Моя жена – ведьма - Белянин Андрей Олегович. Страница 15
– Это тот гад с волчьим взглядом кукарекнул, а остальные в голос подхватили! – участливо объяснил голос слева. – Заложил, можно сказать, с потрохами. Полнейшая хана твоей супружнице… Слушай, вам ведь все равно помирать, хочешь, я этому пожилому сутенеру всю жизнь испоганю? Он от твоего пепла до гроба не прочихается!
– Мстить врагам? Да еще в то время, когда вот-вот придется предстать перед престолом Господа?! – ужаснулся голос справа.
Я их не слушал – Наташа бросилась ко мне, расталкивая стражников. Пока священники соображали, как им себя вести в свете сложившейся обстановки, она уже прижалась к моей груди, дрожа, словно потерянный ребенок. Мы смотрели в глаза друг другу, не в силах произнести ни слова от переполняющих нас чувств. Девочка моя, как же долго тебя не было… Я вновь окунулся в горячий омут ее бездонных глаз. Вокруг шумели люди, звенело оружие, священники взывали к небесам, военные отдавали приказы, – казалось, все это происходит где-то далеко, на киноэкране, а мы, сумасшедшие влюбленные, озвучиваем весь фильм поцелуями. Наташа осторожно гладила меня кончиками пальцев по лицу, словно боясь, что я исчезну.
– Огня! Огня сюда… Сжечь их всех!
Краем глаза я увидел за ее спиной поднимающих алебарды стражников.
– Наташа! Осторожно, сзади…
Она повернулась к ним так резко, что ее волосы хлестнули меня по лицу. Наташа топнула и взмахнула руками – стражники посыпались с помоста, как кегли! Я не расслышал, какими словами она этого добилась, но моя жена – ведьма, и она находилась в мире, где магия имела настоящую силу. Какой-то особо ретивый офицер решил погеройствовать в одиночку. Он даже ухитрился запрыгнуть на помост и замахнуться мечом, но Наташа увернулась от удара. Сталь со свистом ударила в столб, плотно застряв в двух-трех сантиметрах от моего уха.
– Куда бьешь, козел безрогий?! – пискляво взвыл маленький Фармазон, перепуганно высовываясь из-под лезвия. – Я же тебя в ефрейторах до пенсии ходить заставлю… Век воли не видать!
В ту же минуту Наташа глянула в глаза офицеру, он зажмурился, закрыл лицо руками и упал, вереща как сумасшедший:
– Ничего не вижу! Не вижу! Она ослепила меня… Я не вижу ничего… Ведьма проклятая!
– Кто это? – заинтересовался Иван, выйдя наконец из своего молчаливого ступора.
– Наташа, – охотно ответил я. – Моя жена, я вас попозже познакомлю. Сейчас она немного занята…
– Так ты бы помог ей, а?
– С радостью, самому без дела как-то неудобно, стою и стою…
– Ну, так слово скажи!
Я сдержанно зарычал в крайней степени бессильного раздражения.
– Сереженька, не гневите Бога! Очень вас прошу, пожалуйста, никаких заклинаний! – пользуясь моментом, вставил Анцифер. К помосту выскочили арбалетчики, заскрипели рычаги, натягивая тетиву маленьких железных луков.
– Не сметь! – заорал я так громко, что горло едва выдержало, на какое-то мгновение все стушевались. – Довольно глупостей, сию же минуту отпустите нас, или я за себя не отвечаю!
– Ты бессилен, колдун, ибо мы будем молиться, – неуверенно ответил кто-то из священников.
– Ах, так… – Страшный треск ломающихся ворот заставил всех вздрогнуть. Наташа обернулась ко мне с удивленными глазами, ангел и бес зависли перед самым носом, возмущенно размахивая крылышками.
– Это не я…
От второго удара ворота слетели с петель, и в образовавшемся проеме показалась окованная щитами крутая грудь славянской ладьи.
– Так, значит, это не ты? – не сговариваясь, в один голос произнесли Наташа, Иван, Анцифер и Фармазон.
Когда к помосту быстро ринулись рослые крепыши в кольчугах с топорами и широкими мечами, оцепенение площади мгновенно переросло в панику. Монастырская охрана, не дрогнув, пыталась организовать оборону, но народ, разметав их, бросился в разные стороны. Мужчины хватали на руки детей, женщины вопили как резаные, монахи падали на колени, вздымая руки к небесам, хотя нападающие вели себя очень корректно. Они одним штурмовым ударом смели стражу у эшафота и быстро взяли его в кольцо, прикрывая друг друга круглыми щитами. Как-то не очень вяжется с поведением грабителей и пиратов, но русичи действительно больше никого не трогали.
– Степан! Федор! Здесь я! – радостно закричал Иван-царевич, и двое широкоплечих молодцов, разбрасывая вязанки хвороста, взялись за наши цепи… Я наконец смог обнять свою пропавшую жену.
– Братцы! – Мой товарищ был крепко помят объятиями родственников. – Вовек не забуду! Не бросили, не выдали, не дали сгинуть смертью страшною. До гроба буду Бога молить…
– Хватит уж, – ласково ответил старший, кажется Степан. – За тобой, дураком, ладьи повернули. Ох, Ванька, ты ведь не отрок уже, а разума нет как нет… Чего тебе со своим уставом в чужом монастыре понадобилось?
– Вино здесь из яблок. То самое!
– Да неужто?! – широко улыбнулся средний – Федор. – Дак купить сей же час надо, беспременно.
– Я и… чуть не купил…
– Украл?! – ахнули оба брата. Иван пристыженно кивнул.
– Честь царскую позоришь. – Степан сурово отвесил брату звучный подзатыльник.
– А уж коли воруешь, так не попадайся! – наставительно добавил Федор, подтверждая свои слова еще одной затрещиной. – Степанушка, ты бы поговорил с попами ихними. Пусть зла не держат, золота, сколь надо, мы уплатим. Берем сидр – да домой.
– И то дело…
Ну, в общем, на этом все счастливо и кончилось. После недолгих переговоров русичи утрясли все неурядицы и развернулись назад. Два боевых корабля двигались на бревнах, смазанных жиром, ну еще плюс попутный ветер и…
– Сила нас влекла сюда неведомая, – вскользь бросил средний брат. – Колдовство али чародейство – не ведаю. Вчерашнего дня словно в голову всем ударило: надо ладьи посуху вести к монастырю дальнему. Зачем? Так и сами толком не разумели…
Русичи довезли нас почти до реки, то есть как можно дальше от негостеприимных производителей сидра. Там мы простились, хотя, после рассказа царевича Ивана, его братья долго уговаривали меня вернуться с ними на Русь. Пришлось отказаться. Во-первых, как ни верти, я все равно не волхв; во-вторых, моя жена тихо шепнула свое весомое «нет»; в-третьих, мы тут и так задержались – пора домой. Квартира третий день без хозяев, надеюсь, хоть газ я не забыл выключить? На прощанье Иван уговорил меня принять от него на память массивный перстень с настоящим рубином. От предложенного меча я категорически отказался, видел, как управляются с оружием настоящие воины, – мне так никогда не суметь. Да и сама мысль о том, чтобы причинить кому-нибудь боль ударом заточенной стали, казалась довольно дикой, мы же цивилизованные люди… Я пожал руки всем трем братьям, вежливо поблагодарив за спасение и компанию. Они поклонились в пояс, а мой товарищ по тюремной камере клятвенно пообещал:
– Вернусь к батюшке во дворец, сразу потребую, чтоб летописцы опытные всю историю эту дивную в книгах описали. Чтоб и потомки мои знали о Сером Волхве да Иване-царевиче и походе за сидром из молодильных яблок. Спасибо тебе великое за поэзию, что ладьи русские сюда привела. Удачи тебе, Сергей Александрович, храни вас Господь!
…Паруса славянских ладей остались далеко позади. Мы шли под руку неизвестной мне дорогой. Наташа больше молчала, требуя от меня подробного отчета о всех событиях, связанных с ее исчезновением. Оказывается, сама она ничего такого не помнила.
– Когда ты назвал меня по имени, там, у столба, что-то изменилось в мире… Словно пелена с глаз упала! Я неожиданно поняла, что давно знала тебя, что ты мой муж, что мы любим друг друга, но… больше я не помню ничего. Любимый, пожалуйста, расскажи все с самого начала.
– Девочка моя, как же тебе досталось… – Так, перемежая речь объятиями и поцелуями, мне удалось достаточно сносно объяснить ей, кто я и кто она, каким образом мы познакомились, как она попала в чужой мир, как я пошел следом, кто такие Анцифер и Фармазон, каким образом я попал на костер, и… вот тут она меня перебила: