Волчья ночь (СИ) - Григорьева Юлия. Страница 5

— Ты плачешь, — вдруг сказал Дима, останавливаясь.

Потрогала лицо, действительно снова плачу. И, главное, толком не могу объяснить почему. Просто на душе вдруг стало тошно и мерзко.

— Эль, тебя расстроило то, что я потащил тебя насильно? — он пытливо смотрел на меня. — Мне хотелось поднять тебе настроение, прости. Если хочешь, оставайся дома, я примерно могу определить твой размер. Просто думал, что ты на свой вкус выберешь, заодно развлечешься. Девочки ведь любят мерить одежду, — он улыбнулся, в который раз обезоружив меня, и я улыбнулась в ответ. — Правда, Эля, тебе ведь даже не во что переодеться. Когда к тебе вернется память, неизвестно.

— Ты тратишься на меня, — ответила я.

— А для чего еще нужны деньги? — усмехнулся Дима. — Малышка, я живу один, зарабатываю неплохо. Поверь, я не делаю ничего, что не мог бы себе позволить. И потом я не бескорыстно. Завтра напечешь мне оладушек. Я буду нещадно эксплуатировать твои кулинарные таланты, так что просто обязан подсластить пилюлю.

— Ты и так меня приютил, — я снова попробовала возразить.

— Если есть где, отчего же не приютить? — он пожал плечами. — Так что? Пойдешь домой или со мной прогуляешься?

У меня появился выбор, и сразу стало легче. Я посмотрел на дом, от которого мы толком не отошли, потом перевела взгляд на Диму и приняла решение.

— С тобой, — кивнула я.

Дима взял меня за руку. Мы еле успели в ближайший магазин одежды. Нас даже не хотели уже пускать, но Дима взял нахрапом и своим о баянием. Мне было неудобно задерживать девушек-продавщиц, и я особо не выбирала. Зато мой знакомый придирчиво оглядел то, что я принесла на кассу и отправил обратно. Я виновато улыбнулась, и продавщица мне подмигнула:

— Мечта, а не муж у вас, — сказала она. — Мой бы меня так заставлял обновки выбирать.

— Дима мне не муж, — ответила я и смутилась.

— Тогда пользуйся, девочка, — заговорщ ицки прошептала она. — После свадьбы не дождешься.

— Да мы и не… — начала было я опровергать, но тут появился сам Дима, и диалог свернулся сам собой.

После очередной придирчивой инспекции мы, наконец, покинули магазин, унося с собой два комплекта нижнего белья, джинсы, пару свитеров, ночнушку и домашний халатик. Его выбрал сам неугомонный Дима. Мне кажется, я никогда так не смущалась. Совершенно посторонний, по сути, мужчина тратиться на меня, терпит мое соседство, а я даже не могу внести хоть какую-то лепту во все это.

— Ничего вроде погодка, — сказал Дима, глядя на темное небо. — Давай прогуляемся немного. Хочешь, можем зайти куда-нибудь поужинать.

— Дома поужинаем, — непреклонно ответила я, и так вдруг уютно стало… Дома. Мне на мгновение показалось, что у меня и правда есть дом.

— Все равно готовить еще долго, — возразил Дима. — Тогда закажем на дом, а завтра уже будешь трудиться. Пойдет?

— Пойдет, — пришлось согласиться.

Мы не спеша брели по улице. Дима опять держал меня за руку, и было так спокойно на душе. Уже за одно это чувство я была благодарна новому знакомому. И было ощущение, что мы уже много раз так гуляли под фонарями, держась за руки. Я перевела взгляд на дорогу. Из-за поворота показался большой темный автомобиль. Непонятная тревога кольнула в сердце. Тревога неожиданно сменилась паникой, и я толкнула Диму в тень раньше, чем сообразила, что делаю.

— Что случилось? — удивленно спросил он.

Я у меня не было силы ответить. Я прижалась к нему всем телом и тряслась, как осиновый лист. Машина поравнялась с нами. Я со страхом вгляделась в водителя. Это была женщина, блондинка. Она уверенно вела машину, не глядя по сторонам. Я тяжело выдохнула, практически застонав. Дима проводил взглядом автомобиль, потом внимательно посмотрел на меня и неожиданно обнял.

— Машины испугалась? — спросил он, я молча кивнула. — Пойдем домой, хватит на сегодня прогулок.

— Пойдем, — живо согласилась я.

Желание убраться с открытой улицы стало практически нестерпимым. Теперь меня пугал каждый встречный автомобиль, и я вздрагивала, стоило только звуку мотора огласить вечерний город. Дима повел меня дворами, и я немного расслабилась, цепляясь за его руку, как утопающий за соломинку. Уже рядом с домом Диму окликнул сосед. Он зашел вместе с нами в подъезд, с любопытством разглядывая меня.

— Слыхал, Димыч, — говорил он, — что у соседей случилось?

— Что? — Дима посмотрел на мужчину.

— Там какую-то девчонку зверь растерзал. Говорят, огромная собака. Кто-то видел, как собака убегала от тела. Сейчас там всех бродячих собак отлавливают, — рассказывал мужчина. — У нас тоже вроде хотят отлов устроить.

— Сильно подрал? — Дима спросил больше для поддержания беседы.

— Говорят, просто кусок мяса, — ответил сосед.

Меня затрясло, затрясло так сильно, что я даже схватилась за Диму. Он посмотрел на меня и тут же прекратил обсуждение этой темы. Мой новый друг, чуть ли не волоком затаскивал меня в квартиру, потому что ноги отказывались слушаться. Сосед проводил нас любопытным взглядом. Дима махнул ему и закрыл дверь. Потом подхватил меня на руки и отнес в комнату.

— Так впечатлил рассказ Андрюхи? — спросил он.

— Воды, — прохрипела я. — Пожалуйста.

— Сейчас. — и Дима ушел, оставив меня одну.

Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, из которых вновь текли слезы.

— Держи, — Дима протянул мне стакан и присел на корточки, помогая выпить воду. — Что тебя так напугало?

— С-страшно, — зубы выбивали дробь.

Дима снова ушел…

… Ночной лес шумел под порывами ветра. Было темно и жутко, но я все равно бежала, потому что знала, что останавливаться нельзя. Сзади хрустели ветки, но я не боялась этого хруста, я боялась совсем иного. Того, что двигалось стремительно и бесшумно. И я знала, что он бежит за мной. И только вопрос времени, когда догонит. А времени было так мало, но пока оно было, оставалась надежда, что я убегу, обязательно убегу. Должна убежать!

Угрожающее рычание раздалось спереди. Я резко свернула в сторону, не смея ни оглянуться, ни остановиться хоть на мгновение, чтобы перевести дух. А потом я запнулась и упала, покатившись по сырой земле, пахнущей хвоей. Рык раздался снова и совсем рядом. Огромный зверь склонил ко мне морду, оскалился и угрожающе зарычал. Его лапа придавила меня к земле, потом резко дернулась вниз, разрывая одежду и сильно царапая тело. Запах крови разлился в воздухе. Зверь принюхался, гулко сглотнул и задрал голову к небу, издав протяжный вой. Затем морда вернулась ко мне, и он слизал выступившую кровь, медленно, наслаждаясь каждой каплей. Я закрыла лицо руками, и тело содрогнулось от беззвучных рыданий…

… Меня трясли за плечо, что-то говорили, но я никак не могла понять что, потому что крик разрывал грудь, и не получалось его остановить.

— Эля, Эля, да очнись же ты! — голос Димы, наконец, долетел до моего сознания. — Тебе приснился кошмар, ты кричала.

— Дима! — я судорожно прижалась к нему, зарываясь лицом на груди.

— Что тебе приснилось? — снова спросил он.

— Зверь, за мной гнался зверь, — ответила я, отгоняя мысль, что это тоже воспоминание. — Это не собаки, это не собаки, это не собаки, — повторяла я снова и снова.

Дима поднял меня на руки и понес на кухню. Там усадил на табурет, достал бутылку коньяка, две рюмки, нарезал лимон и сел напротив, внимательно глядя на меня. А меня колотило крупной дрожью, зубы стучали, а руки тряслись так, будто у меня было похмелье после недельного запоя. Дима молча разлил коньяк и вручил мне стопку. Я выпила залпом, без возражений и раздумий. Он тут же налил следующую рюмку, и я выпила ее так же одним махом, не чувствуя вкуса и крепости.

— Бедная малышка, — сказал мужчина, сидевший напротив меня. — Что же с тобой произошло, что ты вздрагиваешь от всего, кричишь по ночам и боишься малейшего давления?

Мне нечего было ответить ему, потому что я не помнила. Но если мои воспоминания такие же страшные, как последнее, то я и не хочу вспоминать! Хмель быстро растекался по телу, согревая и успокаивая. Меня уже не трясло, зубы не стучали. Я пьяно улыбнулась и снова протянула свою рюмку. Дима послушно налил, и мы с ним чокнулись. Он выпил свой коньяк и проследил, как третья рюмка исчезает во мне. Теперь я сморщилась и бросилась к крану, спеша запить неприятный привкус. Дима тихо засмеялся.