Темный принц (трилогия) - Иванова Виктория. Страница 102

— Что вам угодно? — никогда не думал, что этикет может стать настоящим спасением. Все чинно, благородно, с уважением…

— Дозволь обратиться к тебе с нижайшей просьбой, огненнорукий! Тот ребенок… Может он остаться в племени? Клянусь своей кровью и именем Рода, что ему не причинят ни малейшего вреда! Священный сын великого Ренка будет почитаем соответственно своему положению. Эти злобные прислужники Чуждого больше не смогут сместить истинных богов! — в глазах пустынника полыхнул фанатичный огонь.

Ой… Это он о чем? Какие Ренки, какие Чуждые, какие, шшен т'ханнат, огненные руки?!

Хотя… С другой стороны… Что–то мне подсказывает, что Таша здесь действительно обижать не будут… Причем чувство это чем–то сродни тому, что я испытал на Марханговой тропе. Это… Я просто не могу подобрать слов. Просто знаю. С Ташем здесь будут обращаться как с самим Императором.

Вот только… он же так хотел попасть к маме… Да и я сам надеялся, что удастся найти способ вернуть его к родителям…

«Соглашайся», — вздохнул Дар. Э… не понял?! Еще один тяжелый вздох: «Ты и так сделал, что мог… Вернуть родителям? Как? Для этого надо заглянуть за Грань… Или ты хочешь лично поздороваться с миледи Ночью?… Вечно таскаться с ним ты не сможешь, придется его где–нибудь оставить. И что тогда ждет мальчишку? Попадет в какой–нибудь передвижной цирк? И это только в лучшем случае…»

Я поднял взгляд на мужчину:

— Позвольте мне поговорить со спутниками. Тогда я дам вам ответ.

— Как будет угодно луноликому, — склонились в поклоне просители и сели на песок. Скорее всего — дожидаться моего решения.

«Кстати… Знаешь, внучок, я бы на твоем месте поторопился с решением…» А что такое? «Ничего. Совсем ничего… не останется от твоего заклинания с рассветом!!!» Ох, этого нам еще не хватало!

Ладно, сейчас разберемся. Я метнулся к нашему костру и быстренько изложил эльфийке и оборотню содержание разговора с пустынниками, не забыв упомянуть и дедушкины доводы. И, о чудо, они не стали со мной спорить! Ну на–а–адо же…

Итак. Как там в Семейном уложении… «Вопросы разрешаются исходя из интересов ребенка»? Надо же, помню. Не зря я все эти законы зубрил…

— Таш! Иди сюда, малыш! — ласково позвал я. Демоненок примчался, возбужденно подпрыгивая. Ему определенно тут нравилось.

— Скажи, Таш, а ты не хочешь остаться с этими людьми? — поинтересовался я, присев на корточки рядом с малышом.

— А… можно? Правда, можно?! — на меня глянули с такой надеждой, что слова «просто я вряд ли смогу вернуть тебя родителям» застряли у меня в горле. И в результате получилось совершенно иное:

— Можно, мелкий, можно…

— Здорово! — взвизгнул мне в самое ухо Таш, повисая на шее. — Только вы это… приезжайте, да?

— Обязательно, — с самым честным видом обещаю ему, пинком загнав совесть в самый, что ни на есть, дальний угол сознания. — Ну, беги, гуляй…

Демоненок умчался, а я направился к ожидавшим меня пустынникам.

— Таш остается, — тихо сказал я в ночь. — Позаботьтесь о нем.

— Слово Шарки дороже золота, — поклонился пожилой воин и подобно легкой тени растаял во тьме.

А я чуть притормозил девушку и тихо–тихо, шепотом поинтересовался:

— Слушай, а почему — луноликий? У меня что, лицо такое же круглое?

Девушка прыснула в кулачок, бросила короткий взгляд по сторонам и так же тихо и быстро ответила:

— Нет, такой же бледный! — и побежала догонять своего спутника.

М–да… Хоть не спрашивай. Ладно, нам тоже пора.

Трим подбежал на свист, радостно скалясь чешуйчатой мордой. Явно уже что–то натворил, но не спрашивать же у аборигенов? Еще прибьют на дорожку, так сказать…

Грон шел размеренным шагом, а я, запрокинув голову, смотрел на луну. Надо же… бледный… А ведь скоро пустыня заканчивается и там, за барханами нас снова ждут Светлые земли… Та–арк мархар, хоть бы кто заикнулся, что мне надо облик менять! Что, один я об этом думать должен?

Похоже на то. Потому как эльфийка да оборотень просто изредка косились на меня, но сами… Ни словом, ни жестом… М–маргул их за ногу! Обоих вместе и по очереди!

Все равно — не хочу я меняться! И не буду!.. Не буду…

Не…

Волна оглушающей усталости, сбившийся на мгновение плавный шаг Трима, сместившийся, и тут же вставший на место мир… Челка, упавшая на глаза, вновь отливает белым золотом…

Буду…

Мы шли и шли вперед, песок кружился перед лицом, отплясывая саккарру… Не знаю, как чувствовали себя мои спутники, я же… чувствовал себя таким вымотанным… Ох, не могу… Сейчас точно с грона упаду… Все эти битвы с червяками–переростками, изменения облика… У меня тоже есть предел выносливости, как они не понимают?

Шаг, еще один… Перед глазами все плывет и качается…

В какой момент мы перешагнули невидимую границу, отделяющую Стальную пустыню от остального мира, я так и не понял, просто… Острый песок, который я уже с трудом удерживал заклинанием (несколько песчинок, прорвавшись сквозь «Воздушный доспех», буквально распороли рукав моего камзола) вдруг исчез. Под ногами Трима появились несмело пробивающиеся кустики травы… Что, все? Не может быть! Боги, как–кое счастье…

Интересно и где они, эти самые, маргула им в постель, боги, которые вроде как должны были нас спасать, охранять и помогать, всю ночь были?!

— Маргула в постель? — хихикнул где–то слева голос Воконра. — О–о–отличная идея! Надо претворить в жизнь. Вот Мих обра–а–а–адуется–а–а–а! Где вот только маргульчика взять поблизости? Слышь, принц, как там тебя кличут, не в курсе, где тут можно маргулом разжиться?

Сообщить богу воровства все, что о нем думаю, я не успел (да и не смог бы — мир похоже решил обосновать высказанную великим магом Эйхтером теорему о вращении Орраша вокруг солнца и собственной оси и вовсю покрутиться перед моими глазами…): Аэлиниэль осторожно коснулась моего плеча:

— Ди, ты как?!

Я скользнул мутным взглядом по серому горизонту (лишь где–то справа, за спиной, на фоне той самой Стальной пустыни начинали появляться первые лучи солнца) и с трудом выдохнул:

— Плохо…

— Пару часов продержишься? — хмуро поинтересовался Шамит.

— З–зачем? — выдохнул я.

— Впереди Каифт, — мотнул головой оборотень. — Через пару часов будем там.

— Продержусь…

Не знаю, как мы дошли до города, не знаю, как нас пропустили внутрь и как оборотень с эльфийкой договаривались с хозяином расположенной близ ворот города таверной насчет комнат. Не знаю. В памяти остались только высокая, бесконечная лестница, длинный коридор, гостеприимно распахнутая дверь… И мягкая кровать… Все! Спать, спать, спа…

Выпад, взмах, поворот. Отливающий полуночной чернотой клинок со свистом распарывает воздух. Можно и не тренироваться: когда учишься фехтовать с пяти лет, каждое движение к двадцати годам становится отработанным до автоматизма. Особенно учитывая…

А, к маргулу! Сейчас тренировки нужны лишь для одного — выплеснуть накопившуюся за день злость и ярость. Даже разделение души особо не помогло… Тихий смешок — «А ты, создавая Ал`Дзаур, рассчитывал на это? Странно, у меня сложилось другое впечатление!». Заткнись. «Добрый ты, Дар, просто слов нет.» Зат–кнись. Или повторить по буквам? «Да нет, как–нибудь сам догадаюсь…»

Вот оно, сумасшествие… Иметь стойкое раздвоение личности и с этой самой второй личностью вести задушевные разговоры… Причем именно что — задушевные. Или — междушевные будет правильней?

Я обвел взглядом полянку, ставшую моим тренировочным залом: срубленные одним ударом тонкие осинки, вытоптанная трава… Нет, конечно, заниматься можно и в Кардморе, но… Полчаса на прогулку от замка до леска, полчаса — обратно. Можно хоть слегка развеяться.

Раз уж по собственной воле ушел в добровольное изгнание, вернулся в Кардмор…

За прошедший, с момента взятия Дубравы и ухода из нее, год многое изменилось. Близ замка — цитадели Царицы Ночи появилась небольшая деревенька — Таркрина. Глядишь, через десяток лет станет городом, чем марханг не шутит.