Булавки и бабочки - Белохвостов Денис. Страница 11

–Чай ушли пить. Считай нам повезло, даже с медсестрами мне не придется договариваться, – он сделал приглашающий кивок, разрешая войти. И Максим снова молча последовал за ним. По длинному коридору они шли уже не спеша. Санитар видимо успел узнать в какой именно палате лежит Настя и уверенно вел туда Максима.

–А ты не от класса приехал, – вдруг не глядя на него заявил парень, и хмыкнул, – и учительница тебя не посылала. Ты сам приехал, да угораздило же тебя так влюбится, обычно это позже происходит, – Максим молчал, он растерялся и просто не знал что ответить, – но ты молодец.

–Почему молодец? – выдавил из себя Максим.

Они уже подходили к палате, но санитар вдруг остановился.

–Та что у стены налево лежит, это – она. Красивая девочка. В классе в нее наверно многие влюблены, а приехал ты один. Зачем?

–Увидеть хотел, – тихо ответил Максим.

–Вот поэтому и молодец. Да, – вздохнул парень, неожиданно сменив тему разговора, – кома это не шутки. Ну иди, а я здесь постою, покараулю, на всякий случай.

И Максим переступил через порог на показавшимся ему мягким линолеум палаты.

В палате царил полумрак, верхний свет был выключен. Слабый рассеянный свет шел из-за плотных занавесок. Каждая койка с трех сторон закрывалась белой занавеской, с четвертой она упиралась в стену. Всего шесть мест. Очень тихо. Люди или без сознания или спят. Занавески даже не шелохнулись, когда он вошел. Слышится только какое-то мерное приглушенное шипение из-за некоторых занавесок. Максим немного испугался, ему вдруг показалось, что он находится в морге и живых здесь нет. Он даже подумал что сейчас увидит призрак Смерти, но никто не появился. Максим еще раз обвел взглядом палату. Ему стало поспокойнее, но в тоже время он растерялся. «Где же здесь Настя? – подумал он, и тут же вспомнив слова санитара „налево у стены“, повернулся в ту сторону. Боковая занавеска последнего „отсека“ находилась в метре от стены. Максим несмело подошел и приоткрыл ее так, что образовалась маленькая щелочка. Там, действительно лежала Настя. Максим быстро и бесшумно зашел за занавеску. Он внимательно посмотрел на нее. И невольно содрогнулся, Настя была как в фантастическом фильме вся „опутана“ прозрачными трубками. На лице у нее была очень похожая на респиратор штука, названия которой Максим не знал. Рядом с кроватью стояли сразу две капельницы. До шеи ее закрывала белая больничная простыня. Руки лежали поверх нее вдоль тела. Из под простыни выходили какие-то провода и шли к приборам с правой стороны, на них мигали и просто светились лампочки или светодиоды. А на кардиографе Максим увидел как прыгающая точка показывает как бьется сердце Насти. Максим поглядел на ее лицо. Настя словно спала. Над ее головой светила люминесцентная лампа, освещая все ровным белым светом. Но Максим чувствовал, что это обман, это не сон. Насти сейчас здесь нет, только ее тело, в котором поддерживают жизнь все эти приборы и капельницы. Но Максим все же сказал, вернее прошептал:

–Ты меня не слышишь… да и не можешь слышать, но я обещаю, что приду за тобой и верну. Ты снова пойдешь в школу и я тебя снова увижу, – он помолчал, не зная, что говорить дальше, – а если я и не вернусь, то мы все равно встретимся. Неважно где и неважно как…, – он снова замолчал, на этот раз надолго, – а теперь мне пора, чем раньше я начну, тем лучше, – Максим сглотнул, у него вдруг на глаза стали наворачиваться слезы, – так что я не прощаюсь.

Сказав это он буквально выскочил обратно за занавеску и быстро покинул палату. За дверью его уже ждал санитар.

–Быстро же ты, я думал, мне здесь с полчаса на стреме стоять придется, – усмехнулся он, – что так скоро?

–Здесь ее нет, – твердо ответил Максим, рукавом утирая слезы, которых сейчас нисколько не стыдился. Они пошли назад по коридору.

–Как нет? – удивился санитар, – там же табличка и именем и фамилией есть.

–Вы не поняли, ее тело там, а души нет. Но я хотел увидеть ее и увидел. Теперь надо возвращать душу, – четко ответил Максим.

–И как это ты собираешься сделать? – ехидно спросил санитар и вдруг стал серьезным, – э-э-э… ты это не думай о суициде, ты этим ей не поможешь.

–Я разве похож на самоубийцу? – резко спросил Максим, – нет, глупо это. У меня другой план.

–И какой же? – заинтересовался санитар. Но ответить Максим не успел, он увидел призрак Смерти, которая быстрым шагом шла им навстречу. Максим не успел увернутся и Смерть прошла сквозь него. Он почувствовал неприятное ощущение, словно его обдало холодным ветром.

–Не сейчас, – услышал он хриплый голос из-за спины. Максим не стал оглядываться и лишь ускорил шаг.

–Так какой у тебя план? – повторил свой вопрос парень, они как раз выходили из отделения и в эту секунду где-то внутри раздался тревожный звонок.

–Сегодня у вас на одного пациента будет меньше, – спокойно сказал Максим, уверенный, что это будет не Настя. Он хорошо помнил обещание Смерти.

–Не факт, – покачал головой санитар, – может откачают. А вот нам, вернее тебе драпать пора. Если здесь засекут, то мне такое устроят…

Они чуть ли не бегом спустились по лестнице, и оказались в той самой комнатушке, куда зашли с улицы. У самой двери Максим успел натянуть куртку, пока санитар отпирал дверь. Когда та распахнулась, Максим повернулся и сам не зная зачем сказал:

–Не откачают. Смерть если она приходит, то это уже все. Конец. Я это могу видеть. Счастливо вам.

–Ты еще приходи, мне деньги нужны, – усмехнулся на его заявление парень, Максим показался ему просто чудаковатым мальчишкой.

–Нет, сюда я больше не приду, – уверенно ответил Максим, – поэтому прощайте.

–Всего хорошего, – отозвался санитар и закрыл дверь. Максим пошел назад, он посмотрел на часы. Потом прикинул время на дорогу. Выходило, что он вполне успеет. Максим ехал к брату.

В дороге, сидя в грохочущем вагоне метро, он думал как лучше сказать о своей затее брату. И что делать если тот не согласится. Его план был прост. Впасть как и Настя в кому, найти ее в Междумирье о котором рассказывала Смерть и вернуть в этот мир и вернутся самому. «Да, – вздохнул Максим, – всего-то делов, умереть, а потом воскреснуть. Хотя нет, кома, это не совсем смерть. Что-то среднее. А если не вернусь, умру по настоящему? Хм, Смерть говорила, что тогда я стану Точильщиком, но это если только сумею попасть в Междумирье. А если нет? Если умру по настоящему? Страшно конечно, особенно родителей жалко, – Максиму стало совсем печально, – но с другой стороны если не будет Насти, придется садится не таблетки или жить с постоянной болью и пустотой».

–Если сомневаешься, лучше не ходи, – Синий Крокодил сидел напротив как раз между двумя старушками. Они его конечно не видели, иначе был бы страшный переполох в вагоне, а так все тихо, кто-то читает книгу, кто-то слушает плеер, некоторые просто мирно дремлют после трудового дня. Синему крокодилу пришлось согнуться так, что его морда чуть не касалась Максима, передние лапы он положил себе на колени.

–А трудно попасть в Междумирье? – тихо прошептал Максим.

–А это кому как, – ответил Синий Крокодил, – некоторым путь туда вообще заказан. Сможешь свернуть с коридора – вот и попадешь. Но не всякому это удается. Основное – вера, желание и ну что-то типа отчаянья. У вас это называется сжечь за собой мосты. Чтоб ничего тебя уже не держало здесь.

–Эй, погоди, – возмутился Максим, – мне же вернуться надо и не одному, а с Настей. Помирать или оставаться в этом вашем Междумирье я не собираюсь.

–Ты сначала попади туда, а потом уж будешь думать как возвратится, – усмехнулся Синий Крокодил, – но вот что я тебе скажу определенно – вернуться будет труднее. Намного труднее.

–Это я понимаю, – печально кивнул Максим, – а расскажи мне о Междумирье, ну какое оно? – попросил он.

–Самое разное, там все есть, – живо откликнулся на его просьбу Синий Крокодил, – но тебе самое главное выбраться из него. Заметь не попасть в рай или ад, а именно выбраться назад, в ваш мир.