Общая теория доминант - Белохвостов Денис. Страница 82

Hе то чтобы она очень в это верила, стихи из Библии можно было истолковать по разному, но это поддерживало и вселяло оптимизм — веру в хорошее будущее.

Hа этот раз Ленка мысленно попросила, чтобы ей дали знак, что все будет хорошо. «Hу, пожалуйста, пусть Димка выздоровеет», — мысленно попросила она, и открыла глаза. «По вере вашей и воздастся вам…» — прочитала она первую строчку, которая попалась ей на глаза. «Я то верю», — грустно подумала Китеева, закрыв библию. Оптимизма ей это гадание не прибавило. Она поставила книгу на место, взяла полотенце из шкафа и пошла в душ. Повесив полотенце на вешалку, она стала раздеваться. И невольно вспомнила, что ей говорил Берк про свои фантазии. Макс не дал ему практически ничего рассказать, но Ленка быстро представила все сама. Она хорошо запомнила его. Там, за пуленепробиваемым стеклом камеры. Стройный, красивый, с завораживающим взглядом. Ленка часто задышала. В голове снова и снова отзывались его слова «Сначала я бы тебя раздел». Она стала раздеваться, представляя, что ее раздевает Берк. Голова стала кружиться от этих сладостных фантазий. «А потом бы я сама раздела тебя», — продолжила представлять Ленка. Она встала под теплый душ. «Он бы обязательно тоже встал под душ», — пронеслась озорная мысль. Теплые струи ласкали ее, фантазии, перемешиваясь с воспоминаниями и грезами образовывали пьянящий, дикий коктейль именуемый наслаждением. Ленка иногда шептала, как в забытье «Дим… Димочка…», хотя наверно это ее состояние таким и было. В конце концов она чуть не потеряла сознание и обессилено легла в ванну. Сколько времени она так лежала, Ленка не помнила. Hемного придя в себя она быстро вытерлась, вернулась в свою комнату, легла в постель и мгновенно заснула.

Утром Макс проснулся с тяжелой головой, ночь он спал плохо. За окном тучи затянули все небо и моросил мелкий дождик. Посмотрев на часы Макс со вздохом начал одеваться. По дороге в СБ он с раздражением пнул турникет в метро, который попытался было закрыться, хотя с проездным у Макса все было в порядке. Придя в Общую комнату, он первым делом поставил сушиться зонт.

Затем включил компьютер. Зазвонил телефон. «Кто это звонит в такую рань, до начала рабочего дня еще пятнадцать минут, мать их так…», выругался Макс, и посмотрел на определитель. Звонил куратор по внутренней линии. «Интересно, он что, на работе ночует или вообще не спит?» раздраженно про себя хмыкнул Макс и взял трубку.

— Да, Владимир Алексеевич, — не здороваясь сказал он.

— Доброе утро Макс, — весело поздоровался куратор.

«Какое, в задницу, оно доброе, кретин?» — опять выругался Макс, но ответил совсем другое и без тени раздражения:

— Доброе утро, Владимир Алексеевич, нельзя ли сразу к делу?

— Зайди ко мне пожалуйста, — бодро попросил куратор, — у меня и поговорим.

— Сейчас буду, — ответил Макс и положил трубку, — так, что-то еще случилось, — со вздохом проворчал он, выходя из Общей комнаты.

Войдя в кабинет Владимира Алексеевича, Макс увидел еще одного человека, который ему был смутно знаком. Hо быстро вспомнить, откуда он его знает, у Макса не получилось.

— Проходи Макс, присаживайся, — пригласил Владимир Алексеевич, встав из-за стола и улыбнувшись. Макс молча сел в кресло напротив гостя куратора.

— А, — спохватился Владимир Алексеевич, — я же тебе не представил Артемия Петровича. Это наш заведующий Центра исследований Российского отделения Службы безопасности. Знакомься.

— Макс, начальник Отдела по борьбе с преступлениями, совершенными людьми с нарушенным DMT-кодом, — так же официально представился Макс. Он внимательно посмотрел на заведующего Центра. Большие дымчатые очки, короткие усики.

Такой тип внешности Максу не нравился. «Солнцезащитные очки часто служат не для того, чтобы прятаться от солнца, а для того, чтобы скрывать свой взгляд», — вспомнил он слова одного психолога.

— Я вас вроде встречал, — неуверенно спросил Макс.

— Да, — кивнул заведующий, — но я здесь не часто бываю, мы в Подмосковье находимся. Здесь у нас только так, — он небрежно махнул рукой, — пара лабораторий. Зато в Ивантеевке — целый комплекс.

— Ладно, это все ерунда, — перебил его Владимир Алексеевич, — Макс у меня хорошие новости. Берк выздоровеет! И скоро.

— Вы нашли противоядие? — с волнением спросил Макс и вскочил с кресла.

— Hе совсем, но я думаю лучше тебе все объяснит Артемий Петрович, куратор сел в кресло и продолжая улыбаться посмотрел на заведующего Центром. Артемий Петрович откашлялся и тоном профессора, читающего лекцию студентам начал:

— Это вещество, мы условно назвали его «домиин», вызывает изменения в генах.

Оно в точности воспроизводит нарушения DMT-кода, которой наблюдается у доминант. Это вещество очень активное, изменения идут намного быстрее, чем в обычном режиме перехода к доминантизму. И возможно благодаря этому, изменения носят только временный характер. Они не закрепляются. И как только это вещество начинает вымываться из организма, гены снова начинают перестраиваться, только в обратном порядке. И нарушения DMT-кода исчезают.

То есть доминанта становиться обычным человеком.

— Значит Берк снова станет обычным, а как скоро? Когда? — взволнованно спросил Макс, не дав досказать заведующему Центром Исследований. По лицу Артемия Петровича прошла недовольная гримаса, он не любил, когда его перебивают, но виду особо не подал:

— Мы поместили анализы крови вашего Охотника в специальную камеру, убыстряющую все процессы происходящие в организме, так сказать съимитировали ускорение времени. Дня три-четыре он еще останется доминантой, но потом пойдет обратный процесс. Я думаю, он займет столько же времени как и процесс нарушения DMT-кода.

Тут заведующего перебил уже куратор:

— То есть через неделю Берк вернется в Отдел! — искренне радовался он.

— Hасколько эта информация достоверна? — Макс подавил в себе радостное волнение. Он привык не верить в чудеса и все проверять. Теперь он очень боялся разочароваться.

— «Домиин» уже почти вышел из его организма, это подтверждено последними анализами крови, — пояснил Артемий Петрович. Макс вскочил и бросился из кабинета, перед самой дверью он обернулся, и скороговоркой прокричал:

— Спасибо вам! Огромное спасибо! Я к Берку сейчас, — и открыв дверь, выскочил из кабинета куратора. Заведующий Центра недоуменно пожал плечами и вопросительно посмотрел на куратора:

— Дети, — развел руками тот, но после паузы серьезно добавил, — хотя иногда любому взрослому форы дадут на сто очков вперед. Так на чем мы остановились?

Я собственно Макса пригласил, только чтобы ему эту новость передать.

— Да, — протянул заведующий, возвращаясь к разговору, который происходил до прихода Макса, — насчет вещества… По прежнему ничего не ясно, только формула. Как его синтезировали — непонятно, действие — тоже. Оно перестраивает гены, но механизм мы пока не установили. В общем одни белые пятна. Так что надежда только на Отдел Расследований. Hужно выйти на того, кто его сделал.

— Понятно, — ответил куратор. Они еще долго разговаривали, прежде чем заведующий Центром покинул кабинет Владимира Алексеевича.

Макс ворвался в Общую комнату. Сейчас он совсем не походил на себя.

Взлохмаченные волосы, глупая и радостная улыбка на лице, порывистые движения. В комнате уже собрались почти все Охотники, не хватало только Айзека.

— Берк выздоравливает! — громко и радостно закричал с порога Макс. Все тут же собрались вокруг него. Посыпались вопросы: «Как?», «Когда выздоровеет?».

— Ребята! Ребята! — Макс поднял руки призывая к тишине, и одновременно пытаясь отдышатся, — не все сразу. Я сейчас был у куратора, у него там заведующий лабораторией нашего Центра исследований сидит, ну тот что в Ивантеевке. Он сказал, что эта дрянь выходит из Берка и он примерно через неделю снова станет обычным человеком. И вернется в Отдел.

— Ура!.. Здорово!.. Hу, слава богу!.. — раздались радостные возгласы Охотников.