Охота на нечисть - Малиновская Елена Михайловна. Страница 31

– Ты не имеешь права мне запрещать, – устало отозвалась я. – С какой стати ты и Гворий решили, будто вправе распоряжаться моей жизнью? Я завязла в этом деле по уши, так же как и вы. И кстати, во многом по твоей вине. У нас общие враги, но почему-то цели оказались разными. Я просто хочу выжить. Хочу жить, как прежде, не опасаясь, что меня убьют или сотворят кое-что намного отвратительнее. А чего желаете вы – я не знаю.

– Я тоже хочу, чтобы с тобой все было в порядке. – Шерьян улыбнулся и взял меня за руку. – И, могу поклясться, Гворий разделяет мое желание. Этот мир станет намного хуже, если в нем больше не будет очень доброй и отважной серой кошки, которая всюду сует свой любопытный нос.

– Не уверена, – тяжело вздохнула я. – Мир слишком большой, чтобы моя жизнь играла в нем какую-нибудь роль. А вы... Вы относитесь ко мне не как к полноправному партнеру, который не раз спасал вас от смерти. Словно это не я вытаскивала Гвория на себе, когда он не мог идти, потеряв все свои силы. Словно не я открыла круг мертвых, пройдя по тонкой грани между двух миров и рискуя заплатить жизнью за подобное безрассудство. Словно не я бежала к твоему сыну, чтобы подарить ему прощение матери, зная, что мне в спину летят десятки смертельных заклинаний. Шерьян, я так много сделала для вас. Почему тогда вы столь пренебрежительно ко мне относитесь? Почему смеете указывать мне, что делать, а что – нет? Почему с такой легкостью распоряжаетесь моей жизнью? Только из-за того, что я нечисть?

Я отвернулась, чувствуя, как на глазах закипают слезы обиды. Стоило ли начинать этот разговор? Все равно мы останемся каждый при своем мнении. Тефна, когда ты уже привыкнешь к тому, что твое мнение ничего не значит для этих людей? Шерьян – храмовник, который долгие годы без жалости уничтожал подобных мне. Гворий – полуэльф, не так давно истово убежденный, что любая нечисть рано или поздно пойдет убивать. А я... Я – та самая нечисть. И никакие мои заслуги не перечеркнут этого факта. Моя вина – лишь в самом факте моего рождения. И, видимо, только поэтому они чувствуют себя вправе полностью контролировать любое мое действие.

– Тефна... – Голос Шерьяна звучал растерянно, будто он не знал, как отреагировать на мои слова. – Тефна, пожалуйста, посмотри на меня.

– Не хочу, – с трудом выдавила я из перехваченного спазмом горла, изо всех сил пытаясь не разреветься. – Шерьян, мне надо побыть одной.

– Я не уйду сейчас, – мягко возразил храмовник. Взял меня за плечи и развернул к себе, не обращая внимания на мое слабое сопротивление. – Тефна, ну пожалуйста, посмотри на меня.

– Не буду. – Я оглушительно шмыгнула носом, упрямо уставившись чуть пониже подбородка мужчины, прямо на злополучный медальон. – Шерьян, все в порядке. Я просто устала. Уйди, пожалуйста.

– И не подумаю, – лукаво произнес храмовник. Ласково провел пальцами по моей щеке, затем крепко взял за подбородок, поднимая голову и заставляя взглянуть на него.

От слез перед глазами все расплывалось. Я видела не дальше собственного носа, но и этого было достаточно, поскольку Шерьян как-то незаметно оказался совсем рядом. Я почувствовала на губах запах его свежего дыхания, когда храмовник тихо прошептал:

– Тефна, я отношусь к тебе не как к полноправному партнеру или, боги упаси, как к нечисти. Я считаю тебя своим другом. Самым лучшим другом, который у меня когда-либо был. Только поэтому я хочу, чтобы ты поехала со мной к эльфам. Пойми, я не смогу спокойно спать, не зная, где ты и что с тобой. И я живьем сдеру кожу с любого, кто осмелится тебя обидеть. Обещаю тебе это.

– Правда? – пискнула я, пытаясь не утонуть в ореховых глазах Шерьяна.

– Храмовники, даже бывшие, подобными вещами не шутят, – слабо усмехнулся Шерьян. Затем наклонился еще ближе.

Я замерла от неожиданности, когда почувствовала прикосновение теплых губ мужчины к своим. Где-то далеко мелькнула мысль, что друзья так не поступают, но тут же пропала.

В самом деле, наш поцелуй дружеским назвать было нельзя. И особенно то, что за ним последовало.

Я не знала, что делать. То, что произошло между мной и Шерьяном, сильно выбило меня из колеи. Нет, ничего совсем уж непоправимого не случилось. И не потому, что я не захотела. Как ни стыдно признаваться, в тот момент разум совершенно оставил меня. Все наставления и поучения родителей о том, как должна себя вести добропорядочная девушка, мигом вылетели из головы. Я способна была лишь растекаться горячим киселем в умелых и на удивление нежных руках мужчины, чуть слышно постанывая от удовольствия. Если бы Шерьян только пожелал, то получил бы от меня все что угодно. Но он не пожелал. Просто встал и вышел, резко прервав свои ласки на самом интересном месте. И сейчас я не знала, как отнестись к его поступку. С одной стороны, мне было обидно. Действительно обидно от того, что он не продолжил. Я не понимала причин этого. Неужели Шерьян разочаровался во мне? Понял, что я его не привлекаю как девушка, и потому поспешил ретироваться? От этой мысли в груди поднялась жаркая волна негодования и стыда, и я с головой спряталась под подушку, чтобы в темноте пережить свое унижение.

Но с другой стороны... С другой стороны, я была ему благодарна. Слишком легко в горячке натворить бед. Но вот только с последствиями необдуманного поступка придется мириться всю оставшуюся жизнь.

Покоя не давала также мысль о Гвории. Как мне ему в глаза после всего произошедшего смотреть?

«Как обычно, – насмешливо шепнул внутренний голос – Тефна, ты не давала ему клятв верности, вы не помолвлены и не обменялись обручальными браслетами. Ты – свободная девушка и вольна поступать, как вздумаешь. По-твоему, он с Дорией в ладушки играет, когда остается с ней наедине? В любом случае, кажется, совсем недавно ты обещала, что более никогда его не увидишь. Неужели передумала?»

Я насупилась. Язвительные замечания голоса рассудка больно резанули по моему самолюбию. Впрочем, так ли я хочу теперь ехать к гномам? Ведь это будет означать, что несколько лет я не увижу не только Гвория, но и Шерьяна, а значит, и не узнаю, что послужило причиной его странного поступка. Фу, какие глупости, конечно, хочу! У меня уши гореть начинают, как подумаю о произошедшем. К гномам, только к гномам! Еще пару деньков, пока приступы слабости не пройдут, и в путь.

Я горестно вздохнула и осторожно посмотрела одним глазком из-под одеяла. Убедилась, что в комнате по-прежнему никого нет, и только тогда высунула голову полностью. Ладно, Тефна. Что было, то было, этого уже не исправишь. Хватит переливать из пустого в порожнее. Пора начинать действовать и готовиться к путешествию!

Едва я так подумала, как в дверь негромко постучали. Я замерла. Зарыскала глазами по прикроватному столику, выискивая, чем бы запустить в Шерьяна. Нет, вот наглец-то! Сначала малодушно сбежал, заставив меня сгорать от стыда. А не прошло и получаса – как вернуться надумал.

Мой выбор остановился на тяжелой глиняной кружке, в которой еще плескались остатки молока. Отлично, как раз то, что надо.

– Войдите, – промурлыкала я нежным голоском, задумчиво взвешивая в руке увесистый снаряд. Ну, Шерьян, и не надейся, что я промахнусь.

К счастью, я успела остановить свой бросок в самый последний момент, поскольку в комнату вместо храмовника заглянул невысокий сухонький старичок с окладистой длинной бородой.

– Добрый день, – поздоровался он и с удивлением покосился на мою отведенную за голову руку, в которой красовалась кружка.

– Э-э-э... Добрый, – промямлила я, торопливо ставя несостоявшееся метательное орудие на стол. Покраснела и зачем-то принялась неуклюже объясняться: – Вот, попить захотелось. Жарко сегодня.

– Понятно, – недоверчиво протянул старичок. Не удержался и добавил с ехидцей: – Впервые вижу такой странный способ утолять жажду.

Я промолчала, в один миг сравнявшись цветом со спелым наливным яблоком. Нестерпимо захотелось вновь нырнуть под одеяло, закрыть глаза и никогда больше не вылезать на белый свет.