Темный принц (трилогия) - Иванова Виктория. Страница 45

— Я желаю видеть наместника Темной империи в этой стране!

Ждать Гилберту пришлось недолго. Уже минут через семь перед прилетевшим остановился выехавший из города на гроне мужчина в сопровождении шестерки воинов.

Гилберт поправил чуть сбившуюся в сторону во время полета корону, пустив изумрудами солнечных зайчиков.

Наместник мгновенно спал с лица и, спрыгнув на землю, склонился в низком поклоне:

— Чем могу служить, милорд?

— Первое нарушение, — меланхолично протянул Второй Рыцарь Тьмы, — неправильная форма обращения и вышестоящим.

Конечно, при других обстоятельствах Гилберт бы только порадовался, что не выполняются все положенный формальности — пожалуй, только Теренс, как наследник престола, не тяготился придворным этикетом, — но сейчас… Если то, что сказал оборотень, правда… Зверствовать — так по полной! Чтоб у всех поджилки затряслись!

— В–ваш–ше Величество… — бледнеющий на глазах наместник решил, что лучше преувеличить, чем преуменьшить. — Я…

— Высочество, — не меняя тона, зевнул Гилберт. — Второе нарушение…

— Вы–вы–Высочество, — поспешно согласился наместник, начиная подозревать, что ни к чему хорошему визит принца привести не может. — Конечно же, я хотел сказать — Высочество! Я…

— Где я могу найти барона Кенсарда? — перебил его Гилберт, скучающим взглядом окидывая стены замка. — В какой части Мореании?

Лицо наместника залила неестественная бледность:

— Э–э–это я… Ми–ми–милорд…

Пронзительный взгляд зеленых глаз, казалось, прожигал насквозь:

— Десять лет назад этот титул принадлежал вам?

Наместник судорожно кивнул:

— Я… получил баронство Кенсард пятнадцать лет назад по наследству, после смерти отца.

— Как ваше имя… барон?..

— Аларик Дорэйн, милорд, но я по–прежнему не понимаю, чем может быть вызван ваш ви…

— Оч–чень интересно, — медленно процедил принц, а потом перевел взгляд на наместника: — Объявите, что через два часа здесь, перед городом, должно присутствовать все взрослое население.

Барон Кенсард тоскливо вздохнул.

Через два часа луг перед городом был затоплен народом. Толпа, подобно бурной реке вытекала из города, сбиваясь в водовороты, разбегаясь на узкие ручейки, и замирала, словно натолкнувшись на невидимую стену, футов за двадцать до лежащего дракона.

Барон Кенсард замер в почтительном отдалении:

— Все прибыли, Ваше Высочество!

— Все? — медленно переспросил Гилберт, окидывая задумчивым взглядом толпу.

— Ну… Осталась только стража на стенах.

Гилберт перевел взгляд на барона — того сразу же бросило в пот — и тихо поинтересовался:

— Почему здесь только люди?

— П–простите?

— Где представители остальных рас?! — От голоса принца веяло ледяным холодом и кое–чем похуже.

Где–то на горизонте тревожно откликнулся гром.

В толпе действительно были ТОЛЬКО люди.

Не было ни шумливых гоблинов, ни молчаливых орков, ни мрачных гномов… Может, еще затесалось несколько оборотней, но не заглядывать же каждому присутствующему в глаза? Для Темной империи, испокон веков славящейся своей многорасовостью, это было очень странно. Если не сказать — страшно.

— Они… решили покинуть Мореанию.

— Покинуть?! — хмыкнул Гилберт. — Что–то я не слышал, чтобы императора извещали об огромном количестве беженцев, решивших «покинуть» Мореанию.

— Не беженцев, — осторожно поправили его. — Переселенцев.

Второй Рыцарь Тьмы окатил его еще одним ледяным взглядом, и вассал стушевался.

Следующие слова Гилберта услышали даже стоящие на воротах стражники. Гулкий голос разнесся над землей и отозвался далеким блеском молний:

— Аларик Дорэйн, барон Кенсард, наместник Темной империи на землях Мореании! Я, Гилберт ас'Аргал, герцог Алентарский, Второй Всадник Ночи и Рыцарь Тьмы, обвиняю вас! Я обвиняю вас в злоупотреблении полномочиями, что привело к смерти полноправных подданных Темной империи! По законам Темной империи, вы, как старший дворянин, можете выбрать между Судом императора и Судом богов! Выбирайте!

Взгляд барона Кенсарда остекленел. Суд императора… Это будет обвинитель, защитник… и сам Темный Властелин как главный судья. Могут признать виновным. Но ведь могут и оправдать! А Суд богов? Суд богов…

В глазах наместника появилась усмешка. Для Суда богов необходима весьма точная формулировка, — без нее даже Воконр не обратит свой взор на этот бой. И хоть сейчас на поле стоит принц, вряд ли ему в голову вбивали нужные слова. А если боги не явятся… Ничего не помешает вонзить кинжал в спину!

— Я выбираю Суд богов!

Гилберт кивнул, принимая решение наместника, а затем вскинул руку к небесам, произнося слова, впервые сказанные задолго до Раскола:

— Взываю к вам, Великие боги! Услышьте слова мои, обратите взор свой на этот бой! Укажите правого, покарайте виноватого!

На несколько мгновений наступила мертвая тишина. Наместник криво усмехнулся, решив, что боги не услышали зова, но в следующий миг…

Даже легкий ветерок не колыхал трав, устилающих луг, но облака, вальяжно ползущие в поднебесье, вдруг взметнулись вверх, образовав белесую мужскую фигуру, сидящую на резном троне. По толпе пробежал шепоток — сам Доргий, царь богов, явился на зов…

Верховный бог взмахнул дланью, и рядом с дуэлянтами возник футляр с двумя мечами — оружием для Суда.

Гил, шепнув Пиньке, чтобы тот не влезал, шагнул вперед…

Бой прошел быстро. Герцог Алентарский не зря считался одним из лучших фехтовальщиков Темной империи. А если к этому добавить еще и то, что сейчас на стороне обвинителя было благословение Доргия…

Уже через несколько минут после начала схватки клинок барона Кенсарда раненой птицей вылетел у него из руки, а меч Гилберта застыл в паре дюймов от его горла.

Небо полыхнуло закатным заревом, и налетевший ветер разнес собравшиеся облака — боги вынесли свой вердикт.

Гилберт приказал отправить барона Кенсарда в темницу — его дальнейшую судьбу решит император, — а самого принца по его же приказу препроводили в замок, в кабинет бывшего наместника, где принц собирался пообщаться с отцом с помощью Хранителя.

Если бы дело касалось только Дирана, Второй Рыцарь Тьмы выполнил бы данное обещание: написал письмо, послал гонца, — в общем, потянул время, благо Ди, похоже, не особо нервничал по поводу того, что его спутники — светлые. А уж зная неуемный характер младшего принца, можно было и не сомневаться, что он сам все подстроил, но раз в столице Мореании были только люди… в общем, дело требовало внимания императора!

Гил, связываясь с отцом, рассчитывал на то, что тот выслушает его и сообщит, какой дворянин в ближайшее время примет на себя здесь обязанности наместника. Какой же ужас испытал Гилберт, когда отец вдруг, выслушав сбивчивую речь герцога Алентарского, смерил полупрозрачную фигуру взглядом и бросил:

— Раз уж ты там, оставайся. Ближайшее время побудешь наместником, а там найдем тебе замену.

Такой подлянки Гилберт, привыкший к абсолютной свободе (ну насколько это возможно для принца), совершенно не ожидал. Но… отец был непреклонен. Пришлось Гилу возвращаться в Мореанию и принять на себя груз ответственности, который он совершенно не желал получить в ближайшее время. Да и в любое другое — тоже.

То, что произошло потом, достойно отдельного рассказа. Через пару минут после того, как Гил, шарахнувшись от насмешливого отцовского «Иди властвуй, наместник Мореании!», как марханг от благословения, едва не впечатался высоким лбом в стену кабинета, и дверь заглянул местный мажордом и осторожно поинтересовался, не желает ли Его Высочество отужинать.

«Его Высочество» мрачно покосилось на солнце, сползающее к горизонту и разбрасывающее десятки бликов, и согласилось, не забыв при этом упомянуть, что ужин стоит накрыть здесь.

Через пару минут в помещение начали заходить несущие подносы с едой и питьем слуги. Они испуганно косились на принца и оставляли кушанья на небольшом столике у окна (похоже, у предыдущего хозяина была такая же привычка).