, пока один из них не умрет по-настоящему.

— По крайней мере, он не мог прочитать мои мысли, когда я устанавливала с ним связь, — сказала я, стараясь посмотреть на светлую сторону всей этой мрачной ситуации.

Взгляд Влада обратился ко мне.

— Как?

— Кости научил меня, чтобы я повторяла снова и снова действительно раздражающую песню в своей голове, которая выступила в качестве барьера против чтения мыслей. Я должна была использовать это на тебе, но потом все изменилось.

— Напомни мне, чтобы я, при следующей нашей встречей с Кости, убил его, — отрезал он.

Быть обманутым столь долгое время, очевидно, подтолкнуло Влада на новые высоты ярости. Я не думала, что полыхание в камине было случайным, и он все также продолжал кромсать подлокотник, превращая его в опилки с еще более порочными разговорами. Все это должно было меня заставить уйти за дверь, но я осталась, где была, обдумывая все события.

— Шрапнель, сообщи охране, чтобы забрали семью Лейлы и привезли их сюда, — сказал Влад, шокировав меня.

Массивный лысый вампир кивнул и ушел. Я уставилась на Влада.

— Мою семью? Зачем?

— Шилагай просил тебе предать меня. Ты отказалась, — заявил он. — Его очередная попытка перетащить тебя на свою сторону будет включать в себя использования в качестве заложников тех, кого ты любишь. Поэтому, им лучше быть здесь.

— Он не может прийти за моей семьей, он даже не знает моего настоящего имени. Он продолжал называть меня Фрэнки, — распылилась я.

Взгляд Влада был измученным.

— Он уже начал изучать твою личность. Даже если ты никогда не пользовалась кредитками, после тебя все равно остался бумажный след. Вот как я приставил охрану следить за твоим отцом и сестрой со дня твоего прибытия.

— Но как? Ты даже не знал моей фамилии, не говоря уже об именах моей семьи!

— Лейла, — в его голосе не было эмоции. — Марти дал мне твое полное имя, имя твоего отца, имя твоей сестры, и их места после десяти минут моего с ним разговора.

Его слова были подобны удару в живот. Меня затошнило, оставляя гнусный вкус во рту.

— Ты пытал и его.

— Нет, я сказал ему, что если он не скажет мне то, что я хочу знать, то я спрошу это у тебя, — прозвучал его непримиримый ответ.

Я вспыхнула от беспокойного вопроса Марти при нашей первой здесь встречи. С тобой действительно все хорошо, Фрэнки?Влад использовал любовь Марти ко мне против него, сказав, что любая его сдержанность приведет к тому, что он будет жестоко обращаться со мной.

Мне не нужны были мои психические способности, чтобы понять, почему Влад хотел знать все о моей семье. Они были его страховкой со мной, если я вдруг поменяю свое решение о помощи ему. Он уже использовал их против меня, также безжалостно, как он использовал меня против Марти. Ярость, смешанная с желчью снедала меня изнутри. Неудивительно, что Влад знал, что Шилагай предпримет дальше. Они думали совершенно одинаково.

Влад слышал каждое слово моего мысленного обвинения, но он ничего не сказал, и его молчание было тому убийственным подтверждением. Я встала, подошла к нему и ударила его по лицу так сильно, как могла. Максим смотрел на то, как я ударила его, но в выражении лица Влад ничего не изменилось, за исключением ярко-красного отпечатка моей ладони, который быстро исчез.

Я вышла из комнаты, не оглядываясь, мой позвоночник скручивался от ярости, но мое сердце чувствовало, что оно рушилось прямо во мне. Марти оказался прав. Эти мысли преследовали меня, пока я поднималась по изогнутой каменной лестнице. Когда я, наконец, достигла своей спальни, я с уверенностью заперла дверь за своей спиной.

Глава 30

Как только солнце скрылось за горами, Максим вошел в библиотеку. Еще было не совсем шесть, но здесь очень быстро наступали ночи и тянулись они бесконечно, что в совокупностью с моим гневом и тревогой привело к бессоннице. Я провела большую часть вчерашнего вечера, гипнотизируя ручку двери, ожидая, что Влад придет и попытается принести извинения. Должно быть, это слишком много, что можно было ожидать от бывшего печально известного средневекового правителя или же нет. Но ручка моей двери так и не пошевелилась. Весь день я убеждала себя, что так было даже лучше.