Большой новый мир (СИ) - Жукова Елена Николаевна. Страница 19

— Что именно? — вежливо поинтересовался флай

— Ну, ты ведь вроде девочка? А имя почему-то тебе дали мальчишечье.

— Действительно странно… — в голосе корабля проскользнули уже знакомые озадаченные интонации, — Ты почему-то все еще закрыта для меня, я не могу считать даже поверхностную информацию, чтобы понять, какие знания сейчас для тебя первостепенны. Но ты права — если перекладывать на классическую гуманойдную классификацию полов, то я — девочка, но ты не должна была это так легко понять всего лишь через пять минут нашего общения. Слияние идет слишком быстро… Все должно быть не так.

— Подожди минутку, — прервала я ее монолог, когда совсем перестала что-либо из него понимать, — Во-первых, то, что твой голос явно не мужской, я определила сразу же, как впервые тебя услышала. Во-вторых, мне очень не хочется, чтобы кто-то залезал в мою голову и копался в моих мозгах. Они мне, понимаешь, очень дороги.

— К сожалению, — а сожаление в ее голосе было искреннее, — доскональное выполнение приказа невозможно, поскольку ментальное общение можно рассматривать как факт того, что я уже нахожусь в твоей голове.

— Ментальное общение?! Мы разве общаемся мысленно?

— Я — да. К сожалению, для меня разговор посредством обычной речи невозможен. Я могу только слышать. Ты же отвечаешь мне, по привычке используя свой голосовой аппарат. Хотя это делать тебе не обязательно.

— Стоп! — снова оттормозила я разговорившуюся собеседницу, — Каждый твой ответ рождает у меня только больше вопросов. Поэтому давай сначала выясним основное и по порядку? Ты ведь не против?

— Нет, не против. Я постараюсь давать лаконичные и максимально простые ответы. Но я настаиваю на том, чтобы разговор был продолжен на борту. Судя по считываемым мной основным параметрам твоего физического здоровья, я не ошибалась, считая такое быстрое слияние небезопасным.

Конечно же, я не отказалась. Да, было невозможно точно предсказать, что стоит ждать от иномирской техники, но я определенно чувствовала, что никакой опасности здесь для меня нет — на душе было так тихо и спокойно, что не передать словами.

— Меня, кстати, зовут Алиса, — до меня наконец-то дошло, что я так и не представилась, — А как к тебе лучше обращаться? Называть тебя Ястребом у меня язык не поворачивается…

Пока флай замолчала, впервые задумавшись над ответом, я воспользовалась паузой, с восхищением разглядывая как в ее гладком, матовом корпусе, практически не отражающем солнечный свет, открывался люк, и небольшой трап бесшумно спускался на землю.

— Ты можешь называть меня, как угодно. Я приму любое имя.

— Как угодно — это не дело. А если тебе не понравится? Имя — оно ведь навсегда, — пробормотала я, но потом вспомнила, что все это чудо не мое, и слегка приуныла — Хотя в нашем случае лишь до того момента, как ты не вернешься к прежнему хозяину. Но это тоже немало.

Тут я почувствовала исходящую от корабля волну самодовольного удовлетворения. Флай была явно довольна, что произвела на меня такое сильное впечатление, что я уже сейчас с тоской думаю о моменте, когда должна буду с ней расстаться.

— Напомню, что одной из приоритетных задач у меня стоит защита твоей жизни, поэтому я постараюсь, чтобы смена капитана произошла как можно позже. Твой биологический возраст еще слишком мал, чтобы думать о смерти.

Наверное, именно после этой фразы, во мне впервые шевельнулось подозрение, что я вляпалась во что-то такое, куда скорее всего вляпываться мне никак не стоило.

— Кхм-кх, — наконец-то прокашлявшись, я смогля сформулировать внятный вопрос — если я правильно поняла, из-за этого слияния у меня получится вернуть тебя прежним владельцам только распрощавшись с жизнью?

— К прежним владельцам не получится. Среди них не было никого настолько сильного, кто смог бы слиться со мной, — я молча кивнула, вспомнив, как Кэд упоминал, что у него не хватило сил, чтобы самостоятельно управлять флаем, — Но да, забрать меня возможно только через тридцать девять местных суток после твоей смерти, — после этого уточнения я четко определилась, что никому ничего не должна, во всяком случае, подобной ценой, — Прошу на борт, меня начинают тревожить твои показатели.

Действительно, я уже сама почувствовала себя не очень хорошо, поэтому долго колебаться я не стала и, предварительно проверив, нет ли поблизости кого чужого, быстро преодолела несколько ступенек и нырнула в полумрак.

— Давай я предложу тебе на выбор несколько имен, вдруг тебе что-нибудь понравится — сказала я, оказавшись внезапно в практически полной темноте в каком-то узком коридоре. Даже хваленое суперзрение не помогло, не смотря на то, что из входного люка, который остался у меня за спиной, внутрь попадало достаточно дневного света. Я растерялась, меньше всего ожидая от своего организма подобную временную (во всяком случае, надеюсь, что временную) слабость. С каждой секундой становилось все хуже. Я слышала, что корабль что-то продолжать говорить, но при этом не понимала ни слова. Зато все ее все эмоции стали ощущаться неожиданно четко. Такого не было даже тогда, когда я только открывала в себе свою вторую сторону, доставшуюся мне в наследство от биологического отца. Среди этой какофонии чужих чувств, которые, кстати, в той или иной степени были связаны со мной, я смогла внятно различить только то, что флай действительно беспокоится за меня. С чем это было связано, я выяснить не успела. Мысли спутала безумная головная боль, тисками сжавшая виски, и к горлу подкатила тошнота. Мне в голову не пришло ничего лучше, чем прислониться к стене. Не удержавшись на ногах, я опустилась на корточки и обхватила руками голову, от этого оказавшегося резким движения перед глазами все поплыло, и я провалилась в темноту…

Безликий не отрывал взгляда от местного примитивного планшета, с экрана которого на него смотрела та, из-за которой и его команда, и местная служба безопасности ни одни сутки стоят на ушах. Да-а-а… записи камер видеонаблюдения с той злосчастной пресс-конференции не смогли дать даже более-менее сносной картинки. Сейчас он понимал, что не зря его отправили с обычной проверкой в это захолустье. Интуиция Распределяющего в очередной раз подтвердила собственную непогрешимость.

А вот на качество изображений из подборки, сделанной местными специалистами, пожаловаться было нельзя.

Но эту информацию не увидят ни местный посол, ни его тивэй, ни кто-либо еще, пока Безликий лично не получит на это разрешение от своего непосредственного начальника.

Тихий сигнал сообщил, что связь по защищенному каналу установлена, и уже через секунду появилось голографическое изображение главы имперской службы безопасности, чья седовласая голова известна каждому в Империи.

— Светлого дня, Олин.

Безликий едва не вздрогнул от неожиданности. К нему давно никто не обращался по имени.

— Светлого дня, арейн Неос, — короткое приветствие и такой же короткий поклон.

— Я просмотрел твой отчет. И меня очень заинтересовала эта журналистка… Алиса Лаар.

Теперь уже две пары глаз рассматривали изображение девушки, которое Безликий успел вывести в виде проекции на большой голоэкран.

— Как же она похожа на него…

— Действительно, поразительное сходство. И я сопоставил даты… Поэтому я и принял решение Вас побеспокоить.

— Мне нужна любая информация о ней, которую можно достать аккуратно.

— А по поводу…?

— Пока я не переговорю с ним, постарайся, чтобы никто не сделал те же выводы, что и мы.

Безликий не привык задавать лишних вопросов, поэтому ограничился молчаливым кивком, вкладывая в него одновременно и понимание, и согласие.

Глава 7

Открыв глаза, я быстро села, озираясь вокруг. Мне не нужно было напрягать память, вспоминая, что было до того как я отключилась. Чувствовала я себя как никогда отлично, от неприятных и болезненных ощущений не осталось и следа. Я оторвала голову от чего-то мягкого и медленно еще раз обвела взглядом помещение, в котором, собственно, очнулась. Первым в глаза бросилась странная обстановка. Вернее, почти ее полное отсутствие — просто небольшая комната со светлыми, местами прозрачными стенами без швов и стыков. Видимо, подобный архитектурный выверт был задуман, как альтернатива обычным окнам. Себя я обнаружила не полу, где меня оставило сознание, а на единственном здесь предмете мебели — небольшой уютной кушетке, по форме напоминающей кокон.