Легкое поведение (ЛП) - Эшер Миа. Страница 7

— Сомневаюсь.

— Не стоит. Я всегда говорю только правду. — Голос бесстрастен, однако не поверить его словам невозможно — они разом и утверждение, и приказ.

Внезапно шум в помещении начинает отдаляться. Смех, оживленные голоса, музыка оркестра — все это постепенно затихает, и наконец я слышу только один голос — его.

В это мгновение он становится единственным, что для меня важно.

— Правда — понятие субъективное, сэр.

— Правда — допустим. Но не деньги. За деньги можно купить все.

Его ответ — как удар током. Туман от шампанского в моей голове моментально рассеивается. Пульс учащается, от волнения становится трудно дышать. «Не смотри на него… не смотри…»

— О, неужели? — Мой тон пропитан сарказмом. Хотя этот тип совершенно прав.

— Разумеется. Я верю, что у всего, — он делает паузу, — и у всех есть своя цена.

Любопытство берет верх. Я поворачиваюсь к нему лицом… и осознаю долбаный масштаб совершенной ошибки. Когда наши глаза встречаются, я замираю, лишенная дара речи, и перестаю дышать. Мой собеседник выглядит так, что выражение «страсть с первого взгляда» обретает совершенно новый смысл.

В свои неполные двадцать три я не раз встречалась с крайне привлекательными мужчинами, но ставить в один ряд с ними этого незнакомца было бы несправедливо по отношению и к нему, и к ним. Красивое лицо в обрамлении непокорных темно-русых волос. Рассеянный взгляд зеленых, как долларовые банкноты, глаз. Нос с небольшой горбинкой. И рот, который так и хочется заполучить себе между ног. Его красота сурова и в то же время ошеломительно совершенна. Одетый в простой черный смокинг и белую сорочку с расстегнутым воротом, он излучает мужественность и врожденную грацию, напоминая черную пантеру перед прыжком. Эта его грубая, животная, бьющая изнутри энергия и привлекает меня больше всего. Потому что всего лишь стоя с ним рядом, я чувствую, что его слово всегда будет последним, а его желания — исполнены первыми. Такие, как он, не просят, а требуют. Не надеются, а берут.

Минуту он молчит. Его невероятные глаза держат меня в плену, они обнажают мою душу, и мне это неприятно. Я крепче сжимаю в руке хрустальный бокал. Хочу отвернуться — и не могу. Стою и ежусь под его взглядом.

— Вот интересно… а у тебя она есть? — спрашивает он негромко, после чего отворачивается и снова принимается разглядывать ожерелье.

— Что? — не понимаю я, а потом цепенею.

Он улыбается.

— Цена.

— Может и есть. Зависит от суммы, — отвечаю спокойно, а у самой сердце колотится так, словно вот-вот выскочит из груди. Удивительно, но когда эти слова вылетают наружу, я не испытываю ни шока, ни удушающих волн стыда за то, что говорю на такие темы с совершенно незнакомым человеком.

Хотя, чему удивляться. Учитывая, кто я.

Пока он обдумывает мой ответ, а я выжидательно рассматриваю его профиль, мимо нас проплывает прохладное дуновение сквозняка. Меня пробирает дрожь. Покрывшись гусиной кожей, я уже хочу обхватить плечи руками, но в этот момент он медленно оборачивается и ловит мой устремленный на него взгляд. Время замирает. Я смотрю, как он поднимает свою большую загорелую руку и дотрагивается до моего обнаженного плеча. Кончики пальцев легонько разглаживают покрывающие его мурашки. Затем он улыбается, словно догадавшись, что от его обжигающей ласки по моей коже пошла трепетная волна, и отводит взгляд.

— Я так и подумал.

Мы стоим друг напротив друга еще минуту-другую, разделяющее нас расстояние настолько мало, что почти неощутимо. Я легко могу дотронуться до него, стоит лишь протянуть руку…

…Звук телефонного звонка, разорвав тишину, возвращает нас обратно в реальность. Незнакомец достает из внутреннего кармана смокинга сотовый и, мельком взглянув на имя звонящего, сбрасывает звонок. Потом снова поднимает глаза на меня.

— Прошу прощения.

— Все нормально. Мне нужно идти… я здесь не одна, — отвечаю, хотя уходить от него мне совсем не хочется.

— Да, хорошая идея.

Я хмурюсь. Вовсе необязательно быть настолько прямолинейным.

— Вот. — Двумя пальцами незнакомец протягивает мне какую-то карточку.

Я раскрываю ладонь и чувствую укол острых уголков.

— Что это? — спрашиваю тупо.

— Очевидно, моя визитка.

— Да… но зачем?

Он улыбается одними губами, глаза непроницаемы.

— Скажем так, я заинтересованный покупатель.

И на этом он от меня уходит. Разворачивается и исчезает в море разноцветных вечерних платьев и черных костюмов. Вновь окруженная шумом вечеринки, я опускаю взгляд на карточку кремового цвета, которая лежит у меня на ладони. Минимализм дизайна привлекает внимание к имени, набранному жирным шрифтом.

Лоренс Ротшильд.

Я с улыбкой провожу по имени пальцем. Все зависит от того, сколько вы готовы заплатить, мистер Ротшильд.

***

Еще не оправившись от этого неожиданного знакомства, я натыкаюсь взглядом на Уолкера. Он все на том же месте и с теми же людьми. Нервно поправляю волосы, пытаясь успокоить звучащие в голове голоса. «Мне вернуться? Мы еще увидимся?» Боюсь не выдержать и отправиться на поиски мистера Ротшильда — что делать, я непостоянна — и потому решаю не искушать судьбу и поскорее присоединиться к Уолкеру и его друзьям.

Я иду, и все взгляды устремлены на меня, восхищенные ли, осуждающие — неважно. Я неприкасаемая. Но это не отменяет того факта, что все они словно приклеились к моему порочному телу. Тонкий слой кружева не скрывает мою бледную кожу, а скорее выставляет ее напоказ.

Уолкер тоже глядит в мою сторону. Голубые, как льдинки, глаза прикованы к моим, они темнеют от желания. Мы улыбаемся друг другу. Ни один не может отвести взгляд. Пока мы трахаем друг друга глазами, в моем сознании вспыхивают грязные, вульгарные картинки — я представляю его член… в том месте, где хочу его прямо сейчас. Рот Уолкера медленно растягивается в самодовольной ухмылке, такой же аппетитной, как и обещание сладчайшего из грехов на его лице, и я точно взмываю над полом. Расстояние между нами сокращается… гул разговоров становится все громче… я теку, предвкушая его вкус на своем языке…

И решаю не выбрасывать визитку мистера Ротшильда.

Кто знает, когда придет время делать апгрейд.

Я встаю рядом с Уолкером, его рука тянется к моей, смыкается с моими пальцами, притягивает меня к нему. Он склоняется над моим голым плечом, дует на кожу, а потом целует.

— Я уже начал гадать, не украл ли тебя кто, — шепчет он мне на ухо.

Я бросаю на него косой взгляд, на моих губах играет легкая улыбка.

— Но я ведь здесь, разве нет?

— Да, детка. — Он усмехается. — Конечно.

Люди вокруг нас покашливают. Мужчины, которые видели, как он пометил собственническим поцелуем мое плечо, не сводят с меня глаз, пока их спутницы делают вид, что меня не существует.

— Фу, Уолкер, идите уединитесь, — цедит какая-то девушка. Моя ровесница, она чем-то похожа на меня — такая же бледная, черноволосая, но плоская и холодная, как зима.

— Познакомьтесь, это Б…

— Так вот, Элинор, как я уже говорила, пока Уолкер не перебил нас… — Девушка отворачивается, демонстративно игнорируя мое присутствие и то, что Уолкер собирался меня представить.

Уолкер сжимает мою ладонь, но не произносит ни слова в мою защиту. Внезапно я ощущаю себя маленькой и уязвимой. Хочется отойти от него, заслониться руками, а потом без оглядки сбежать. Наверное, я не настолько непробиваемая, как мне казалось…

Уже настроившись уйти, я замечаю краем глаза, что девушка по имени Элинор давится смехом, и благодарю Бога, потому что ее смех разжигает во мне огонь. Огонь ярости, которая может выжечь все на своем пути. Я это уже проходила. Надо мной издевались, меня целенаправленно игнорировали и высмеивали, но на этот раз я не позволю одержать над собой верх. Нет. Я больше не та беззащитная девочка. Отчасти я, наверное, сама виновата — из-за своего платья, из-за того, что разрешаю трогать себя на людях, — однако это не дает этим людям права хамить мне, практически незнакомому человеку. Я ничем не заслужила жестокого отношения, но если Элинор нужна причина, чтобы сучиться на меня — она ее получит. Не вопрос.